О проблеме с лекарствами говорилось неоднократно. Каждый год льготники жалуются на острую нехватку препаратов. И этот год не стал исключением. Депутат Мажилиса Зауреш Аманжолова в своём запросе министру здравоохранения Елжану Биртанову заявила, что тендеры на 2018 год проведены только сейчас и, к сожалению, в тендерной таблице отсутствуют препараты с определённой дозировкой, необходимые особенно для детей. А в Уральске дети, больные диабетом, остались без тест-полосок. Кроме этого, катастрофически не хватает вакцин против гепатита А.

Председатель Комитета фармации Министерства здравоохранения РК Людмила Бюрабекова в интервью Informburo.kz объяснила, действительно ли в республике проблемы с поставкой лекарств, куда больные могут пожаловаться, если им говорят, что препаратов нет, и рассказала о том, как работает ведомство после крупных коррупционных скандалов.

– Скажите, пожалуйста, почему каждый год возникает одна и та же проблема – острая нехватка лекарств? За столько лет уже можно было решить эту проблему. Почему не получается, как вы считаете?

– Я бы не сказала, что не получается. Первый год, как мы централизовали амбулаторно-лекарственное обеспечение. А ранее были перебои, потому что лекарствами обеспечивали местные исполнительные органы. Они не могут закупать раньше, как это делает единый дистрибьютор, они закупали только с наступлением финансового года. В январе объявляют закуп, пока идёт процедура закупа, пока подписание договоров, поэтому в январе-феврале, как правило, были перебои. В этом году мы централизовали амбулаторно-лекарственное обеспечение, но мы уже говорили о том, что поздно пошли на процедуру закупа, поэтому просили сформировать определённые запасы в регионах, чтобы не было никаких проблем. По стационарам мы эту проблему решили полностью. В стационарах нет перебоев. За девять лет существования единого дистрибьютора стационары полностью обеспечиваются через него, и все поставки идут как положено, согласно графику.

– С какими лекарствами сейчас перебои?

– Сейчас нет никаких перебоев ни с какими лекарствами. Уже полностью всё закуплено, поставка идёт.

– Больные гемофилией и диабетом жаловались, что не хватает лекарств...

– Мы проверили каждый случай, не было проблем с обеспечением. То есть пациенты все были обеспечены препаратами.

– Когда эта проблема решилась?

– Все закупки у нас практически состоялись, за исключением нескольких лотов, отгрузка идёт согласно их потребностям в постоянном режиме. На сегодняшний день те обращения, которые появляются в социальных сетях, когда они выплёскивается наружу, в некоторых случаях необоснованны. Многие родители в Западном Казахстане шли на опережение. Просто так пошли на митинг, чтобы убедиться в том, что препараты есть и в будущем их будут обеспечивать как положено. К сожалению, таких случаев у нас уже несколько есть. Есть ещё момент – они просят обеспечить их иглами определённого размера. Но их никогда не закупали, всегда закупали те иглы, которые они получали в этом году, прошлом, позапрошлом, и вдруг появилось желание какую-то новую иглу получить. Если нет такой зарегистрированной иглы, мы её купить не можем.

Читайте также:
Елжан Биртанов: Люди не хотят работать в государственной системе здравоохранения

– Но на сайте "СК-Фармация" до сих пор тендеры проводятся и закуп идёт. Это что за закуп?

– Это те лоты, которые не состоялись.

– То есть каких-то лекарств не хватает, если тендеры ещё не состоялись?

– Есть такое понятие, как международное непатентованное наименование лекарственного средства, и у каждого своя дозировка. Есть, допустим, парацетамол 500 мг, 1000 мг. То есть определённые дозировки мы закупили, определённые не закупили. Мы их дозакупаем, но препарат есть, и взаимозаменяемость этих препаратов вполне осуществима.

– А как решалась проблема нехватки лекарств с ноября по февраль? К примеру, если не хватает лекарств, а людям положены бесплатные препараты, как-то этот вопрос решался: они покупали за свой счёт, а потом им это возмещали?

– Такие проблемы никак не решаются. То, что они купили, никто им уже возместить не сможет. Но в ноябре-декабре мы всем регионам выделили дополнительное финансирование, и они обеспечивали своих пациентов согласно тем деньгам, которые заявили. Там, где было необеспечение, такие факты мы сейчас проверяем.

– Если вы говорите, сейчас везде лекарств хватает, а людям вдруг говорят, что лекарств нет, куда им обращаться, куда жаловаться?

– Они могут жаловаться в управление здравоохранения, которое является тем субъектом, которое занимается планированием лекарственных средств, в свою медицинскую организацию – в первую очередь надо начинать с неё, потом уже управление здравоохранения, и в два территориальных департамента – Комитет фармации и Комитет охраны общественного здоровья.

– Что это даст? Будут расследование проводить?

– Проверка будет проводиться.

– По Уральску можете прокомментировать? Три месяца не прививают малышей от гепатита А, говорят, нет вакцины.

– Действительно, нет вакцины, об этом уже несколько раз говорили. У нас зарегистрированы две вакцины производства Sanofi Pasteur и GlaxoSmithKline. Оба производителя отказываются поставлять в Казахстан необходимый объём, поэтому мы выходили на россиян, есть и российская такая вакцина, но она с ограничением по возрасту – до трёх лет её нельзя прививать. Для тех детей, которым исполнилось три года, разовым ввозом мы завезли необходимое количество. А также есть поставщик – производство Китай, он тоже готов поставить, будем завозить.

– Почему мы не можем наладить изготовление собственных лекарств и вакцин, чтобы нигде не закупать?

– Потому что это эксклюзивная формула, защищена патентом, и тот, кто изобрёл эту вакцину, он патентообладатель и он не отдаст нам эту формулу. Мы можем производить только генерики, когда истекает срок патентной защиты, тогда мы можем брать эту субстанцию и у себя производить. Те вакцины, к сожалению, являются оригинальными и защищены патентом. Для того чтобы у себя организовать такое производство, нужно придумать новую формулу, доказать, что она новая, что мы не нарушаем их права.

– Как рассчитывается количество препаратов, которые нужно закупить? Ведь каждый год количество больных может увеличиваться, и, соответственно, нужно больше лекарств. Вот этот запас "на всякий случай" как считают? Ведь есть вероятность, что, напротив, количество необходимых лекарств занижают, чтобы на бумаге показать процент выздоровления, а потом в конце года сталкиваемся с тем, что лекарств не хватает.

– Не могу утверждать, что это правда, потому что на местах все диспансерные пациенты, которые стоят на учёте, учитываются в регистрах. И всю эту информацию видят. И когда ежегодно формируют отчёт, видят всю динамику заболеваемости и всегда её сравнивают с предыдущим годом, по определённым заболеванием всегда идёт рост. Соответственно, когда они (местные органы. – Авт.) планируют свои потребности, то делают это с учётом динамики заболеваемости, это везде, во всех нормативных документах указано.

– То есть, по вашим словам, запас всегда есть. А как вы объясните, что всё равно в конце года не хватает? Получилось больше больных, чем посчитали?

– Был дефицит финансирования определённый, который выявлен с централизацией. Появились новые пациенты, есть пациенты, которые реализовали право выбора поликлиники, перешли из одной в другую. Та поликлиника на него заявила препарат, а новая ещё не успела заявить, это жизнь, это движение. Будем надеяться, что на второй год, когда мы пойдём с реформой, этих перебоев не будет.

– Ваш Комитет недавно заявлял об экономии 15 млрд тенге. Скажите, в чём была экономия – в стоимости препаратов или в количестве, и не привела ли эта экономия к нехватке лекарств?

– Нет, это чисто стоимость препаратов, то есть во время проведения аукциона поставщики шли на снижение цены и дали нам такую экономию. То есть вопрос не в уменьшении количества, а именно в цене.

– В 2012 году "СК-Фармация" в погоне за экономией отдала предпочтение дешёвым аналогам препарата для больных диабетом и гемофилией, льготников тогда это не устроило, и был большой скандал. Скажите, сейчас вы в целях экономии тоже ищете дешёвые аналоги?

– "СК-Фармация" является единым закупщиком, и они покупают то, с чем выходит поставщик. Поставщик, выходя с определённым препаратом, должен соответствовать критериям, которые изложены у нас в постановлении Правительства. Первое и самое основное – это наличие регистрации на территории Республики Казахстан. Если препарат зарегистрирован, значит, он прошёл все процедуры оценки безопасности и качества и соответствует тому критерию, что его можно закупать. Соответственно, если выходит поставщик с препаратом, зарегистрированным на территории РК, у него есть все шансы выиграть, несмотря на то, что это будет генерик индийского или китайского производства.

– То есть вы не смотрите, генерик это или аналог, тут играет роль всё-таки цена?

– В первую очередь играет роль цена, потому что сама "СК-Фармация" создана для того, чтобы экономить бюджетные средства и рационально их использовать. Поэтому они однозначно покупают то, что дешевле, то есть мы не можем, если вышли два препарата, оригинальный и генерик, купить оригинальные, а генерик не купить, потому что он однозначно будет дешевле, чем оригинальный, поскольку это уже будет элемент коррупции.

– Скажите, каково сейчас процентное соотношение между закупом у отечественного производителя и импортными лекарствами?

– По списку единого дистрибьютора почти 50% из всей номенклатуры 494 препаратов – это препараты отечественного производителя, всего у нас 1040 наименований.

– Есть цель на 100% выйти?

– На 100%, к сожалению, мы не выйдем, потому что есть препараты, такие как вакцины, оригинальные, безаналоговые, которые мы будем покупать за рубежом до истечения срока патентной защиты.

– В 2016 году был скандал в связи с тем, что "СК-Фармация", напротив, покупала препараты по завышенной стоимости. Речь идёт о препарате "Октагам". Переплата за единицу препарата составила 175 тысяч тенге...

– Проводятся следственные мероприятия Нацбюро, они пока продолжаются, поэтому не будем об этом говорить.

Читайте также:
Пилюли для мафии: Бурная история скандалов в "СК-Фармация"

– "СК-Фармация" напрямую подчиняется вам. Как вы их контролируете, очень часто эта организация часто оказывается замешана в коррупционных скандалах?

– Есть наблюдательный совет, его возглавляет вице-министр Алексей Владимирович Цой. Я являюсь членом наблюдательного совета, плюс есть два независимых представителя. Все их документы, все планы и отчёты рассматриваем на наблюдательном совете, и параллельно я ещё являюсь членом тендерной комиссии, заместителем председателя. Я внутри сижу, вместе с ними всё проверяю, все документы и прочее.

Людмила Бюрабекова / Фото informburo.kz

– Как сейчас функционирует ваше ведомство? После череды арестов какие-то внутренние проверки были, уже что-то обнаружили, ущерб от деятельности подозреваемых посчитали?

– Нет, это будет принято только по решению суда, если будет идти речь о возмещении каких-то средств, если будет доказан этот ущерб. А мы сейчас функционируем в нормальном штатном режиме, за исключением того, что у нас 90% ставок поменялось в связи с этими мероприятиями.

– Более тщательный отбор персонала проводили, были дополнительные проверки?

– У нас государственная служба, и когда государственный служащий поступает, он сдаёт тестирование, проходит собеседование, участвует в конкурсных процедурах. Всем этим полностью занимается Агентство по делам госслужбы. А мы уже на основе решения конкурса принимаем их на работу. Являясь госслужащими, они дают клятву, где принимают на себя определённые обязательства и ограничения в своей работе, сдают декларацию и так далее. Здесь иногда человеческий фактор срабатывает. Мы набираем людей. Не так хотят к нам идти, потому что, во-первых, это госслужба, есть определённые риски. В "СК-Фармация" люди более-менее идут, потому что это частная структура и зарплаты другие.

– Сейчас, при переходе на новую модель финансирования, с какими трудностями столкнулись, что усложнилось в работе, что, наоборот, стало проще?

– Как таковых трудностей не было. Трудности основные были – это новые нормативные документы, которые мы разрабатываем. Сейчас у нас увеличилось количество аккредитованных ассоциаций, их стало 17, и с каждой нужно согласовать этот документ. Есть ещё НПП "Атамекен", после этого документы идут в госорганы и на утверждение. То есть сама процедура выхода документов составляет около двух месяцев, это такой жизненный цикл нормативного документа. Может быть, это и правильно, чтобы не было никаких рисков, в том числе и коррупционных. А в целом это упростило работу медицинских организаций, они сейчас в режиме онлайн подают заявку в "СК-Фармация". Теперь у нас будет учёт полностью всех медикаментов, и мы поймём на самом деле, сколько нам их нужно.

– Вы сейчас возглавили достаточно проблемное ведомство после ухода ваших предшественников. Не страшно было брать на себя ответственность?

– Страшно, конечно. Но работаем, ведь от принятия наших решений зависит, когда лекарство придёт к пациенту. Понятно, что были перебои, были проблемы с закупом. Мы никому не говорили о том, что почти всё руководство "СК-Фармация" написало заявления и ушло в момент проведения тендера. Три управляющих директора написали заявление на увольнение после скандала. С такими вещами мы столкнулись. Но преодолели и работаем.

– Что касается цифровизации. Как это будет выглядеть? Что человек сможет сделать по лекарствам, не выходя из дома?

– У него будет онлайн-кабинет, где он будет всё видеть, в том числе и те рецепты, которые ему выписали, и те, которые он может получить. А для нас лично, для комитета, для "СК-Фармация" – как только во всех медорганизациях будет стоять информационная система, мы их все интегрируем – с регистрами, с нашей информационной системой по лекарственному обеспечению, и тогда весь процесс планирования превратится просто в нажатие кнопки. Все схемы лечения будут прописаны, количество больных мы будем знать.