Должны ли домашние тираны сидеть в тюрьме. Мнение эксперта

26 декабря 2022, 11:29

Оксана Трофимова Написать автору

Почему и какие виды насилия казахстанское МВД не торопится относить к уголовному законодательству.

В декабре 2009 года Казахстан принял Закон "О профилактике бытового насилия". По мнению правоведов, закон был слабым и приняли его лишь потому, что это было обязательным требованием для председательствования Казахстана в ОБСЕ в 2010-м году.

Прошло 13 лет. На протяжении этого срока правозащитники пытаются достучаться до властей, требуя совершенствования законодательства, криминализации любых форм насилия в обществе.

О необходимости ужесточения национального законодательства в отношении абьюзеров говорил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев.

"Вопрос о квалификации семейного насилия как преступления обсуждается в обществе давно. Правоохранительные органы сомневаются в правильности этого предложения. Это связано с тем, что выявить такие бытовые ситуации непросто, а значит, и расследовать такие инциденты сложно. Однако домашнее насилие нельзя игнорировать. Думаю, пора ужесточить наказание за такие действия", – подчеркнул глава государства.

Доктор права PhD, юрист по правам человека, уполномоченный по правам ребёнка по Алматы Халида Ажигулова рассказала Informburo.kz о том, как нужно защищать жертв насилия от агрессоров и почему нулевой терпимости к насилию должны учить в казахстанских школах.

– Халида, согласно официальной статистике, за семь месяцев 2022 года в Казахстане совершено 70 убийств на почве домашнего насилия. Это абьюзеры убивают или от них защищаются? Кто чаще всего страдает от домашнего насилия?

– В Казахстане официальная статистика по убийствам на бытовой почве, которая имеется в открытом доступе, не всегда отражает полную картину. Статистика не показывает возраст или пол тех, кто погиб. В эту же статистику попадают и дети, которых убивают родители.

В этом году страну потрясли шокирующие истории. Мы надолго запомним новости о том, как отец зарубил топором малолетнего сына в Туркестанской области или мужчина зарезал ножом девятилетнюю дочь, ранил пасынка в Алматы. Совсем свежая трагедия в Мангистауской области: отец повесил троих малолетних детей. К сожалению, все эти случаи попадают в общую статистику.

Бывает, что и женщины убивают мужей. И здесь очень важно учитывать проблему гендерной дискриминации. Я как эксперт, который давно занимается проблемами бытового насилия, наблюдаю дискриминацию по отношению к женщинам в сфере семейно-бытового насилия.

Например, когда женщина многократно обращается в полицию и просит защитить её от мужа-абьюзера, участковые, приезжая на место конфликта, чаще всего не принимают заявления от потерпевшей или её защитников. Правоохранители пытаются охарактеризовать избиение как небольшой семейный конфликт, ссору и обычно ограничиваются проведением профилактической беседы с мужем.

В итоге женщина может годами терпеть побои. Даже если дело доходит до суда, агрессору могут вынести лишь письменное предупреждение либо арест до десяти суток. "До десяти суток" означает, что могут дать и двое суток или даже одни сутки ареста. Этого явно недостаточно для того, чтобы абьюзер исправился.

– Что происходит с женщинами, которые смогли отстоять себя и детей, но при этом убили насильника – супруга или сожителя?

– Я знаю о случаях, когда мужчина наносил своей жене огромное количество колотых ран, но полиция регистрировала их не как покушение на убийство, а лишь как причинение тяжкого вреда здоровью. Это и есть дискриминационный подход. В аналогичных ситуациях женщину сразу начинают судить по более тяжкой статье.

Если женщина в рамках самообороны убивает своего мужа или наносит ему серьёзные повреждения, то её точно судят по всей строгости. При этом никто не учитывает, что убийство является следствием многолетнего игнорирования проблемы бытового насилия со стороны тех же самых правоохранительных органов, которые не направляли абьюзера на лечение от алкоголизма или в психдиспансер.

Не просто же так возникают подобные проблемы в семье. Возможно, у мужчины психические отклонения, а с ним проводили лишь профилактические беседы. Поэтому я считаю, что

в ситуациях, когда женщина убивает супруга в результате семейно-бытового насилия, в этом есть большая доля вины и государственных органов. Не только полиции, но и всех тех, кто много лет блокирует принятие эффективного закона с положениями о принудительной психологической и психической коррекции мужей-абьюзеров.

Это очень важная норма, которую в стране пытались принять ещё в 2020 году. Но тогда Администрация президента сняла законопроект с рассмотрения, и до сих пор его не включают в план парламентской деятельности. А если таких норм нет, то в бюджет на эти цели средства не закладываются. После непродолжительного ареста домашний агрессор возвращается в семью и продолжает издеваться над женой и детьми.

– В 2017 году в РК декриминализировали домашнее насилие. К чему это привело?

– Декриминализация насилия, произошедшая в Казахстане пять лет назад, по факту привела к трагическим последствиям. Статистика по бытовому насилию однозначно ухудшается по всем пунктам, которые относятся к сфере семейно-бытового насилия. Заметно, что ухудшение началось именно с 2017 года. При этом показатели растут как по побоям, умышленному причинению лёгкого вреда здоровью, которые были декриминализованы, так и по уголовным статьям – за причинение вреда здоровью средней и тяжкой степени.

Дебоширам, абьюзерам развязали руки. Они настолько привыкают избивать своих жён и детей, что перестают контролировать свои силы и причиняют более тяжкий вред здоровью. Самое ужасное, что они не останавливаются и могут дойти до убийства своих жертв.

Муж может сильно покалечить свою жену, но она не сразу умирает, а через день-два. И тогда полицейские заводят дело не об убийстве, а об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Таким образом, в статистике значится меньше женщин, погибших от рук мужей-тиранов, в жизни таких случаев значительно больше.

Недавняя трагедия в Мангистауской области, когда мужчина убил троих детей. Известно, что до убийства он угрожал жене, что если она не вернётся домой, то он сделает что-нибудь с детьми. И мужчина убил их, чтобы насолить супруге. Таких историй становится всё больше, и это всё результат того, что государство не хочет принимать реальные меры по профилактике бытового насилия.

Ещё в 2020 году мы предлагали ввести меры по работе с бытовыми абьюзерами, потому что вся работа по профилактике, оказанию поддержки направлена только на работу с жертвами социально-бытового насилия, но никто не работает с агрессорами.

Если бы была программа по работе с абьюзерами, то участковые даже при первом обращении, жалобе жертв насилия или свидетелей могли бы сразу отправлять агрессора к специалистам. Последние определили бы, есть ли у него какие-то психические заболевания, нуждается ли он в специализированном лечении. При отсутствии таких заболеваний с ним бы в течение полугода проводили тренинги, консультации по управлению гневом, контролю эмоций, мирному урегулированию споров. Но такой программы нет. И агрессоры, привыкшие безнаказанно избивать членов своих семей, рано или поздно совершают более страшное насилие: насилуют или убивают своих жертв – детей, жён.

Эти люди становятся и более опасными для всего общества. Недавний случай: парень избил девушку на дороге. Якобы они что-то не поделили на дороге, он её сильно избил, причинил средней тяжести вред здоровью. Это же тоже всё последствия безнаказанности. А безнаказанность порождает вседозволенность и ведёт к увеличению случаев насилия в обществе. Так насилие из семьи переходит на насилие в обществе.

– То есть побои и лёгкое причинения вреда превратились в адмпроступки. С чьей лёгкой руки это изменили?

– Декриминализацию бытового насилия активно продвигало Министерство внутренних дел при поддержке Генеральной прокуратуры. Ещё ранее, в 2000-е годы, они декриминализовывали регулярные побои, умышленный вред здоровью лёгкой степени. В 2014 году снова эти статьи стали уголовными правонарушениями. Но уже в 2017-м МВД снова добилось декриминализации этих нарушений.

– Какая от этого выгода для МВД?

– Таким образом они смогли улучшить статистику по уголовным преступлениям. Эта такая манипуляция со статистикой, как будто у нас в самом деле стало меньше уголовных преступлений. Просто эти преступления стали называть уголовными проступками, но нам от этого не легче.

Ежегодно таких проступков совершается около 120 тысяч, примерно столько сообщений поступают на пульт полиции о семейно-бытовом насилии. И это только те случаи, о которых граждане решили сообщить. Из названных 120 тысяч сообщений лишь 25% становятся предметом судебных разбирательств в виде административных или уголовных дел. Это также значит, что три четверти жалоб просто закрываются.

На жертву насилия могут давить родственники, заставлять забрать заявление. Давить могут и следователи, и участковые. Мужа и жену могут уговорить помириться и за примирением сторон закрыть дело. Случается и так, что непорядочные участковые, даже имея материалы на руках, не направляют дело в суд, утверждая, что недостаточно доказательств. Таким образом агрессор уходит от ответственности. Это очень опасно, потому что теперь он знает, что государство, полиция, прокуратура несерьёзно относятся к проблеме насилия и он может дальше безнаказанно избивать членов своей семьи.

– Отличаются ли дети из таких проблемных семей от других своих сверстников?

– Да, у них повышенный уровень тревожности, депрессии, высокая склонность к суициду.

А когда суицид в таких семьях происходит, родители своей вины не признают, начинают говорить, что якобы школа виновата. Я считаю большим упущением и пробелом в нашем законодательстве, когда детей, которые становятся невольными свидетелями сцен семейно-бытового насилия, не считают пострадавшими.

У меня был такой случай, которым я занималась в качестве уполномоченного по правам ребёнка. Ко мне обратились люди и сообщили, что их соседи регулярно избивают 11-летнюю дочь (а она дружила с ребёнком обратившихся). Мне показали сторис в социальных сетях, которые писала 11-летняя девочка о том, как она устала жить, больше не может терпеть побои, хочет убить себя. К счастью, мы вмешались вовремя. Я направила это дело и в ювенальную полицию, и в управление образования. Оперативно приехали участковые, провели очень серьёзную профилактическую беседу с родителями. Затем подключилась служба психологической поддержки управления образования Алматы, была оказана необходимая помощь девочке. Родителей взяли на контроль. Такое внимание от разных ведомств позволило защитить ребёнка от насилия и, возможно, самоубийства.

– Что нужно сделать в первую очередь, чтобы реально изменилась ситуация с насилием в Казахстане?

– Однозначно надо менять законы. Необходимо вновь взять в работу законопроект о семейно-бытовом насилии в редакции 2020 года. Необходимо криминализовать бытовое насилие: за любые формы нарушений прав личности у нас должна быть предусмотрена уголовная ответственность. Сейчас же существует определённый диссонанс.

С одной стороны, в Конституции записано, что высшей ценностью является человек, его жизнь, права и свободы. С другой, за избиение у нас всего лишь административная ответственность, а за кражу – уголовная. Получается, что материальные ценности являются более важными и ценными, чем здоровье и жизнь человека. Это абсолютно неприемлемо.

Необходимо ввести обязательную программу психокоррекции для домашних агрессоров.

Далее. Необходимо создать кризисные центры для детей – жертв бытового насилия. Пока эти центры адаптированы под взрослых. У нас не отрегулирован вопрос, что делать с детьми, которые пострадали от бытового насилия со стороны родителей.

Да, у нас есть центры поддержки детей, но проблема в том, что туда попадают и "домашние" дети, пострадавшие от насилия в семье, и дети, имеющие проблемы с законом (уже задержанные за бродяжничество, попрошайничество). К сожалению, когда таких детей размещают в одном учреждении, это может приводить к правонарушениям – как правило, в отношении "домашних" детей. Я знаю сотрудников одного из центров по поддержке детей, которые рассказывали, что едва успели предотвратить три случая изнасилования среди детей. Это большая проблема.

Я считаю, что необходимо ввести институт кризисных профессиональных приёмных семей, где можно было бы оперативно размещать детей, пострадавших от бытового насилия. Например, их можно размещать на срок от семи дней до одного месяца. За это время можно привлечь к ответственности родителей за жестокое обращение с детьми, направить родителей на психокоррекцию, курсы по позитивному родительству. Если родители злоупотребляют алкоголем или наркотиками, то направить их на принудительное лечение. Таким образом мы сможем и детей защитить, и родителям-абьюзерам помочь перестать совершать насилие в отношении своих детей, встать на путь исправления.

Должна быть прописана возможность выселять абьюзера из общего дома в случае подтверждения факта совершения насилия в отношении членов семьи. У меня сейчас в производстве несколько таких дел. Например, муж избил жену. Она бежит в кризисный центр, а абьюзер продолжает прекрасно жить в благоустроенной квартире. Он считает, что прав, избив жену, что та заслужила жестокое обращение. То, как живут его дети, мало волнует агрессора.

Считаю, что таких людей нужно выселять по решению суда, а не прятать его жертв. Суды должны требовать от абьюзера съехать, если у него есть жильё. Сейчас же такие нормы в Казахстане не применяются. Никто не проявляет гуманности к женщине, не интересуется, где и как живут жертвы бытового насилия и их дети. Кризисные центры есть в каждом регионе, но в больших городах. Рядом с посёлками таких центров нет.

– Меняется ли отношение к жертвам и насильникам в казахстанском обществе за последние годы, когда стали обращать внимание на проблему?

– Большинство населения в нашей стране – это, конечно, законопослушные граждане, которые не поддерживают насилия. Просто раньше об этом говорили меньше – казалось, что это единичные случаи. Лично я рада, что об этом стали говорить намного больше. Мы видим также, что размах у этого явления серьёзный. Вижу, что к людям приходит осознание, что насилие происходит где-то рядом с ними. Раньше считали, что раз в семье нет насилия, то и в других семьях его тоже нет. А если где-то и есть, то это, скорее всего, бедные семьи. Но на самом деле есть семьи очень обеспеченные и при этом проблемные. От уровня благосостояния отсутствие или наличие насилия не зависит.

Есть только две причины, из-за которых совершается насилие: либо агрессор не хочет контролировать свою агрессию, либо не может. Если человек не может контролировать свою агрессию, то это связано с психическими заболеваниями. Но чаще всего агрессор не хочет себя контролировать.

Тот же самый агрессор не кидается с кулаками на своего начальника, потому что понимает: может потерять работу. Он не кидается с кулаками и на полицейского, потому что может сесть в тюрьму или получить отпор. Но зато он может безнаказанно избивать свою жену и детей.

Один мой подписчик в социальных сетях сообщил: "Халида, я читал много ваших постов о бытовом насилии, но не думал, что меня это коснётся. И вот в моей семье случилось ужасное: племянница подверглась бытовому насилию. Недавно вышла замуж, живут вместе четыре месяца, она забеременела, но муж с этим не посчитался и сильно её избил. После не выпускал на улицу, не разрешал ехать к родственникам".

Насилие всегда где-то рядом с нами. Поэтому мы не должны молчать, мы должны изобличать, стыдить семейных дебоширов и агрессоров. Должны выступать против любой формы насилия. Сейчас вас это не касается, а однажды может коснуться близких, друзей, детей.

Я рада, что общество стало более активным, осуждая проявления насилия. Но до сих пор чаще против бытового насилия выступают женщины. Очень надеюсь, что мужчины будут более активны в обсуждении этой социально важной проблемы.

– Как сформировать нулевую терпимость к насилию в обществе, и поможет ли это в решении проблемы?

– Семейно-бытовое насилие может произойти, конечно, в любой стране. Везде, к сожалению, происходят убийства, кражи, изнасилования. Но государство может принимать хорошие законы, внедрять механизмы по минимизации рисков любых проявлений насилия. Те страны, которые действительно хотят снизить уровень насилия, принимают ряд важных мер по эффективному реагированию, оказанию необходимой помощи, профилактике насилия.

Важны и меры просветительского характера. Необходимо объяснять населению, что есть Кодекс о браке и семье, есть ряд законов, которые устанавливают базовые принципы взаимодействия в семейных отношениях. Законы в Казахстане есть, пусть даже не совершенные, но и они по большей части не работают.

Важно объяснять детям с первого класса, что никто не имеет права их бить и они не имеют права бить кого-то. Нужно взращивать с детства мысль о том, что насилие в любой форме недопустимо: ни психологическое, ни физическое. Только так мы можем воспитывать нулевую терпимость в обществе. Но такие уроки в казахстанских школах не преподают.

Читайте также:

Популярное в нашем Telegram-канале