Казахстанский политолог Данияр Ашимбаев в интервью порталу 365.info поделился своим видением касательно перспектив холдинга "Самрук-Казына", результатов проделанной им работы и возможностей его преобразования или ликвидации. 

Созданный в 2006 году холдинг "Самрук" для повторения Казахстаном "сингапурского экономического чуда" за годы своего существования пережил несколько трансформаций. В 2009 году преобразовался в Фонд национального благосостояния "Самрук-Казына" путём слияния с фондом "Казына". В 2013 начал преобразование от администратора переданных госактивов в активного инвестора. И весь этот бесконечный процесс изменений привел к тому, что 21 января 2022 года президент Касым-Жомарт Токаев пообещал главе фонда Алмасадаму Саткалиеву отправить его вместе с "Самрук-Казына" в небытие, если в очередной раз провалится реформа деятельности фонда.

Читайте также: Как должен измениться "Самрук-Казына", чтобы не "уйти в небытие"

– Данияр, речь идет о приватизации активов "Самрук-Казыны" и жёстком требовании Токаева кардинально изменить деятельность фонда. Что станет с нацкомпаниями, когда они лишатся опеки "Самрук-Казыны"?

– Нацкомпании жили и до "Самрук-Казыны". И вполне себе здравствовали. Проблема в том, что у нас нацкомпаниями периодически считалось что угодно. Одно время даже Народный банк, когда был государственным, считался нацкомпанией. Нацкомпания, в принципе, понятие очень условное. Это отраслевой государственный холдинг, в который включены все относящиеся и не относящиеся к теме предприятия, включая всевозможные сервисные и вспомогательные подразделения. В то время как основное производство уже остаётся в тени.

И как только возникли нацкомпании, на них присела национальная буржуазия. Она стала вводить "корпоративное финансирование", "тратегическое планирование" и много других умных слов. То есть периодически подменяли собой министерства и действовали в соответствии с тем, как хочется их менеджменту, не особенно обращая внимание на государство. Тем более что давно была взята такая традиция, что министерства фактически находились на содержании нацкомпаний.

В данном случае принято говорить про "квазигоссектор", но я считаю это понятие ошибочным. Это слово вообще из экономического словаря и в реальную практику вошло только в Казахстане. Во всём остальном мире это государственный сектор экономики, и точка. Только у нас он "квазигосударственный".
Поэтому и менеджмент ведёт себя, как будто он не совсем государственный. А государственный ведёт себя так, будто это не совсем государственные активы

Модернизации, реформы, оптимизации, сокращения – эта песня идет с момента создания первой нацкомпании. Слово "трансформация" возникло тогда, когда очередная команда не знала, как оправдать свое существование. Под каждую трансформацию создавались отдельные проектные группы.

– То есть под лозунгом сокращений создавали новые управленческие структуры?

– Да, которые занимались разработкой стратегии этого самого сокращения. Как-то одна из нацкомпаний дважды проводила сокращения. Сначала сократила количество управляющих директоров вдвое. И буквально через полмесяца выяснилось, что их осталось всего 50...
То есть смысл существования такого количества разных структур непонятен. В том же Министерстве энергетики есть департаменты производства нефти и газа, где работает человек по 15-20. А в госсекторе, отвечающем за развитие этих же отраслей, еще 400. И которые друг друга постоянно дублируют.

Допустим, добычей нефти у нас занимаются "Озенмунайгаз" и "Эмбамунайгаз". Они входят в состав "Разведка Добыча КазМунайГаз", где огромный аппарат. "РД КМГ", в свою очередь, входит в нацкомпанию "КазМунайГаз", где этими же вопросами занимается ещё с полдюжины департаментов и управляющих директоров. А КМГ входит в "Самрук-Казыну", где есть дирекция нефтегазовых активов и профильный управляющий директор. То есть возникает гигантская бессмысленная бюрократическая прослойка.

– И на одного реального рабочего с положительным КПД приходится десять начальников?

– Да, как в том анекдоте про лодку с директорами и одного гребца. Все эти надстройки можно переименовывать и реструктуризировать бесконечно. Сейчас от "Самрук-Казыны" президент требует реформ. 24 января на своей странице в Facebook глава фонда выложил просьбу обратиться к нему с советами. А через два часа закрыл дискуссию, заявив, что "Самрук-Казына" будет фактически заниматься теми же вопросами, которыми занимался и раньше – управлением активами, реализацией инвестиционных проектов и выступать оператором правительства по различным инициативам и реализации социально значимых программ. То есть тем, чем фонд занимался в последние годы. И чем занимался достаточно плохо.

Мы видим, что деньги уходят непонятно куда, контроля за ними нет. У нас бюджет-то плавающий, условно говоря. Когда в бюджет приходят деньги из Нацфонда, подразумевается хотя бы формальный контроль государственного финансового аудита, Счётного комитета и рассмотрение вопроса в мажилисе. А когда правительство поручает делать что-то "Самрук-Казыне", фонд сам определяет суммы, сроки и выбирает подрядчика. И миллиарды тенге опять проходят мимо бюджета. Мы видим гигантские завышенные сметы, непонятную деятельность.

"Самрук-Казына" любит класть свои деньги на депозиты в банках, причём на льготных для банков условиях. Но при этом привлекает огромное количество кредитов, которые погашает, набирая другие кредиты
Вот такая кредитная политика фонда привела к тому, что Кашаган, главный нефтегазовый проект независимости, по-моему, никогда не окупится. 2/3 активов "Самрук-Казыны" находятся в залоге, а долгов висит на 7 триллионов.

– А кто-нибудь подсчитывал, сколько лет нужно, чтобы все это погасить?

– Без понятия. В 2021 году "Самрук-Казына" взял два кредита на текущие расходы. То есть компания, у которой, по собственным данным, 2 триллиона тенге кэша, привлекает кредиты в долларах на текущее финансирование.
То есть любая девальвация сумму долга увеличивает. И в этих условиях (а мы видели, сколько сменялось команд и в "Самрук-Казыне", и в нацкомпаниях) долги продолжают расти, а активы ходят туда-сюда безо всякого смысла. При заявленных сокращениях увольняют определённое количество работников. По данным 2020 года, когда последний раз публиковали аудиторскую отчётность фонда, один сотрудник "Самрук-Казыны" получал в среднем 3 тысячи долларов в месяц. Не считая всяких других выплат, которые не проходят через бухгалтерию.

– А учитывая огромный штат…

– Сколько в структуре находится управляющих директоров, исполнительных директоров, директоров дирекций, советников, консультантов, директоров департаментов, вряд ли известно даже менеджменту фонда. Когда он выступает в роли агента правительства по тем или иным инвестиционным проектам, мы не видим, как деньги консолидируются и как работают.

Обещанные нефтехимическое производство, модернизация НПЗ, реконструкция энергосистемы – где это всё? Отчитаться желающих нет. Зато очереди заниматься трансформацией. Будь "Самрук-Казына" домохозяйством, уже давно бы обанкротился. Но фонд не банкротится, так как в него постоянно идут бюджетные вливания. Так есть ли смысл существования холдинга?

Допустим, в качестве примера рассмотрим три энергетические нацкомпании — "Самрук-Энерго", KEGOC и КОРЭМ. Логичнее было бы подчинить их Министерству энергетики. Но мы понимаем, что Минэнерго, став их хозяином, начнёт давать им свои поручения и залезать в их карман.

А вообще, в идеале "Самрук-Казына" не должен заниматься стратегическим планированием, развитием металлургии, нефтяной промышленности и так далее. Это задача министерств и самих профильных компаний.
Задача фонда в идеале – обеспечивать соблюдение баланса между госзаданиями, зачастую бессмысленными, и финансовыми результатами работы холдинга, то есть соответствующих нацкомпаний. Быть буфером между правительством и госсектором экономики. Не более того.

Кто для этого нужен? Компетентные юристы, служба аудита и бухгалтерия. Никакие 20 членов правления, 40 управляющих директоров и 30 советников не нужны. Иначе получается как в том анекдоте, появившемся одновременно с созданием первых казахстанских нацкомпаний, про ЛОРиков, ЖОРиков и СУК.

– Сейчас 50% этой армии высвободится. Наверняка же придётся куда-то перепристраивать всех племянников и токалок? Не появятся ли опять какие-то полупрозрачные структуры, где соберётся уволенная родня?

– Я бы сказал так: в рамках той трансформации, о которой объявил "Самрук-Казына", Фонд национального благосостояния проще переименовать в "Фонд ненародного благосостояния" и создать две новых управляющих компании внутри – "Самрук-Казына УР" (уволенные работники) и "Самрук-Казына ВС" (внешние советники). Я почему-то грядущую трансформацию себе так и представляю

А по-другому и не получается. Прошедшие не запомнились нам ничем, кроме того, что вице-президентов переименовали в управляющих директоров, управляющих директоров – в исполнительных, исполнительных директоров – в директоров дирекций, директоров дирекций перевели в состав советов директоров нацкомпаний без должности в центральном аппарате, но с окладом по прежнему месту работы.

Какую бы реорганизацию ни проводил сам "Самрук-Казына", она бессмысленна в принципе. Это переименование одного в другое. И ещё немаловажный вопрос: какой социальный пакет получит сокращаемый персонал и кого конкретно сократят? Объявлено о сокращении четырёх руководителей дочерних предприятий.

Скорее всего, их места займёт кто-то из уволенных. Поэтому смысл оптимизации "Самрука" силами "Самрука" точно такой же, как если бы в послевоенной Германии борьбу с нацизмом осуществили силами СС.
Очевидно, что многие активы фонда нужно приватизировать, так как мы видим, что квазигоссектор бухнет на глазах. И проекты, которые он реализует, не только убыточны, они вообще бессмысленны и никогда не заработают. Их невозможно будет даже приватизировать.

Приведу пример. В свое время "Самрук-Казына" потратил миллиарды на создание солнечных батарей. Когда их пытались продать за 300 млн долларов, фонд потратил больше миллиарда на погашение внешних долгов перед иностранными банками за несработавшие инвестиции в этот сектор. А теперь выясняется, что на балансе ФНБ висят гольфклубы, дома приёмов, санатории, футбольные клубы, яхты. Да "Самрук-Казына" проще пристрелить, чем заставить его работать

У нас в целом возникает проблема управления в стране. Но "Самрук-Казына" эти проблемы не решает. Он пылесосом вытягивает деньги из экономики. Да и вообще представляет собой персонажа из другого знаменитого анекдота – "один сломал, другой потерял". Поэтому людям, которые работали в "Самрук-Казыне" хотя бы год, нельзя доверять реорганизацию фонда.

Лично я ту дискуссию, которую 24 января провёл в соцсетях Алмасадам Саткалиев, кроме как издевательством над здравым смыслом по-другому назвать не могу. Видно, что холдинг отчаянно пытается найти хоть какой-то смысл своего существования. Сохранить то, чем занимается, без изменений. И просто придумать другое название. Будет ли это модернизация, реформирование, оптимизация, сокращение, трансформация – 15 лет мы видим, как в фонде растёт управленческий аппарат.

– Благо синонимов хватает для переименований.

– Но финансовые показатели деятельности "Самрук-Казыны" говорят сами за себя. Компания в долгах и убытках. Условно, платит в бюджет 100 млрд тенге, а могла бы платить триллион. Если кто-нибудь назовет хотя бы один пример успешного проекта, реализованного фондом, флаг ему в руки. А так, получается, просто идёт круговое жонглирование активами. Без какого-либо коэффициента полезного действия.

Читайте также: