Каждый шестой тенге госбюджета может быть связан с коррупцией

Для оценки эффективности национальных реформ бюджетно-налоговой и тарифной политики можно придумать свои KPI, как это часто делают чиновники. Но можно ориентироваться и на такие базовые показатели, как, например, средний доход населения или минимальные пенсии. Также важным критерием может оказаться индекс восприятия коррупции. Потому что мы понимаем, что коррупция поглощает значительное количество ресурсов.

И вот по этим показателям мы пока что, если так можно выразиться, плетёмся в хвосте цивилизации.

В прошлой публикации мы называли следующие цифры: в Казахстане минимальный доход – около 60 тысяч тенге на одного члена семьи, и это касается примерно 60% домохозяйств. Однако по стандартам Всемирного банка это даже ниже порога бедности.

Если смотреть на KPI, которые разрабатывает Всемирный банк, то это индексы качества государственного управления, которые включают в себя такие аспекты, как эффективность сдерживания коррупции, успешность реализации государственных программ, эффективность правоприменительной практики, степень подотчётности государства. Так вот, по этим индексам мы, конечно, очень сильно отстаём и находимся на уровне беднейших африканских стран.

Например, по таким индексам, как правоприменительная практика или эффективность выполнения экономических программ, мы показываем результаты, которые сопоставимы с состоянием стран с низким уровнем развития. Если называть показатели, на которые необходимо ориентироваться, чтобы понять, что реформы идут успешно, то это те параметры, о которых мы говорим постоянно: доходы населения, реальная борьба с коррупцией, а также ликвидация неравенства в распределении богатства.

Однако пока, согласно докладу KPMG, на который Токаев ссылался в 2022 году, 162 человека в республике владеют половиной накопленных богатств в стране.

Как можно сбалансировать интересы государства, бизнеса и граждан – другой вопрос. Мы всегда ищем баланс. Например, реформа государственного капитализма. Речь идёт о серьёзном сокращении количества национальных компаний и холдингов, передаче непрофильных активов через прозрачные аукционы. Чтобы национальные богатства принадлежали не чиновникам, которые ими управляют по своему усмотрению, а людям, которые должны быть конечными выгодоприобретателями. Это особенно важно для государственных компаний, работающих в сфере добычи природных ресурсов, а также для тех, которые изымают природную ренту.

Поэтому я считаю, что этого баланса нужно достигать в первую очередь через сокращение государственного капитализма, уменьшение аппарата чиновников и перераспределение ресурсов от государственных компаний и учреждений в пользу малого и среднего бизнеса, а также домохозяйств.

В настоящее время, по различным оценкам, консолидированный бюджет государственного и квазигосударственного секторов составляет около 85 млрд долларов. В прошлом году эта сумма была, по-моему, ещё выше, а общий бюджет закупок – 15 трлн тенге. Это большие деньги, которые не всегда распределяются прозрачно.

По некоторым данным, каждый шестой тенге государственного бюджета может быть связан с коррупционными транзакциями. Конечно, это непроверенные данные, и точной статистики нет. Но эксперты утверждают, что коррупция в государственных финансах достигла катастрофического уровня.

Это означает, что значительная часть государственных ресурсов уходит не на благосостояние граждан, а на скрытые траты. Если действительно заниматься реформами, сокращать госаппарат, повышать прозрачность, а также реформировать национальные компании, то высвобожденные ресурсы можно будет перераспределить в пользу простых казахстанцев.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.