Главным источником новостей в конце 2017 и начале 2018 года стал Иран. В стране, которая даже после снятия большей части экономических санкций живёт в информационной изоляции, народные волнения подтвердили официально. Виновниками социальной напряжённости руководство Ирана назвало "США и их западных союзников". Подобная ситуация для Вашингтона и Тегерана за десятилетия противостояния стала привычной. Informburo.kz разбирается, что стоит за внутрииранскими проблемами, и как они могут отразиться на расстановке сил в мире.
Протесты или попытка переворота?
2017-й начался для Исламской Республики Иран (далее – ИРИ) ожидаемо неплохо. Глава исполнительной власти в стране, президент-реформатор Хасан Рухани был переизбран на второй срок. Это человек, который приложил немало дипломатических усилий для того, чтобы стала возможной так называемая ядерная сделка по Ирану, и чтобы со страны сняли экономические санкции, из-за которых Тегеран последние сорок лет жил в изоляции.
Именно Хасана Рухани религиозное руководство страны (а ему принадлежит вся полнота власти в стране) может сделать главным виновником забуксовавших экономических реформ. Верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи может пойти на жёсткую критику Рухани, либо он всё же согласится на некоторые послабления, которых требует прогрессивная часть иранского общества.
Многие эксперты называют декабрьско-январские протесты сугубо внутренним делом Ирана. Самих иранцев на баррикады и протесты никто специально не звал. Значительную часть граждан просто не устраивает экономическая ситуация в стране.
"Тоталитарный режим, который установлен в Иране сегодня, сдерживает экономическое развитие, – сказал известный отечественный политолог Айдос Сарым в интервью корреспонденту informburo.kz. – Прибавьте к этому огромные перестроечные ожидания от снятия санкций. Есть в целом ощущение, что население устало от тоталитарной власти, от партий, от режима в целом, от жёсткого ручного управления страной. Заметьте, у протестов в Иране нет формальных лидеров, нет единых центров, этот факт говорит о многом. К примеру, о том, что в обществе протесты зрели долгие годы. А началось всё с маленьких городов, с провинции".
Блокировка популярных мессенджеров и в целом перебои с интернетом в Иране, возможно, были попыткой нивелировать попытки расшатать ситуацию именно извне. В социальных сетях распространялось множество фейковых фото- и видеоматериалов, которые, если и касались протестов в Иране, то датировались 2009 годом, когда по Ирану прокатились волны антиправительственных манифестаций.
"Одна из причин протеста – конфликт поколений, ведь видно, что в стычках участвует много молодых людей, – говорит политолог Досым Сатпаев. – Сегодняшняя молодёжь Ирана – уже не студенты 1979 года. Бунтуют те, кто хочет видеть свою страну в числе самых развитых, они недовольны эффективностью внутренней политики, внешней, они не видят того, как нынешнее руководство будет делать Иран великой страной с мощной экономикой. А консервативное руководство не оправдывает надежд миллионов молодых иранцев, которые не являются прозападными, они реально национал-патриоты своей страны. Мир видит, что иранское общество уже не монолит, там начали появляться трещины, и этот конфликт поколений надо как-то решать. Иран мне лично напоминает Советский Союз середины 80-х годов прошлого века, но куда приведёт эта ситуация страну, сложно сказать".
Аналитики считают, что теократическому режиму в Иране ничего не грозит. Влияние аятоллы Хаменеи всё ещё очень сильно. Последние два года именно духовенство противится встраиванию Ирана в мировую геополитику и глобальную экономику. Тегерану, видимо, привычно вести свою линию в регионе.
По данным мировых СМИ и официальных иранских властей, количество погибших в противостоянии с полицией и силовыми структурами варьируется от 12 до 20, а количество арестованных протестующих – от 450 до 1000 человек. По государственным телеканалам Ирана последние несколько дней показывают многотысячные проправительственные митинги. Видео- и фотоматериалы о якобы захвате административных зданий в маленьких провинциальных городах в основном распространяются в социальных сетях. Некоторые уже назвали их подделкой и фейком.
По словам Габита Конусова, научного сотрудника Института современных исследований ЕНУ имени Гумилева, первый толчок к волнениям в Иране был дан в Мешхеде, городе на западе страны, втором по численности населения после столицы. Поводом для протеста стало подорожание продуктов питания. Поэтому протесты довольно быстро охватили практически всю страну.
"Эти волнения часто сравнивают с событиями 2009 года. В отличие от них в декабре 2017 года у протеста нет внутриполитической подоплёки в виде недовольства результатами выборов. И, как следствие – нет политических лидеров, которых можно было бы нейтрализовать. Но отсутствие лидеров протеста и внятных лозунгов приводит к тому, что протесты быстро перетекают в массовые беспорядки, с одной стороны. С другой – они могут охватить всю страну. Но в этой ситуации власти пытаются нейтрализовать протесты, сведя к минимуму людские потери, – уверяет эксперт. – Сегодня они используют опыт преодоления волнений 2009 года. К примеру, они проводят митинги в поддержку властей, отключают средства связи, задерживают активистов – предполагаемых лидеров протестов, мобилизуют силы "Басидж" – отдалённого аналога резерва вооружённых сил. Если это не удастся, то есть риск, что будет применена армия. Я полагаю, что официальные власти постараются избежать этого сценария. В той же Сирии протесты по довольно незначительному поводу в 2011 году быстро привели не только к массовым беспорядкам, но стали следствием разложения армии и полиции, а позже привели к расколу элит по вопросу дальнейшей судьбы страны".
Особый иранский путь
Современные иранцы – это прямые наследники персов, чья государственность насчитывает около 5 тысяч лет. Несмотря на то, что ИРИ с 1979 года – главный теократический режим в исламском мире, соседи к Тегерану относятся с беспокойством. Потенциально именно Иран станет не только главной экономикой региона, но и политическим флагманом для мусульман всей планеты.
Арабские страны по соседству, население которых составляют в основном мусульмане-сунниты, к вероятному взлёту шиитского Ирана относятся с большим негативом. Главный политический соперник ИРИ – Саудовская Аравия. Если включить в список десятки суннитских стран поменьше, получится антииранский фронт, который горячо поддерживают США и Израиль. Политолог Ислам Кураев говорит, что региональный спор между Ираном и Саудовской Аравией идёт за долгосрочное лидерство в умах верующих.
"Их региональная борьба является ключом ко всему исламскому миру, ведь это, прежде всего, не экономическое или технологическое противостояние, это война за целую мусульманскую умму. Исторически мы видим, что эта борьба длится уже много веков, но борьба не конкретно Ирана и Саудовской Аравии, а суннитов и шиитов. В разное время были разные государства, которые использовали ислам как политическую идеологию, сегодня эта война вновь актуальна и набирает свои обороты, – считает Кураев. – Отношений у Королевства Саудовская Аравия и Ирана фактически нет, но каждая из сторон пытается в той или иной степени выстраивать отношения с лидерами духовенства своих противников. Например, Иран в хороших отношениях с суннитами из Турции и Катара. Эр-Рияд же выстраивает диалог с иракскими шиитами. На практике мы наблюдаем, как стороны ищут определённые нити для гибкости и маневренности в трудной ситуации".
Война в Сирии также не прошла без активного участия Тегерана. Иран активно поддерживал 70-тысячную армию шиитских добровольцев, которая сражалась на стороне Башара Асада. Соседи-сунниты боятся, что такое количество подготовленных солдат может навести "порядок" в любой соседствующей с Ираном стране. При этом официально Иран наравне с Турцией и Россией стал гарантом переговоров по мирному урегулированию конфликта в Сирии.
По мнению Габита Конусова, даже если бы санкций не было, то Ирану всё равно пришлось бы провести десятилетия в изоляции – слишком агрессивно настроены против него многие государства.
"К сожалению, правы те, кто говорит, что у Тегерана мало друзей. К однозначным и последовательным союзникам Ирана можно отнести действующие правительства Ирака и Сирии, – уверен эксперт. – За этим небольшим исключением государства, сотрудничающие и развивающие с ними отношения, это страны-партнёры. У них в каких-то аспектах интересы совпадают, где-то расходятся, и они развивают сотрудничество с Ираном лишь в определённых областях и в ограниченных рамках. К государствам-партнёрам можно отнести Казахстан и большинство других стран мира. Помимо этого у Ирана есть, без преувеличения, противники. Возможно, они не объявляли друг другу войны, но противостояние с такими государствами, как Саудовская Аравия, Израиль или с теми же США, не раз грозило перерасти в прямой вооружённый конфликт".
Но санкций официальный Тегеран никогда не боялся. Стоит отметить, что и до создания Исламской Республики иранское руководство регулярно играло на имперских амбициях своих граждан, на идее особого пути их государства. Современные иранцы помнят о своих корнях и так же, как и китайцы, меряют время большими историческими интервалами. Именно генетическое иранское терпение помогло пережить почти 40 лет экономических санкций и не сломаться.
США: враг номер 1 или стимул для развития?
Об особых отношениях с американским государством сами иранцы могут рассказывать часами. Несколько лет назад издание The New York Times опубликовало архивные материалы о том, каким образом ЦРУ вернуло шаха Мохаммеда Реза Пехлеви в 1953 году к власти. Британское правительство активно требовало от Вашингтона отмены национализации нефтяной промышленности Ирана. Если не вдаваться в детали, то именно официальный Лондон, тяжело переживавший уход из-под своего влияния колоний на Ближнем Востоке, не хотел экономической независимости Тегерана и его роста.
Впрочем, именно возвращение прозападного шаха Пехлеви, активное выкачивание природных богатств Ирана отчасти и привело в 1978-1979 годах к Исламской революции. Тогда иранцы захватили американское посольство, а дипломаты из США больше 400 дней провели в плену. Об этих событиях позже был снят фильм "Арго", и именно захват американского посольства стал основанием для разрыва дипломатических связей между двумя странами и введения санкций против Ирана во главе с аятоллой Хомейни.
Однако, по словам политолога Досыма Сатпаева, не американцев, а именно британцев сами иранцы считают своими врагами номер 1.
"Будучи в Иране, общаясь с экспертами, я попросил их выделить некий топ стран, которых они считают своими недругами. И вы удивитесь, когда узнаете, что первое место в этим списке занимает Великобритания. Отчасти это связано с действительно историческими вещами, действиями самой империи в своё время в этой стране, – делится Сатпаев. – Уже потом следуют США, Израиль и Саудовская Аравия. Конечно, причина в исторической памяти, иранцы до сих пор уверены, что именно британцы глобально мешали историческому развитию Ирана как государства".
Ещё одной страницей "тёплых" взаимоотношений США и Ирана стали события в 1980-х годах прошлого века. Вашингтон даже и не скрывает, что именно американцы подтолкнули Саддама Хуссейна к ирано-иракской войне, которая унесла сотни тысяч жизней солдат и мирного населения.
Именно Вашингтон признал Иран одним из столпов современной оси зла. Никакие потепления и снятие санкций не отменяют того факта, что Тегеран наряду с Пекином, Москвой и Пхеньяном названы американской администрацией главными врагами Америки в ближайшей исторической перспективе.
В ответ на такое отношение в Тегеране неприятие США, его политики и любых лидеров стало непременным атрибутом официальной риторики. К примеру, в главной мечети Тегерана на кафедре висит изречение аятоллы Хомейни: "Мы низвергнем Америку!"
Снятие санкций превратило рынок 80-миллионного Ирана в лакомый кусок пирога для всех игроков мировой экономики. В стратегическом партнёрстве с Тегераном заинтересованы не только страны Евросоюза, но и Китай и Россия. Усиление всех этих игроков – попрание американских амбиций.
Политолог Ислам Кураев в интервью Informburo.kz сказал, что взаимное усиление Тегерана и его партнёров, существующих и перспективных, станет для американской администрации ближневосточным провалом:
"Иран на всем историческом пути был сердцем Ближнего Востока, который является неким государством-мостом. Поэтому Иран всю свою историю находился в военном положении. Сегодня же эта страна является ключом в Китай, это показывают энергетические соглашения между Пекином и Тегераном. Иран жизненно необходим Поднебесной и является основным партнёром. Данный факт не может не беспокоить США, в то же время в жизни Ирана принимает активное участие и Россия, имеющая доступ к природным ресурсам страны. Поэтому эта страна интересна всем, так как она имеет большие геостратегические возможности".
Режим аятоллы: коррупция и усталость страны
Теократический режим представителей духовенства не раз подвергался жёсткой критике. Западные страны обвиняли сначала аятоллу Хомейни, а затем и его преемника – Хаменеи в узурпации абсолютной власти.
В 2013 году агентство Reuters опубликовало скандальное расследование о том, что духовный лидер Ирана контролирует бизнес объёмом 95 млрд долларов через квазигосударственный холдинг Setad. Абсолютная власть Али Хаменеи, согласно материалам расследования, позволяла устранять неугодных бизнесменов, отбирать у них доходные проекты и недвижимость. Корреспонденты сравнивают погрязшего в коррупционных схемах духовного лидера Ирана со свергнутым в 1979 году шахом. Последний контролировал гораздо меньшее состояние.
Расследование вызвало негативную реакцию официального Тегерана. Однако протесты ещё в 2009 году показали, что значительная часть иранцев (речь идёт в основном о молодёжи) не хотят сохранять верность идеям Исламской революции, а требуют от властей нового качества жизни, как в современных экономически развитых государствах.
В экономике современного Ирана доминирует государственный сектор. И он распространяется не только на нефтяную промышленность – основной источник доходов. Государственными монополиями являются транспорт, вылов и экспорт осетровых, СМИ, тяжёлая промышленность. В тех или иных формах, но чаще всего командно-административными мерами управляются сельское хозяйство, гражданская авиация, туризм, банковская сфера. В Иране существуют два курса национальной валюты.
Аятолла Али Хаменеи – активный противник развития частной собственности и сокращения государственного участия в экономике. Но, постепенно идя на уступки обществу в вопросах светскости, иранский духовный лидер должен рано или поздно объявить и об оттепели в экономике. Возможно, это вопрос времени.
"При президенте Ахмадинежаде была предпринята попытка призвать к более ревностному соблюдению религиозных норм, но они не нашли широкого отклика у населения, – объясняет ситуацию Габит Конусов, научный сотрудник Института современных исследований ЕНУ имени Гумилёва. – И при его сменщике – действующем президенте Рухани эти попытки были практически свёрнуты. В этом смысле можно сказать, что не решения властей по установлению и поддержанию норм, а готовность иранцев их соблюдать – вот что главное. Отдельно можно отметить нормы и санкции в иранском законодательстве, о которых некоторые казахстанцы просто мечтают. Это смертная казнь за изнасилование, продажу наркотиков, убийства с отягчающими обстоятельствами и прочее. Поэтому страна является одним из мировых лидеров по исполнению смертной казни. Но я лично ни от одного иранца не слышал о том, что смертная казнь – это нечто неприемлемое".
Экономическое чудо Ирана, или что выиграет мир?
Особые отношения в атомной энергетике Ирана есть не только у официальной Москвы. Казахстан тоже сегодня партнёр Тегерана в вопросе мирного атома. В марте 2017 года АО "Казатомпром" подписало договор на поставку 950 тонн концентрата урана в Иран. Согласно планам около 650 тонн будут доставлены в страну в течение двух лет двумя партиями, и 300 тонн будут доставлены в Иран в течение третьего года и после обогащения будут отправлены обратно в Казахстан.
Также Иран активно покупает и казахстанское зерно, причём партиями в миллионы тонн. Казахстану невыгодна любая дестабилизация у соседа-партнёра по Каспию.
Обогащать урановый концентрат Иран планирует совместно с российскими атомщиками. Выгодной как минимум для трёх стран сделке сейчас, активно противятся в США. Энергетическая независимость и рост потребления атомных иранских киловатт не в интересах Вашингтона.
Так же, как и, например, существенное увеличение китайских инвестиций и участие Ирана в международных транспорте и логистике в рамках континентального проекта "Новый Шёлковый путь". Экономическим чудом многие эксперты называют не только то, что может ожидать Иран в будущем, но и то, чего он добился, находясь в изоляции.
"Большим достижением можно назвать тот факт, что Ирану удалось создать более или менее развитую и самодостаточную экономику, находясь, по сути, в изоляции, – считает Сатпаев. – Конечно, в последние 10 лет фиксируется падение уровня жизни, рост уровня безработицы, но тем не менее это очень хороший многомиллионный рынок, который работает. Как будет дальше меняться экономика Исламской Республики – зависит от действий её нынешнего руководства".
По словам экономиста Айдархана Кусаинова, иранская экономика – самый желанный и всепоглощающий рынок на планете. Рынок, способный поглощать энергоносители, продукты питания, технологии и оборудование за миллиарды долларов.
"Трудно выделить, кому этот рынок больше всего интересен, все игроки хотят сегодня туда попасть. В Иране есть деньги, и достаточно неплохие. В закрытую годами экономику можно сейчас продавать всё, что угодно, – уверяет Айдархан Кусаинов. – От компьютеров до зерна, даже нефть можно поставлять. Вариантов на миллиарды. Сотрудничество возможно во всех областях. Китай и Россия достаточно давно работали с Ираном, сейчас им будет, с одной стороны, после снятия санкций, легче, с другой – их ждёт достаточно жёсткая конкуренция. И со стороны Казахстана в том числе".
Кому выгодно?
Раскачивание ситуации в Иране, как считают эксперты, невыгодно никому по совершенно различным причинам. Саудовская Аравия, хоть и добьётся формального лидерства в исламском мире после падения режима аятоллы в Иране, но может получить непредсказуемого соседа, к руководству которым могут прийти религиозные радикалы.
"Я лично не уверен, что падение существующего режима в Тегеране будет на пользу его противникам, – уверен научный сотрудник Института современных исследований ЕНУ имени Гумилёва Габит Конусов. – На примере "арабской весны" можно видеть, что на смену "плохому" режиму не приходит "хороший". Это может быть справедливо и в отношении Ирана. Политэмигранты: будь то монархисты, левые или бывшие лидеры национальных меньшинств уже не актуальны для современного Ирана. Поэтому я уверен, что если этот режим не справится с ситуацией, то и никто не справится. В этой ситуации самым болезненным и трудным будет отказ от продолжения нынешней проактивной внешней политики. И лидер исламской революции аятолла Хаменеи, и президент страны уже дали понять, что её пересмотра не будет. Другое дело – хватит ли у Тегерана ресурсов на поддержку непопулярных режимов, имея у себя неразрешённый конфликт".
Самое удивительное, что поблагодарить за годы противостояния Ирану должна и сама Саудовская Аравия. Именно эта борьба позволила Эр-Рияду стать тем, чем королевство стало сегодня. Ведь эта страна до исламской революции в Иране и революций в Египте и других арабских государствах не имела того значения, что имеет сегодня. Она всегда была в тени более развитых и сильных держав.
Королевство стало пользоваться репутацией последовательного и верного союзника Запада в регионе Ближнего Востока. Это вылилось в полномасштабную и всемерную поддержку саудитов во всех областях сотрудничества, включая оборону, культуру и образование, технологии, инвестиции и многое другое. Благодаря этой поддержке Саудовская Аравия имеет возможность оспорить лидерство в регионе Ближнего Востока.
Падение режима аятоллы было бы на руку администрации США и в особенности Дональду Трампу, но только в краткосрочной перспективе. Что делать с многотысячной армией шиитских добровольцев и Корпусом стражей исламской революции, не знает, пожалуй, ни один из военных экспертов планеты. И те и другие имеют боевой опыт противостояния террористической организации "Исламское государство" в Сирии и Ираке. Их с некоторым преувеличением можно даже назвать полноценной армией. Однако возвращение управляемого режима и приватизация нефтяной отрасли в пользу американских и британских концернов идёт вразрез с желанием зайти на этот рынок добывающих компаний того же Китая. Официальный Пекин и большая часть стран Евросоюза желают строить отношения с действующим режимом.
Не отразятся иранские протесты в долгосрочной перспективе и на цене на нефть, считают аналитики.
"Вот эти волнения и бунты, скажем так, вполне вероятно сильно преувеличены, их масштаб. Весь мир наблюдает за ситуацией, но если убрать шумиху в СМИ и нагнетание обстановки, то ничего значимого в Иране не происходит, – заявил в интервью Informburo.kz советник главы Национального Банка РК Айдархан Кусаинов. – Во-вторых, власть в этой стране сильнее и устойчивее, чем в Украине перед Майданом. Не думаю, что это как-то существенно отразится на котировках. При этом никто не забывает, что Иран один из крупнейших экспортёров углеводородов в мире".
Но иранскому руководству есть, над чем задуматься: протесты, как сообщается, прошли за неделю как минимум в 60 городах ИРИ. Сама страна из-за череды политических кризисов узнала, что такое массовая эмиграция. Сегодня за пределами Ирана проживает до 6 миллионов иранцев. Большая часть этой диаспоры – это иммигранты последних 40 лет.
Новая власть в целом все эти годы справлялась с быстрым ростом населения. В Иране практически преодолена неграмотность. Все дети в возрасте от 6 лет и старше получают образование. В стране в три раза увеличилось количество университетов. Иран известен качественным и доступным медицинским обслуживанием. Помимо государственных пенсий по возрасту в стране существует масса благотворительных фондов, благодаря этому сочетанию иранцам неведомы крайние формы нищеты.
Однако при этом нерешёнными остаются вопросы безработицы, создания новых качественных и высокопроизводительных рабочих мест. В XXI веке даже такой уникальной авторитарной теократии, как ИРИ, эти вопросы необходимо решать оперативно и продуктивно.
"На фоне этих радужных ожиданий перемен можно и страну потерять, и получить вместо государства Иран огромную такую чёрную дыру на мировой географической карте, – подводит итог политолог Айдос Сарым. – Противоречия в иранском обществе, которых накопилось достаточно много, могут в итоге просто взорвать страну. Рост гражданского самосознания – это хорошо, но в иранских проблемах должны разбираться только сами иранцы, без помощи извне. За этой страной весь мир внимательно следит, за тем, что там происходит. Это говорит о том, что Иран, его положение, его экономика, его потенциал, значит для остального мира. Даже для противников Тегерана его уход из конкурентной борьбы – это большое зло. Ситуация реально пахнет керосином, и развитие может пойти в любую сторону, в любом направлении, в целом очень опасная ситуация".
