Казахстанские банки переживают в 2017 году самую массовую в своей истории кампанию по объединению и слиянию. Сразу 6 игроков проходят сейчас непростые процедуры, и это может, по мнению экспертов, кардинально изменить рынок. Что ещё ждёт банки и их клиентов, обсуждали на площадке Expert Update. Встречу топовых спикеров организовали группа компаний "Верный Капитал" и интернет-журнал Vласть. Informburo.kz внимательно выслушал экспертов и представляет читателям самые интересные моменты дискуссии.
Нужна программа оздоровления
Ключевым вопросом обсуждения предсказуемо стало нынешнее положение отечественных финансовых институтов. По мнению главы ForteBank Магжана Ауэзова, список проблем финсектора достаточно чётко определён.
"Сейчас идентифицирована проблема нехватки капитала в банковской системе. Более того, подготовлены меры по решению этих проблем – речь идёт о программе по рекапитализации, – уверен председатель правления ForteBank. – Второе: озвучены планы и пошёл процесс слияния банков. Та логика, когда банки объединяются и уменьшаются расходы, этот процесс заявлен. Мы видим, какое количество заявлений было сделано. Третье: в этом году мы видим гораздо более предсказуемый и понятный процесс по формированию ставки, и мы видим гораздо более внятный процесс по динамике курса".
Однако, по мнению банкира, в этих же плюсах и заложены основные потенциальные проблемы. Доподлинно неизвестно, насколько точно идентифицирована нехватка капитала в банках второго уровня. Хватит ли предложенных Нацбанком РК 500 млрд тенге, заложенных в программе оздоровления банковского сектора, – вопрос открытый.
С мнением банкира Ауэзова соглашается и экс-глава Национального банка экономист Ораз Жандосов. По его словам, регулятор слишком долго слышал путаные объяснения владельцев проблемных банков, вместо того чтобы помогать с конкретными решениями.
"Те танцы между регулятором и банковским сообществом, которые уже 10 лет идут, они показательны. У нас проблемы начались в банковском секторе ещё в 2007 году, Нацбанк закрывает глаза на то, что банки не совсем правильно классифицируют свои активы с точки зрения работающих и неработающих, соответственно, он не требует создания провизий и как бы не принимает мер по тем банкам, которые это не выполняют, – считает Жандосов. – Меры-то понятные: это закрытие фининститута или же акционеры капитализируют эти банки. Эта ситуация из краткосрочной стала долгосрочной. Прикрываются разговорами, что это может подорвать стабильность, вызвать системную реакцию. Мы помним полное фиаско в феврале 2009 года, когда под этими разговорами государство "влезло" в капитал трёх банков, и чем это закончилось вот только сейчас. В том числе и для простого налогоплательщика".
Жёсткой линии придерживается и ректор университета "Нархоз" Кшиштоф Рыбиньски. В прошлом господин Рыбиньски занимал должность заместителя председателя Национального банка Польской Республики. Однако ситуацию в Казахстане знает не понаслышке.
"В Казахстане мы хорошо считаем, сколько денег ушло на поддержку, но мы не считаем результат. Отчётов у нас очень много, но на ключевые вопросы ответов нет, – уверен эксперт. – Хорошо, поддержка государства нужна, но, пожалуйста, скажите итог: вложили столько-то миллиардов, а сколько получили – 100%, 200% или 50%? Это отсутствует не только в Казахстане, но и во многих местах. Мы правильно не считаем отдачу от поддержки государства, это идёт от наших налогов, мы должны знать – есть польза от этого?".
Читайте также:
Наследие Турана и Алема. Как банковская система Казахстана 20 лет шла к слиянию Казкома и Народного
Новый статус Национального банка и надзор
Достаточно интересно на площадке Expert Update шла дискуссия и о роли казахстанского центробанка. К слову,, пример из истории Польши, который приводил ректор университета "Нархоз", более чем показательный. До и после мирового финансового кризиса эта страна была единственной в ЕС, где не нужна была поддержка государства для того, чтобы банки продолжали свою работу.
При этом в более экономически мощных странах, таких как ФРГ, США, Бельгия и Франция, кризис в финансовом секторе ударил настолько сильно по банкам, что без поддержки государства эта система не обошлась.
"Почему у нас кризиса не было в банковском секторе в 2009 году? Первое: мы решили вопрос противоречий между тем, что банки идут на зарабатывание прибыли, а государство идёт на долгосрочную стабильность. Для этого придумали такой инструмент, как независимый Национальный банк. Председатель и всё остальное руководство избираются на 6 лет, они лично независимы, их нельзя убрать в течение 6 лет. Они получают хорошую зарплату, – поразил откровением Рыбиньски. – Модель Национального банка Казахстана сильно отличается от модели независимого центробанка. Это первая фундаментальная проблема, которую нужно обсуждать. Второе: это качество надзора. Если центральный банк не является независимым, то существует реальное влияние политиков на работу ЦБ. В Польше в 2004-2006 годах мы запретили займы в евро и швейцарских франках. Насколько я понимаю, такие займы в долларах в Казахстане всё время росли. Третье: уровни управления рисками между Нацбанком и БВУ, банками второго уровня и клиентами. Я не исследовал этот вопрос в Казахстане, но разговаривал об этом с несколькими банкирами – не всегда в Казахстане применяются лучшие практики мира".
Проблема некоторой несамостоятельности Национального банка Казахстана в принятии ключевых решений для экономики влияет в целом на ситуацию, считают эксперты. По мнению Ораза Жандосова, это имеет довольно чёткие очертания.
"Существует прямая корреляция уровня благополучия в банковском секторе с этапами независимости отечественного Нацбанка, многие помнят этот период. Для простоты: ни одни госслужащий, когда я был председателм НБ РК, кроме Президента, не мог мне ничего сказать, даже позвонить боялся с просьбами. Куда это пропало – это отдельная история, – вспоминает Жандосов. – Был автором и остаюсь сторонником того, чтобы госорган, регулирующий банковский сектор, был отдельно от органа монетарной политики, от регулятора".
При этом эксперты сошлись во мнении, что для казахстанских банков второго уровня необходимо регулярно проводить так называемые стресс-тесты от регулятора. Этот тип анализа становится всё более распространённым и применяется различными государственными органами и межправительственными организациями (такими, как EBA и Международный валютный фонд) в качестве нормативного требования на определённые финансовые институты для обеспечения адекватного уровня распределения капитала на покрытие потенциальных убытков, понесённых во время экстремальных, но правдоподобных событий.
"Стресс-тесты нужны, в Польши их итоги публикуются ежегодно, они публичны. Но ситуация с подобной проверкой сектора не так однозначна, – уверен ректор университета "Нархоз" Кшиштоф Рыбиньски. – Банки Греции в своё время успешно прошли такую проверку, но прошло полгода, и они массово упали. Если проводим стресс-тесты, то давайте проводить их серьёзно. Чтобы результаты были правильные, корректные. Но есть такой один нюанс: если один из банков не прошёл стресс-тест и Нацбанк заявляет, что он не прошёл такую проверку, то что будет утром следующего дня? Утром будет большая очередь из клиентов в этот банк. Стресс-тесты нужны, но, значит, и надо правильно продумывать коммуникации, чтобы не пугать население. Вопрос – как правильно это делать?"
По мнению экс-главы Нацбанка РК Ораза Жандосова, сами стресс-тесты должны проходить в стране максимально прозрачно и без коррупционных моментов. В таком случае к их итогам и необходимости проведения будет больше доверия.
Читайте также:
Как будет работать новая программа Нацбанка по оздоровлению банковского сектора страны
Берём займы в тенге, но не доверяем
Ещё одной проблемой макроэкономического характера, по словам спикеров Expert Update, является массовое недоверие казахстанцев к национальной валюте.
"На самом деле по-прежнему большая доля депозитов в долларах. Это мина, которая взрывается, которая может взорваться, – считает глава ForteBank Магжан Ауэзов. – И последний месяц мы видим: то движение, которое пошло по переводу долларовых депозитов в тенговые, приостановилось. Наши клиенты, население, начинают пересматривать эти вещи. Этот процесс стал необратимым. У банков остаётся серьёзный дисбаланс между валютами активов и пассивов".
Соглашается с банкиром Ауэзовым и бывший заместитель председателя Нацбанка Польши Кшиштоф Рыбиньски. По его мнению, недоверие к тенге – одна из главных финансовых проблем казахстанской экономики:
"Мы говорим о силе экономики. Пока тенге в Казахстане – это сила нефти, а не сила экономики. Пока это, к сожалению, так. Пока инфляция в Казахстане ближе к показателю в 10%, чем к 0% – никакого доверия к тенге, по понятным причинам, не будет. А это уже работа независимого Нацбанка, который должен заниматься снижением уровня инфляции до 2-3%".
Ораз Жандосов сделал акцент на том, что такое отношение населения не только оправданно, но в целом и лишний раз подчёркивает многолетнюю зависимость страны от нефтедолларов.
"Есть большая зависимость Казахстана от экспорта углеводородов и другого сырья, от того притока долларов, который мы то имеем, то не имеем, но это вопрос не Нацбанка, это вопрос правительства в целом, – делится мнением Жандосов. – Определённое недоверие к национальной валюте с точки зрения курса, инфляционные шоки – они сохранятся. Мы перешли к плавающему курсу, это был лучший выход, который можно было сделать. Это большая проблема, она влечёт за собой понятно что: низкий уровень сбережений в национально валюте населения, он сегодня очень низкий. Если взять сопоставимые страны по ВВП или хотя бы по зарплатам на душу населения, этот уровень очень низок. Это лишает нас базы фондирования в тенге, рыночной базы фондирования. Поэтому появляется вопрос – как это может двигаться дальше? То ли Нацбанк должен принимать ещё какие-то решения, то ли надо как-то хеджировать привлечение фондирования в иностранных валютах".
Читайте также:
Народный банк купил Qazkom. Что изменится?
Будущее банков: изменение статуса и конкуренция
Говорили спикеры площадки Expert Update и о будущем всего банковского сектора. Регулярные волны девальвации и программы оздоровления с сомнительным эффектом – это ещё не всё. Приход на рынок иностранных банков и повышение уровня цифровизации – это реальные вызовы.
"Сегодня банки – это не больше, чем те же компании по предоставлению услуг; и те из них, которые будут предоставлять свои услуги хорошо и качественно, давать своему потребителю то, что он хочет, останутся. А будет их 30 или 5 – это не играет какой-то большой роли, потому что, чем дальше, тем больше меняется роль банков, – отметил Магжан Ауэзов, председатель правления ForteBank. – Это тот тренд, который начался довольно давно. Он начался с того момента, когда роль банков начала меняться благодаря рынку капитала. Сегодня на это влияет вся цифровизация, появление огромного сектора финтеха. Вопрос, насколько большой банк по активам, уже нерелевантен. Вопрос в том, сколько у банка клиентов и какие услуги банк предоставляет клиентам".
Второй тренд, по словам Ауэзова, – это вероятная экспансия банков из РФ и КНР. На сегодня из Казахстана ушли зарубежные HSBC, UniCredit и RDS, зато активизируются россияне и китайцы. Финансовые институты из этих стран профессиональные и капитализированные, с сильным продуктовым решением, и чтобы конкурировать с их продуктовой линейкой, казахстанским игрокам необходимо вкладывать много денег. С одной стороны – в развитие IT, с другой – в клиентский сервис, услуги.
По словам ректора университета "Нархоз" Кшиштофа Рыбиньски, Казахстан не должен повторить польские ошибки в не совсем правильном проходе инвесторов с иностранным капиталом:
"Этой проблемы для Казахстана сегодня нет, но она может быть в будущем. Эту ошибку мы совершили практически во всех странах Центральной Европы. Мы продали наши банки иностранным инвесторам, – делится Рыбиньски. – Доля банков, которые контролировали иностранцы в Польше, была более 70%, в Прибалтике – 90%. Была такая идеология: новые технологии пришли в страну, лучший сервис, это всё произошло. Но вместе с этим пришла политика этих государств. Эта была ошибка, пару лет назад начался обратный процесс. Мы дёшево продавали свои банки, теперь задорого покупаем обратно. Это делают частные инвесторы при поддержке государства. Нам не надо было продавать банки, а надо было просто покупать эффективных менеджеров. Если в Казахстане складывается такая же ситуация, необходимо приглашать менеджеров из-за рубежа, которые привезут технологии с собой. Ещё неплохо было бы работать с вузами по вопросу подготовки кадров. Есть опыт мировой в этом направлении".
Читайте также:
Цифровая экономика: банковский сектор делает шаг вперёд
Финансовая грамотность на нуле
Ещё одной проблемой эксперты признают низкий уровень финансовой грамотности. И если в первое время эту проблему банки использовали в своих корыстных целях, то сегодня столкнулись с тем, что им тяжело продвигать новый продукт, потому что потребитель попросту не готов.
"Это наша большая проблема, мы постоянно о ней забываем, то, что можно отнести к financial inclusion (термин, означающий финансовую доступность. – Авт.), – реальная степень охвата, доступа с точки зрения продавцов услуг, финансовых институтов. В Казахстане реальный уровень доступа к финансовым услугам очень низкий, – анализирует ситуацию экономист Ораз Жандосов. – С одной стороны, это объясняется высокой долей сельского населения в нашей стране, но даже с учётом этого фактора уровень очень низкий. Со всеми нашими перманентными потрясениями и неясностями последние 10 лет акцента, фокуса Нацбанка и Правительства на этом важном долгосрочном вопросе нет. Финансово грамотными в национальном масштабе мы не стали".
Политолог Досым Сатпаев, согласившись с коллегой-экономистом, отмечает, что именно из-за отсутствия минимальных базовых знаний казахстанцы зачастую массово и становятся жертвами аферистов и спекулятивных финансовых пирамид.
"Это происходит на фоне того, что в стране прошли многочисленные государственные программы, которые были направлены на повышение финансовой грамотности, но, к сожалению, не все они дали хороший результат. Их результат оказался практически нулевым. И пока эта проблема радикально никак не решается, ситуация в лучшую сторону меняться не будет".
По словам ректора университета "Нархоз", финансовый ликбез для населения Польша успешно прошла, столкнувшись с негативными социальными проблемами
"Финансовый надзор в Польше особенно не трогал маркетинг банков и финансовых институтов. Появлялись агрессивные рекламные кампании по привлечению инвестиционных вкладов, а люди не знали и не читали то, что написано мелким шрифтом, – поделился Рыбиньски. – Не читали люди и особые условия займов. Очень многие пострадали. Всё закончилось плачевно. Сейчас вся реальная информация у польского потребителя есть. В Казахстане я вижу, что, к сожалению, разрешается реклама, которая может привести к потере денег клиентами. Вот этого надо избежать".
Что больше негативно влияет на ситуацию – отсутствие финансовой грамотности или непрозрачность банковского сектора, неизвестно. Но в 2017 году был поставлен очередной антирекорд. В мае размер просроченной задолженности свыше 90 дней по ссудам, предоставленным банками населению и экономике Казахстана, за месяц вырос сразу на 39,5% и составил 1,7 трлн тенге. Предыдущий антирекорд был зафиксирован в апреле 2009 года, когда за месяц сумма просроченной задолженности свыше 90 дней увеличилась на 25,5%.
То, что в банковском секторе Казахстана происходят последнее время не совсем здоровые вещи, понятно и неспециалистам. В ответ на политику отечественных банков и правительства вместо вкладов в депозиты казахстанцы уже не первое десятилетие предпочитают хранить сбережения в иностранной валюте под матрасом. А реальный сектор экономики, видимо, будет ещё долго ждать низких ставок по кредитам и займам. Вероятно, пока в секторе не будет чёткого надзора и здоровой конкуренции. Хорошие банки, к слову, в регулярной государственной поддержке не нуждаются. А казахстанские финансовые институты помощь эту требуют регулярно. Как больной, который настойчиво выздоравливать не хочет.
