Аружан Саин о работе в статусе детского омбудсмена: "Мы проиграли бой, но не проиграли войну"

18 июля 2019 года известный в Казахстане общественный деятель, основатель Добровольного общества "Милосердие" Аружан Саин стала третьим в истории республики Уполномоченным по правам ребёнка.

12 июня 2023 года президент РК своим указом освободил её от должности детского омбудсмена, которую занимала Саин на общественных началах. Чуть позже она напомнила, что смена уполномоченного по правам ребёнка производится по ротации. В статусе детского омбудсмена она получила колоссальный опыт, стремясь реализовывать кардинальные реформы в сфере образования, здравоохранения и соцзащиты маленьких казахстанцев.

В интервью Informburo.kz Аружан Саин рассказала об итогах самого резонансного проекта офиса Уполномоченного за последние три года.

– Аружан, пожалуй, самый нашумевший проект во время вашей деятельности на посту уполномоченного по правам ребёнка – это ArtSport. По вашим ощущениям, проект состоялся?

– Возможно, мы проиграли бой, но не проиграли войну. По крайней мере, казахстанские родители поверили, что их дети могут заниматься спортом и творчеством за счёт государства. Это как раз тот проект, в котором многого удалось достичь. Ничего похожего в Казахстане до этого не было, и вот оно случилось.

Ещё до моего омбудсменства я обращалась к Касым-Жомарту Токаеву с письмом о человеческом капитале. Я писала, что в стране падает уровень образования, отсутствует нормальная система воспитания, государство не создаёт среду для формирования личности, которая будет осознанно выбирать свою дорогу и прочно стоять на ногах во взрослой жизни, сама себя обеспечивая и принося пользу государству.

Формирование такой личности, в том числе через проект ArtSport, я предложила уже в период своей деятельности в статусе Уполномоченного по правам ребёнка в РК. Поначалу мы направили письма акимам всех регионов с настоятельными просьбами часть бюджетов управлений культуры и спорта перенаправить на детские секции и кружки. Мои письма были полностью проигнорированы.

Точно так же игнорировались ими и слова главы государства. Он в своём Послании от 1 сентября 2020 года сказал примерно следующее: хватит тратить государственные деньги на имиджевые мероприятия и профессиональные спортивные клубы, надо перенаправить их на подрастающие поколение, открывая всё больше спортивных секций и творческих кружков. Но и после этого ничего не поменялось.

– И каким образом проекту стартовать всё-таки удалось?

– Мы поняли, что раз достучаться до сознательности руководителей регионов и министерств невозможно, значит, нужно обязать их. И мы вышли с предложениями о внесении изменений в законодательство о культуре и спорте. Пакет изменений мы внесли в парламент в начале ноября, и я очень благодарна депутатам, которые поддержали его. Перед самым новым 2021 годом президент подписал закон.

Закон вступал в силу с 1 мая, а до этого времени надо было разработать целый ряд нормативно-правовых актов (НПА). Учитывая негативный опыт уже реализованных государственных заказов, мы сами активно участвовали в разработке документов.

Мне кажется, у казахстанских функционеров в тот момент не было представления, как это будет работать. Думали, наверное, что, как обычно: примут закон, выделят на него каких-нибудь 50 млн тенге и доложат в администрацию президента: "Мы исполняем…", "У нас тысяча детей занимается…", "Будем наращивать…".

Я очень благодарна Минюсту и Минфину за то, что они с нами очень хорошо отработали. Обычно ведь как делается? Разрабатываются НПА и отдаются на согласование в госорганы. И Минфин говорит: "Нас это не устраивает, вот это переделайте". Потом Минюст подключается: "Вот это переделайте…". Поэтому я лично попросила министров: "Давайте пойдём другим путём и сразу постараемся сделать так, как надо. Какие неправильности нужно избежать, вы нам сразу говорите. И как сделать правильно, тоже подскажите".

– Первые звоночки прозвенели ещё в парламенте: не хотели принимать законопроект, предлагали посидеть и подумать, перенести обсуждение на следующий год. С НПА отработали нормально благодаря поддержке Ералы Тугжанова (заместитель премьер-министра РК с февраля 2020-го по август 2022 года. – Ред.), державшего проект на контроле.

Сработали и другие риски, которых я опасалась. Министерство культуры и спорта должно было заложить средства на создание информационной системы для реализации механизма подушевого финансирования, но не заложило. Нам сказали: "Как мы будем работать? Давайте перенесём запуск". То есть все методы затягивания использовались.

Тогда Тугжанов обратился, в том числе и в Минцифры, чтобы спасти ситуацию и выполнить поручение главы государства. На наш клич разработать онлайн-платформу для реализации проекта откликнулось ТОО "SoftDeCo". Но поскольку на дворе уже был апрель, а реформа начиналась в мае, уложиться в оставшееся время было невозможно. Поэтому платформу доделывали и усовершенствовали уже в процессе. И уже к сентябрю-октябрю мы вышли на очень хороший уровень функционирования ArtSport, где все процессы были оцифрованы, всё работало.

Конечно, возможность детям бесплатно заниматься спортом и творчеством нашла горячий отклик у родителей. Они стали активно регистрироваться, записывать детей в секции и кружки. Только в этот момент к чиновникам пришло осознание: а контроль-то над ситуацией они теряют!..

– Как в идеале должен работать госзаказ, и как это происходит в реальной жизни?

– Все участники процесса действуют в соответствии с НПА. Если на платформу ArtSport заходит поставщик услуг, есть определённый набор документов, который он обязан загрузить на платформу. Эти документы в свою очередь обязан проверить оператор госзаказа – управление спорта или управление культуры региона. И если всё в наличии и в порядке – даёт разрешение на работу по госзаказу.

Другой пример. Есть госзаказ на дополнительное образование в системе просвещения или госсоцзаказ на реабилитационные услуги. Допустим, мы с вами представляем реабилитационные центры, оказываем соответствующие услуги и хотим, чтобы за них платило государство. Мы собираем документы и относим в акимат. Там собирают комиссию, где рассматривают наши документы, и решают, что в госзаказе будут участвовать вы и ещё трое, а я – нет. Почему? Так решила комиссия.

То есть это абсолютно непрозрачная история, которая порождает не только коррупционные риски. Здесь же вопросы и к качеству услуг. Как решают в комиссии, кто лучше оказывает услуги?

С другой стороны, на платформе регистрируются родители. И чиновники не могут указывать родителям, куда пойдёт их ребёнок, если хочет, к примеру, заниматься футболом. Родитель на портале сам выбирает. И это работающий инструмент.

– А потом появились сообщения, что в одном регионе выявили недобросовестного поставщика, потом в другом…

– К тому времени чиновники поняли, что их власть очень ограничили, они не могут распоряжаться деньгами, которые пошли за детьми. Выплаты пошли предпринимателям, а через них – тренерам и педагогам, а чиновникам ничего с этого не перепадало.

Тогда же встала и другая проблема. Всё больше детей хотели бесплатно заниматься в секциях и кружках. Бюджеты под программу в регионах нужно увеличивать, а откуда брать деньги? Раньше ведь как? Условно: в регионе 14 млрд выделено на спорт и 10 млрд – на культуру. Как и куда тратят деньги – схема непрозрачная. Управления осваивают эти деньги так, как считают нужным: ни тебе отчётов, ни KPI. Никто никогда с них не спрашивал. Кроме того, эти 14 млрд в течение года подрастают, потому что через маслихаты управления уточняют, а затем увеличивают расходную часть бюджета.

И тут появляется ArtSport. Ладно, решили чиновники, выделим 200 млн на культуру, 150 – на спорт. А родители продолжают и продолжают записывать своих детей, денег явно нужно больше…

– То есть к реальному количеству детей выделение денег не привязывали?

– Никто не считал. Хотя мы во все акиматы заранее разослали таблицы с нашими расчётами: сколько детей живёт в регионе, сколько из них от 4 до 17 лет, какой средний тариф в регионе на занятия в секциях и кружках, какой бюджет надо заложить, чтобы охватить 30%, 70% или 100%. Мы все расчёты предоставили – вплоть до 2025 года! План дали по их бюджетам, даже считать не надо было. Но никто наши расчёты не использовал, выделяли, кто сколько хотел.

В итоге ArtSport запустили, денег нужно было всё больше и больше, потому что поставщики и родители требовали. Но откуда чиновникам брать деньги? Из основных бюджетов, которыми они привыкли распоряжаться по своему усмотрению.

И в 2021 году функционеры поняли, что им ничего не остаётся. И чем они занялись? Дискредитацией реформы.

– В какой-то момент действительно стало похоже на некий сговор представителей регионов…

– И не только управлений культуры и управлений спорта. Претензии есть и к некоторым представителям правоохранительных органов. Заявленные цифры о хищениях до сих пор не сходятся.

Анализ по целевому использованию проводился за период с середины 2021 года и весь 2022-й. За это время мы с нуля запустили проект, затрачен на него 101 млрд тенге.

Первое. После проверки всего Казахстана Генеральная прокуратура заявила, что было всего по Казахстану расхищено 1,1 млрд тенге. В то же время власти Алматы утверждают, что в рамках ArtSport сумма хищений составила 2,5 млрд тенге. Мы пытались докричаться: вы между собой как-нибудь договоритесь. Но нас не слушали.

Второе. Раз есть хищения, должны же были появиться уголовные дела. Общественности ведь нужно показать, что хищения имели место. Где доказательства, с которыми чиновники должны пойти в суд, осудить кого-то и вернуть деньги в бюджет? Сколько из этих миллиардов было возвращено? В итоге всего несколько уголовных дел, и то среди них те, где есть сговор между чиновниками и аффилированными поставщиками. А в общем и целом – нет ни такого количества дел, ни денег.

Я с самого начала говорила, что непорядочные люди есть везде. И в сфере поставщиков, к сожалению, есть такие. Они вступают в сговор с чиновниками из управлений спорта и культуры, создают фиктивные секции и кружки, вбивают фиктивные ИИН детей. У тех же управлений есть доступы к базам данных ИИН, им проще приписывать мёртвые души.

Третье. Нецелевым использованием средств считалось, к примеру, если ребёнок прописан в Алматинской области, а живёт с родителями на квартире в Алматы и, соответственно, в этом же городе занимается спортом и творчеством. То есть в школу или поликлинику он ходить имеет право, а в кружок творчества – нет.

По факту очень важна точка контроля. Родители ведь каждый месяц подписывают на ArtSport табель. И если можно договориться с одним чиновником, то как договоришься со всеми родителями?! И если родитель видит ИИН своего ребёнка, приписанный к какой-то левой секции или кружку, тут же начинался крик.

Между прочим, очень сильно помогал правоохранительным органам сам SoftDeCo. Если несколько табелей подписывалось с одного IP-адреса, это было сразу видно, мёртвые души легко вычислялись. Покажите ещё хоть одну систему, где так легко вывести на чистую воду расхитителей?!

Четвёртое. 1,1 млрд расхищенных денег – это чуть больше одного процента от суммы, потраченной на весь проект. Есть ли хоть одна государственная программа, где сумма того, что не дошло до детей, составляет всего 1% (хотя, по моему мнению, эта цифра по ArtSport весьма сомнительна)?

Но самый разрушительный для ArtSport этап случился в 2023 году, когда децентрализовали платформу, позволив регионам самим выбирать себе платформы.

– Сколько должно было быть заложено на ArtSport в год, по вашим подсчётам?

– В идеале если бы все казахстанские дети от 4 до 17 лет (а их у нас 4,5 млн) стали заниматься по программе ArtSport, то в год эта сумма должна была составлять чуть менее одного триллиона тенге. Но при этом надо учитывать, что в системе дополнительного образования по линии Минпросвета ежегодно тратится минимум 101 млрд тенге. Это только те суммы, которые мы смогли найти в открытом доступе на сайтах госзакупок по организациям допобразования. А ведь есть еще школьные секции и кружки, по ним вообще нет никакой возможности увидеть реальное количество детей, финансирование. В отчётах Минпросвета они охватывают школьными кружками 2,4 млн детей! Как это проверить, и кто в это верит вообще? Здесь давно требуется госаудит, анализ со стороны Минфина.

Изначально предполагалось, что ArtSport объединит частично бюджеты спорта, культуры и образования. И вот тогда школьные секции и кружки, дворцы школьников, юные натуралисты – все эти объекты дополнительного образования должны были также появиться на платформе. Родителям-то какая разница, за счёт чьего бюджета их ребёнок будет заниматься шахматами, танцами – управления образования или управления спорта?

Зато объединив эти деньги, можно было бы набрать требуемую сумму. Да и потом, не все дети и не все сразу пойдут в ArtSport. В конце концов, во всём Казахстане нет столько секций и кружков, чтобы сразу принять такое количество детей. При увеличении желающих должно было увеличиваться и количество поставщиков. То есть проект должен был развиваться постепенно.

Спохватившись, чиновники занялись дискредитацией проекта. Ничем не подтверждённые заявления тиражировались массово. Мне до сих пор хочется сказать СМИ: это было нечестно по отношению к детям. Мне казалось, что журналисты на спускаемые им сверху пресс-релизы должны запрашивать определённую информацию: на основании чего делаются заявления о хищениях, какие доказательства по этим информации и цифрам. Однако никто так и не провёл независимое журналистское расследование…

– Аналоги такой программы существуют в других странах? Как возникла сама идея?

– Такие программы в разных формах существуют в разных странах. В развитых государствах кружки творчества и спортивные секции являются обязательной частью системы образования наряду с академическими знаниями. Там никто не делит, что этому учат в школе, а тому – в других местах. Причём в бюджете, выделяемом на образование, не больше 2% составляют частные инвестиции, остальное – это деньги налогоплательщиков.

В Сингапуре ребёнок в школе находится с утра до вечера. И это не продлёнка, как у нас. С утра он получает академические знания, после обеда он в обязательном порядке занимается спортом и творчеством. Он вправе выбирать секцию или кружок, но не вправе отказываться от обучения.

Есть страны, где на образование ребёнка тратят 10, 15, 20 тысяч долларов в год. Если сопоставим эти цифры с уровнем жизни, подростковой преступностью и суицидами, то обнаружим прямую зависимость. Очевидно, чем больше государство тратит на образование подрастающего поколения, тем ниже уровень преступности и выше качество жизни. Это даже не нужно лишний раз объяснять здравомыслящим людям. А если ты генерируешь необразованное, невоспитанное и абсолютно нераскрытое индивидуально поколение, то чему потом удивляться?

Кто не хочет слышать, слушать и понимать, эти очевидные закономерности не увидит и не оценит. Потому-то функционеры сделали этот проект токсичным, сделали всё, чтобы его дискредитировать.