Что не так с отношением общества к людям с психическими расстройствами и при чём тут "Джокер"?

Психиатрия как медицинская специальность появилась в самом начале 19 века, и до того, как стала использовать психоанализ и психотропные препараты, представляла собой содержание и уход. Пациента изолировали от общества (это считалось обязательным условием) в закрытом медицинском учреждении и… собственно, всё. Если такое "лечение" не помогало, изоляцию рассматривали как необходимую меру для того, чтобы больной не мешал "нормальным" людям.

Первые препараты для лечения психических расстройств появились в 50-х годах 20 века.

Поворотный момент в истории психиатрии наступил в 1959 году, когда в США был принят Mental Health Act, предписывающий не задерживать пациентов в лечебницах, а стараться возвращать их в общество. Так закончились "175 лет рабства", и люди с ментальными особенностями и расстройствами стали общей проблемой. До этого общество и не думало: кто они, как на них реагировать и что с ними делать. Прошло 50 лет. Ответа на вопрос "как реагировать" не появилось.

Мы до сих пор стремимся не только отвергнуть, но и изолировать тех, кто признан психически больным. По данным одного из исследований, почти 50% жителей Канады считают, что психически больных нужно оставлять в психиатрических стационарах надолго.

Герой Хоакина Феникса в фильме "Джокер", аниматор, выступающий в клоунском гриме на утренниках в детских больницах, страдает синдромом внезапного смеха. Он периодически начинает громко смеяться без повода, ему это не нравится, но остановиться он не в силах. Артур – так зовут героя – носит с собой специальную карточку, с помощью которой извиняется перед случайными свидетелями, объясняя, что смеется он не над ними, что это болезнь. В одной из сцен женщина, которая получает такую карточку, меняет гнев на… скорее, жалость, чем милость. Она отворачивается сама и заставляет отвернуться ребёнка, которого Артур до этого веселил. Её реакцию можно прочесть так: "Ладно, он, возможно, не опасен, но это ненормально".

А что такое "нормально"?

В 2019 году, так же как 50 или 200 с лишним лет назад, никто не может ответить, что конкретно, как и какое именно влияние оказывает на нашу психику. Психиатрия, а за ней и психология, выросла из философии – это гуманитарная наука, оперирующая концепциями. Идеи появляются и исчезают.

Так, теория Зигмунда Фрейда, изначально звучавшая как "Теория соблазнения" (все ваши проблемы от того, что вас в детстве соблазнял один из родителей), под напором критики превратилась в классический психоанализ, постулаты которого затем разрушали один за другим. Первым пал бастион "зависти к пенису". И теперь считать, что все неврозы современной женщины появились потому, что пятилетняя девочка завидовала половым органам отца – странная глупость.

Читайте также: "Давай делать это": почему некоторым из нас так тяжело говорить о сексе?

То же самое относится и к "зависти к груди" – феминистской концепции, предложенной влиятельным британским психоаналитиком Мелани Кляйн спустя почти полвека после Фрейда. Речь о том, что грудь – это первичный объект привязанности, и все проблемы мужчины именно в том, что он хочет физически обладать своей матерью.

Важно понимать, что мозг человека – terra Incognita, и мы не знаем, как он на самом деле работает, можно только предполагать категории и устанавливать правила. Но категоризировать – значит упрощать, а упрощать – упускать нечто принципиально важное.

Например, существует такое направление как трансактный анализ – более популярная версия психоанализа. Вы могли читать о нём в книге "Игры, в которые играют люди" Эрика Бёрна (книга вышла в 1964 году). По мнению автора, в каждом человеке живут взрослый, родитель и ребёнок, и с каждым из этих состояний нужно "дружить" отдельно. По сути это фрейдистские Эго, Супер-Эго и Оно – "Я", культура и правила и бессознательное – только звучит проще, и оттого (теоретически) понятнее.

Изначально психоанализ применяли для лечения паралича, психозов, неврозов, истерии. В какой-то момент необходимость в этом отпала, так как часть таких расстройств куда эффективнее лечит медикаментозное вмешательство, и понятийный аппарат психиатрии стал "расплываться". Положим, психоаналитик в числе прочего работает со свободными ассоциациями (человек просто говорит всё, что приходит в голову), расшифровывает сны и фантазии, интерпретирует страхи, переживания и фобии. Это бескрайнее поле для спекуляций и манипуляций.

Кроме того, важно помнить об исторической роли безумия в жизни человека. Обратившись к книге "История безумия в классическую эпоху" Мишеля Фуко, мы находим такую постановку вопроса: "<...> какие уравновешивающие друг друга операции образуют его как целое, из каких социальных далей являются люди, вместе удаляющиеся в ссылку и гонимые одним и тем же ритуалом сегрегации, наконец, каков был опыт самосознания человека классической эпохи, когда он обнаружил, что некоторые привычнейшие его черты становятся для него чужими, утрачивают сходство с узнаваемым им самим образом самого себя". Безумие как объект науки, по Фуко, не предшествует психиатрическому познанию, но развивается вместе с ним. То есть находя новые средства, мы находим и новые причины, и наоборот.

Норму конструирует "ненорма", а её определяют в клиниках. Поэтому "норма" – понятие относительное. Единого определения для неё нет. Это культурный и социальный институт, которому сложно на самом деле соответствовать, а концепция психического здоровья, следовательно, не имеет ничего общего с реальностью.

Что такое стигматизация?

Вот, что пишут о фильме "Джокер" (выделено мною):

• "увидел не страдающего человека, который начал убивать от отчаянья, а человека, который страдал, потому что какое-то время не мог убивать";
• "[кино] Про психа-лоха и всё";
• "от неизлечимых травматиков – даже самых милых – лучше держаться подальше";
• "о психе, который личные проблемы превращает в оправдание насилия?";
• "об одном человеке – Артуре Флеке – больном, маниакальном, опасном. Извергая нездоровый смех, он идёт по жизни";
• "аморфное, нежизнеспособное и практически бесполое существо, которое не вызывает никаких чувств, кроме стыдливой жалости и омерзения".

А вот что такое социальная стигматизация:

Стигматизация (от греч. στíγμα – "ярлык, клеймо") – клеймение, нанесение стигмы. В контексте взаимоотношений людей и определенных групп людей между собой как частей общества стигматизация – это навешивание социальных ярлыков. То есть увязывание какого-либо качества (как правило, отрицательного, пугающего) с отдельным человеком или группой людей.

Стигматизация – составная часть многих стереотипов. По Гофману (американский социолог, представитель "второго поколения" Чикагской школы), стигматизация в общественном смысле означает вид отношений между постыдным общественным качеством и стереотипом – ожидаемым отношением к нему, задающий неспособность к полноценной общественной жизни из-за лишения права на общественное признание.

С точки зрения социальных наук, стигматизация – один из механизмов стихийного конструирования обществом самого себя как системы нормативных представлений, связей и ожиданий, регулирующих социальное действие. Формирование стигматизационных стереотипов восприятия групп людей, имеющих особенности, воспринимаемых социальным большинством как негативные, укоренено на биопсихологическом уровне. (Котов С.В., Степанов О.В. "Социокультурные предпосылки и следствия стигматизации людей с ОВЗ: понятие "инвалид" как стигма").

Почему важно говорить о психических и психоневрологических расстройствах?

"Когда у вас с 18 лет психологические феномены, и всё, что вы делаете, – это пьёте пустырничек, расслабляетесь и спите побольше – это может закончиться принудительной госпитализацией. Людей, которые оказались в этом положении, могло бы быть значительно меньше, если бы об этом можно было говорить", – говорит эксперт в области АВА-терапии и системы альтернативных коммуникаций, переводчик-синхронист Александра Губарева.

По данным Всемирной организации здравоохранения, с психологическими, психическими или психоневрологическими заболеваниями сталкивается каждый четвёртый человек на планете. Это только официальная статистика, на деле цифры могут быть во много раз больше. Собрать адекватную статистику мешают, в том числе, и устоявшиеся в обществе стереотипы. Если я пойду к психологу и/или психиатру и расскажу о том, что меня беспокоит, то сразу же окажусь в палате с мягкими белыми стенами.

Читайте также: Почему в мире нравственности нет места искусству, интеллектуальному труду и памяти?

Получить клеймо "психа" не хочется никому. Но это не только не мешает, но и подогревает общественную стигматизацию и экзотизацию "психов". Та же ВОЗ отчитывается: во многих странах людям с психическими особенностями отказывают в предоставлении элементарных прав и свобод. Гражданских, политических, экономических, социальных и культурных. Люди подвергаются пренебрежительному, снисходительному и жестокому обращению. А в случаях, когда их ошибочно воспринимают как страдающих психическими расстройствами или страдавших ими в прошлом, дискриминации подвергаются и психически нормативные люди.

Есть важный и наиболее неприятный момент в восприятии людей с психическими расстройствами. В традиционных социокультурных контекстах физические характеристики внешности человека интерпретировались как объективные свидетельства его личной метафизической ценности и один из важных критериев положения в общественной иерархии.

Здесь возвратимся к "Джокеру" и вообразим, что у главного героя РАС (расстройство аутистического спектра), и по внешним признакам о его психологическом состоянии ничего заключить нельзя. Восприятие меняется, вне зависимости от действительного положения дел, и Артур оказывается чуть-чуть выше в условной социальной иерархии. До того момента, пока "нормальный" собеседник не выяснит эту "печальную" деталь.

Читайте также: "Всё ты можешь". Какие бывают формы аутизма и как живут люди с этим расстройством?

При всём том что современная психиатрия призывает признать расстройство аутистического спектра вариантом психологической нормы, это состояние окружено сотнями вредных мифов и стереотипов. (Чтобы лучше понять ситуацию, не только про РАС, можно ознакомиться с книгой журналистов Дарьи Варламовой и Антона Зайниева "С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города").

Говорить о проблемах восприятия людей с психическими расстройствами необходимо для того, чтобы бороться со стереотипизацией и ненавистью, базирующихся на тотальном недостатке информации. (Да, технологии облегчили человеку доступ к огромному количеству данных, но их фильтрация и формирование вокруг себя так называемого "информационного пузыря" – один из базовых механизмов социальной эволюции).

Читайте также: Новые технологии делают нас глупее?

Жизнь Артура Флека могла быть другой, если бы люди иначе к нему относились. И дело вовсе не в лево-либеральных намёках режиссера на то, что во всех бедах "маленького человека" виноваты бездушные олигархи и коррумпированные чиновники. Введение в сюжет психического расстройства переносит "Джокера" в куда более глубокую проблему, которую попросту не решить "вертикально", так как прежде всего важны инклюзивные социальные институты. А их практически нет.

Зачем так много "умных" слов?

Стигматизация, экзотизация, стереотипизация, инклюзивные институты. Почему для того, чтобы говорить об этой проблеме, нельзя (ну, или нежелательно) использовать стандартный, понятный словарь? Хотя бы потому, что в нём считается нормальным использовать слова типа "псих", "отсталый", "даун", "отклонение" и тому подобные. А язык формирует реальность.

Язык, хотя бы согласно программной работе Стивена Пинкера (канадско-американский учёный и популяризатор науки, специализирующийся в области экспериментальной психологии, психолингвистики и когнитивных наук), – это не приобретённый, воспитанный культурой навык, а базовый инстинкт. Грубо говоря, человек отличается от животного тем, что изначально способен разрабатывать социальные сигнальные системы, системы опознавания и ярлыки, помогающие ориентироваться во взаимоотношениях с другими людьми.

Таким образом, стигматизация определённых социальных групп – реликтовая социальная практика, бороться с которой поможет только новое называние. Иначе мы так и продолжим ненавидеть "не таких". Причём в эту копилку ненависти наравне с людьми с психическими расстройствами парадоксальным образом попадают (sic!) женщины, представители ЛГБТИК-сообщества и люди с физиологическими особенностями. Вот что ненормально.

И пусть принцип малых дел (с тезисом "начни с себя"), к сожалению, не работает в глобальном масштабе – будь то вопросы экологии или травли ЛГБТИК-людей – задачу можно поставить иначе. Настанет ли "счастье для всех", если я, наконец, пойму, что моя нормальность относительна и люди, не соответствующее моим представлениям о нормальности, ничем от меня не отличаются? А неважно. Каждый отвечает только за свою жизнь.