Что же будет с пенсией и с нами

15 октября 2021, 11:33

Ирина Севостьянова Написать автору

Нужна ли реформа пенсионной системы Казахстана?

Модернизация пенсионной системы всегда сопровождается потрясениями для общества. Люди беспокоятся за свои накопления, но с каждым реформенным шагом доверия к системе не прибавляется. Что происходит и в каком направлении должна проходить эта реформа, рассуждают эксперты.

По мнению генерального директора Центра развития прикладной экономики (AERC) Жаныбека Айгазина, первые шаги были сделаны верно – когда в 1999 году, взяв за основу опыт Чили, Казахстан начал вводить накопительную пенсионную систему.

"Прообразом для нашей пенсионной системы стала чилийская. Но дальше мы не пошли, не предложили. Напомню, что в Чили система мультипортфеля, там несколько портфелей, которые обуславливают несколько стратегий инвестирования, в зависимости от уровня риска. В свое время, в 2011-2012 годах, мы думали, что нам предоставят возможность выбора нескольких стратегий. Но вместо этого у нас всё сложили в одну корзину – в ЕНПФ. Хотя раньше у нас работали частные пенсионные фонды. Да, вопросы по их эффективности были, но главная проблема была в человеческом капитале – у нас не было класса профессиональных инвестиционных управляющих, и плюс были ограничения для использования более рискованных инструментов. Однако у нас систему централизовали – так удобнее управлять. Ну и плюс, ЕНПФ стал фактически как внебюджетный фонд – там всегда можно взять деньги для покрытия дефицита бюджета путём продажи ему государственных ценных бумаг", – сказал он.

ЕНПФ сегодня не даёт возможности применять какие-либо инвестиционные стратегии, вкладчики не участвуют в выборе стратегии управления своими же накоплениями. Что, конечно же, не добавляет доверия системе. При этом решение разрешить изымать часть накоплений для покупки жилья или передачи в управляющие компании стало показателем доверия к нашей пенсионной системе.

"Люди, не веря, понимая, что они могут даже просто купить доллары и заработать больше, начали снимать свои средства. Потому что вопрос здесь институциональный – вера в эффективность государства, что оно может управлять накоплениями, чтобы люди могли повышать своё благосостояние. Это так называемый социальный контракт, общественный договор. Как, например, налоги – это тоже общественный договор. Когда люди платят налоги, за них они требуют от государства. Вы клиент, вы платите налоги. И вы требуете от государства – национальной безопасности, общественного порядка, качественных дорог, хорошего здравоохранения, образования. Это и есть общественный договор с точки зрения налогов. ЕНПФ – это тоже общественный договор. Вкладчики дают ликвидность, накапливая средства, ЕНПФ управляет этой ликвидностью – естественно, зарабатывает на этом. Но что взамен мы получаем? А то, что

большинство людей, не поверив государству, не поверив этому общественному договору, начали изымать свои накопления", – констатировал Айгазин.

Аналитик уверен, что для повышения эффективности пенсионной системы необходимо продолжать реализовывать чилийскую модель – с развитием участия частного сектора, появления профессиональных накопительных фондов с инвестиционными управляющими.

"Неправильно, если это будет олигополия. Но профессиональные инвестиционные управляющие должны быть. Чтобы они могли нам зарабатывать больше, чтобы не было ограничений с точки зрения, какой состав портфеля должен быть, чтобы была допустимость того, чтобы были различные опции в этих портфелях, чтобы можно было выбирать в зависимости от толерантности к риску. Эта возможность должна быть", – уверен эксперт.

Экономист Аскар Кысыков отметил, что ключевая проблема накопительной пенсионной системы в Казахстане – это низкий охват и низкий уровень накоплений. Из 8,6 млн занятых граждан регулярные пенсионные взносы платит до 5 млн человек, при этом многие платят взносы с минимальной зарплаты 42 500 тенге. Большая часть вкладчиков имеет накопления до 500 тысяч тенге.

"Реформа по изъятию пенсионных излишков показала, что у нас очень узкий слой людей, которые накопили себе хотя бы на минимальную пенсию – около 700 тысяч человек. Все это говорит о том, что накопительный компонент пенсионной системы нуждается в серьёзном реформировании.

Но пока Министерство труда и соцзащиты смогло предложить только повышение пенсионных взносов на 5%. Такое предложение связано стремлением к стандартам МОТ – достижению коэффициента замещения дохода в 40%. Мы с большим пиететом смотрим на "сверкающие" международные стандарты и забываем про нашу казахстанскую реальность. С нашим уровнем неформальной занятости и диспропорциями в зарплате стремление к 40% замещения дохода является ложной целью. Приведу пример. Для работника с минимальной зарплатой в 42 500 тенге при коэффициенте замещения в 40% пенсия составит 17 тысяч тенге. Это меньше, чем минимальная пенсия. С другой стороны, пенсия работника с зарплатой в 1 миллион составит 400 тысяч тенге. И в чём эффективность такой системы?

Более правильным подходом является обеспечение минимальной гарантированной пенсии для всех.

Если человек не накопил на минимальную пенсию, то имеет право на её получение из бюджета. Если он накопил больше, то пусть использует свои накопления. Но не следует обязывать граждан накапливать больше, чем нужно для минимальной пенсии. Пусть это будет добровольно. Если человек доверяет ЕНПФ, тому как управляются активы, то он может добровольно перечислять еще 5% и даже больше", – считает Кысыков.

Главной задачей, по его мнению, сейчас должно стать вовлечение в накопительную пенсионную систему как можно большего числа работающих граждан. Для этого нужны стимулы, чтобы люди видели эффективность системы, а не подсчитывали убытки. Поэтому важно в первую очередь повышать доходность ЕНПФ, что позволит поднять уровень доверия.

"Сейчас более актуальным является вопрос доверия населения к ЕНПФ. Во многом оно зависит от того, как управляются пенсионные активы и куда они размещаются. Важно, чтобы у населения была уверенность, что их накопления будут сохранены и не потеряют реальной стоимости. В прошлом было много негативных сообщений в СМИ об инвестициях ЕНПФ. Это серьёзно подрывает доверие. Другой вопрос – это доходность. Да, есть официальная информация, что доходность ЕНПФ выше инфляции. Но для многих инфляция – не показатель. Есть другие измерители доходности. Кто-то смотрит на ставки по депозитам, кто-то ориентируется на курс доллара, смотрит цены на недвижимость. Есть продвинутые инвесторы, которые видят как растут акции и индексы фондового рынка. В их понимании пенсионные накопления обесцениваются, и они считают, что могли бы сами управлять ими лучше.

При этом важно сохранить возможность изъятия пенсионных излишков. То есть люди будут сами выбирать, оставить деньги в ЕНПФ, снять их на определённые цели или передать в управляющую компанию. В этом случае ЕНПФ будет конкурировать за вот эти излишки с другими доступными инструментами инвестирования", – считает он.

Экономист Расул Рысмамбетов также отмечает: первоначально идея была хорошей. Но потом всё пошло не так.

"В чем смысл накопительной системы? Когда мы откладываем деньги, отдаём их управляющей компании, вкладываем в акции, и если мы ими хорошо управляем, они умножают наше богатство. Это как посадить в землю одну картофелину и вырастить много.

К сожалению, мы начали выкапывать картошку раньше, чем она выросла. Это выразилось в том, что, во-первых, из ЕНПФ начали брать очень много денег на государственные расходы, начали раздавать деньги квазигосударственному сектору, частным компаниям и начали вкладывать. Я считаю, что в управлении ЕНПФ были допущены системные ошибки, инвестиционные ошибки, когда вкладывали деньги в ненадёжные активы. Ярким примером является Международный банк Азербайджана.

Ряд этих решений (когда мы кормили бюджетный дефицит пенсионными деньгами) не работали на эффективность государственных инвестиций, и это всё создало большую пробоину в ведре, которое мы называем ЕНПФ. И сейчас оттуда вытекает вода. А решение забирать деньги из ЕНПФ – это фактически отпилили дно у ведра, поэтому теперь я сомневаюсь, что там вообще что-то будет копиться. Тем самым мы фактически дискредитировали пенсионную реформу", – уверен Рысмамбетов.

По его мнению, решение разрешить гражданам досрочно снимать часть средств ЕНПФ как раз повысило доверие к государству, но совсем в ином ключе, чем это задумывалось официально.

"Это повысило доверие к государству, потому что государство признало своё бессилие. Фактически тем самым государство сказало: мы не уверены, что будет с вашими деньгами, поэтому берите и тратьте. И это честный подход. Лучше люди сами потратят, чем кто-то украдёт", – говорит эксперт.

Рысмамбетов считает, что для изменения ситуации необходимо провести ряд "очень болезненных реформ", понимая, что от этих реформ пострадают и граждане страны, и квазигосударственный сектор, и бюджет. Но это необходимо сделать для того, чтобы в долгосрочной перспективе в стране была сформирована устойчивая рыночная экономика.

"Нужно реформировать саму структуру экономики. Но, к сожалению, всё, что мы видим в последнее время, – это распил. Для ЕНПФ есть три простых шага. Первый – перестать покупать государственные ценные бумаги и прекратить таким образом финансировать дефицит бюджета. Второй – внимательно отслеживать все государственные инвестиции. И третий – инвестировать средства из ЕНПФ в правильные инструменты, которые будут работать на повышение доходности вкладчиков. Пока этого ничего нет. Мы выкопали картошку, понимаете? Выкопали до того, как она успела вырасти", – говорит эксперт.

По официальным данным, общий объём пенсионных активов, находящихся в управлении на 1 сентября 2021 года, составил 12,95 трлн тенге. В результате инвестиционной деятельности общий размер начисленного инвестиционного дохода за период с 1 января 2021 года по 31 августа 2021 года составил 966,2 млрд тенге, или 7,65%. Пенсионные активы под управлением казахстанских управляющих компаний составили порядка 5,1 млрд тенге. Доходность по ним – 165,1 млн тенге, или от 3,72% до 5,92% (в зависимости от управляющей компании).

Читайте также:

Популярное в нашем Telegram-канале