Нетрадиционная казахская многодетность

Случившаяся в Астане трагедия вызвала широкую дискуссию о положении многодетных семей в Казахстане. Среди прочего обсуждался и сам институт многодетной семьи, и здесь мнения разделились на три основные точки зрения.

Первые осуждали родителей, которые рожают много детей, несмотря на свою бедность. Ведь если бы в семье было не пять девочек, а две, у родителей не было бы необходимости жить в самом дешёвом жилье и работать сверхурочно.

Другие осуждали государство, говоря, что власти не создают благоприятных условий для жизни таких семей. В итоге многодетные мамы столицы даже устроили что-то вроде митинга, на котором выдвинули ряд требований чиновникам по улучшению условий жизни.

Читайте также:

Многодетные матери стихийно собирались в Астане и Алматы. Что они хотят изменить?

Выразителей третьего мнения можно было бы назвать охранителями так называемых традиционных ценностей, утверждающих, что многодетность – это казахская традиция и что женщины должны рожать как можно больше вне зависимости от условий. И если с первыми двумя точками зрения все более-менее понятно – обе они имеют право на существование, то вот с третьей не всё так просто. Можно с большой долей уверенности утверждать, что культурная традиционность многодетности казахов – это миф, за которым ничего, кроме фантазии его авторов, нет.

Одним из сторонников идеи того, что многодетность традиционна для казахов, является директор Института современных исследований при Евразийском университете им. Л. Гумилёва Мухит-Ардагер Сыдыкназаров. В своей публикации он приводит поговорку "Бір бала – бала емес, екі бала – жарты бала, үш бала – бүтін бала", которая переводится как "Один ребёнок – не ребёнок, двое детей – половина ребёнка, трое детей – один полноценный ребёнок". В ней Сыдыкназаров видит программу естественного воспроизводства семьи, согласно которой только три ребёнка могут обеспечить рост народонаселения.

"Как правило, среди казахов представителей бизнеса иметь четверых детей – это, как правило, минимум. В творческой, научно-академической среде – тоже самый минимум 3-4 детей", – пишет автор.

И хотя он приводит примеры богатых и успешных людей, он уверен, что сейчас многие казахи с разным достатком хотят иметь много детей. А главное, что это этнокультурный аспект казахов. Это довольно смелые для учёного утверждения, и их необходимо проверить на прочность.

Рожали много – выживало мало

Если обратиться к дореволюционным данным, то мы действительно увидим, что в казахских семьях было много детей. Однако при этом они ничем не отличались от других народностей, проживавших в Российской империи. Данные переписи 1897 года свидетельствуют, что на 100 женщин в возрасте от 20 до 49 лет количество детей до 10 лет составляло: у православных – 144, у католиков – 142, у мусульман – 142, у иудеев – 153, у лютеран – 116. Данные даются в разрезе религий, поскольку в то время это было более важным отличием, нежели этнос.

Высокая рождаемость в то время обуславливалась несколькими факторами. Во-первых, религиозный запрет на прерывание беременности. Но он исторически во многом является следствием другой причины – экономической. В аграрных обществах необходимо было много рабочих рук, дети начинали работать с самого раннего возраста. Во-вторых, только большое количество родов могло гарантировать, что выживут хотя бы несколько детей – смертность была невероятно высокой. Поэтому, несмотря на большое количество родов, рост населения был небольшим, а иногда даже отрицательным. Так, в 1883 году количество умерших в Каркаралинском уезде Семипалатинской области превысило число родившихся на 384 человека.

Более того, из-за высокой смертности естественный прирост казахов был даже ниже, чем у русского и украинского населения. Н.Е. Бекмаханова в монографии "Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма" приводит такие данные: "Особенно низкий естественный прирост отмечался в 70-80-х годах 19-го в. В 1871-м здесь была азиатская холера, а в 1879-м – эпидемия оспы. В 1879-1889 гг. из-за часто повторяющихся засух и нехватки кормов казахи потеряли около половины скота".

Лечить от всех этих напастей было попросту некому. Так, об уровне здравоохранения мы узнаём из работы Н.В. Алексеенко "Население дореволюционного Казахстана": "В конце XIX в., как об этом свидетельствуют материалы Первой переписи 1897 г., в Средней Азии и Казахстане на одного гражданского врача приходилось 113 922 чел. И если в городах на одного врача приходилось 22 789 чел., то в сельской местности – 272 493".

Чтобы картина была более понятной, представьте себе, что на целый Талдыкорган приходится только один врач.

Советский период истории страны вновь подтверждает, что многодетность не обуславливается традициями, но лишь экономикой. В "Демографической истории Казахстана" учёная В. В. Козина пишет об исследованиях всесоюзных переписей, которые позволили проследить влияние положения женщины на её многодетность. Так, традиционно много рожали колхозницы, которые в среднем имели три-четыре ребёнка. Работницы ограничивались двумя-тремя, тогда как у женщин-служащих в среднем было один-два ребёнка. Если бы были правы те, кто утверждает многодетность как часть казахской культуры, традиционности, то общественное давление требовало бы от женщин рожать много вне зависимости от социального положения и уровня жизни.

Ближе к распаду Советского Союза в 80-е произошёл демографический всплеск – государство в это время проводило политику поощрения демографической активности. Появившиеся социальные льготы побудили многих решиться на заведение детей, что после распада СССР отразилось на рождаемости. Грубо говоря, те, кто хотел родить, уже родили, поэтому в первые годы независимости рождаемость сильно упала. Немалую роль сыграл, конечно же, экономический кризис. Интересно, что в 1990-1991 гг. казахи продемонстрировали наибольшее сокращение численности родившихся – на 40,9 %. У русских численность родившихся сократилась на 39,3 %, у украинцев – на 40,4 %. И только у белорусов ещё больше – на 52,1%.

Современное положение дел также доказывает, что представления о какой-то традиционности многодетности – это миф. В 2003 году было проведено социологическое исследование "Репродуктивные установки женщин Восточно-Казахстанской области". На вопрос "Какое, на ваш взгляд, должно быть идеальное количество детей в семье?" опрашиваемые казашки ответили так: двое детей – 29,0 %, трое – 29,2 %, четверо – 28,5 %. По казахстанским меркам семья считается многодетной, если в ней четыре ребёнка и больше. Исследование показывает, что примерно 60 процентов считают, что идеальное количество детей – не более трёх. При этом нужно брать во внимание, что эти идеальные представления на практике могут выглядеть иначе.

Но это опросы, о чём же говорят конкретные данные? Любопытные сведения можно почерпнуть из доклада ЮНИСЕФ "Дети Казахстана" 2017 г. Цифры основаны на данных национальной переписи.

Главный вывод, который можно сделать, заключается в том, что количество семей, в которых живут 1-2 ребёнка, более чем в 3 раза больше, чем семей с тремя детьми и более.

Не менее интересно взглянуть на данные в разрезе село/город.

Данные показывают, что дети до 18 лет живут в 54,5% городских и в 63,8% сельских домохозяйств. И вновь мы видим очевидное доказательство, что многодетность не связана с традицией, она, как и прежде, завязана на способе хозяйствования, на экономике и образе жизни.

Демографический переход

Таким образом, традиционалы и охранители могут и далее поддерживать миф о традиционности казахской многодетности, но это не более чем выдумка. Другой вопрос, зачем он создаётся и с какой целью поддерживается.

Так или иначе история человечества движется вперёд, экономические и производственные отношения меняются в глобальном масштабе. И в глобальном же масштабе происходят демографические изменения. Фундаментальной идеей в этой области является теория демографического перехода. Её суть сводится к тому, что в результате индустриализации, пришедшей на смену аграрному обществу, уже нет необходимости в таком количество новых людей, как это было раньше. Постепенно человечество приходит к простому замещению одного поколения другим, без обязательного прироста. Следствием демографического перехода является резкое падение рождаемости и смертности. Многодетность, как правильно отметил, но абсолютно неверно интерпретировал Мухит-Ардагер Сыдыкназаров, становится признаком богатых людей. Это такая новая форма демонстрации своего состояния, но не более.

Читайте также:

Пять девочек погибли в пожаре в Астане. Что известно о семье Ситер?

Ирония заключается ещё и в том, что и государству не нужны многодетные семьи. Разумеется, с высоких трибун декларируется обратное, но настоящее отношение государства к высокой рождаемости можно видеть в социальной политике. Министр труда и социальной защиты считает, что пособия в 16 000 тенге для многодетной семьи более чем достаточно. Определение многодетности с четырёх детей, а не как, например, в России с трёх, также свидетельствует о желании государства как можно сильнее снизить издержки. В текущей экономической ситуации при высокой безработице и чрезвычайно низкой производительности труда перед государством стоит большая проблема, как устроить уже живущие 18 миллионов граждан. Большое количество новорождённых ложится нагрузкой на бюджет и инфраструктуру сначала в виде пособий, строительства детских садов и школ, а в будущем главной проблемой будет их социальное устройство.

Требования митинговавших в Астане матерей наглядно показывают, с какими именно проблемами сталкиваются многодетные семьи. А то, насколько государство ими занималось, наглядно демонстрирует тотальную незаинтересованность властей в форсировании демографических процессов.

К сожалению, миф патриархально настроенных охранителей о традиционной казахской многодетности разбивается не только о результаты исследований, глобальные тенденции, но даже о нежелание государства поддерживать их в этом вопросе. Очень дорого, да и социальные риски с неустроенной молодёжью уж слишком высоки.