Куриный суп, спасительная ложь и любовь превыше всего. Воспоминания узника Аушвица

Комплекс концлагерей Аушвиц был основан в 1940 году в пригороде польского города Освенцима. Самым крупным был Аушвиц-Биркенау. По оценке историков, около 90% всех жертв Аушвица погибли именно в Биркенау. Речь идёт примерно о миллионе человек, в основном евреев, а также поляков, цыган и других заключённых.

Ожидая дальнейшего распределения в сортировочном лагере, брат Айвора увидел их отца. Айвору удалось поговорить с ним. Почему и как их отец оказался в Аушвице, они не обсуждали. Однажды утром, во время переклички в лагере, их отец ушёл работать – и больше не вернулся.

Братья дерутся

Всё это время Айвор не знал, что на самом деле происходило в Аушвице. Охранники сказали, что дым идёт из труб пекарни – и мальчик верил в это.

"12-летний мальчик там был как муха на стене. Меня просто игнорировали", – вспоминает он.

Трижды его старший брат вытащил Айвора "из пасти смерти", рассказывает он. Один раз Айвор заболел тифом и оказался в больничном блоке. Брат забрал его оттуда: обычно из больницы путь был только в газовые камеры.

В другой раз брат уговорил Айвора покинуть детский блок, когда его закрыли из-за воздушной тревоги. Ночью все дети из этого блока были отправлены в газовые камеры.

Братья никогда не говорили об этом. Как и положено братьям, они постоянно ругались. Однажды их ссору увидел один из охранников. "Он сказал: "Вы хотите ругаться? Я покажу вам, как надо ругаться". Он заставил встать перед моим братом и сказал: "Ударь его". Нам пришлось бить друг друга, пока наши руки не были полностью в крови", – вспоминает Айвор.

Он объясняет, почему редко говорит о своём опыте: "Всё, что происходило там, было настолько обесчеловеченным, что я чувствую себя ужасно, рассказывая об этом".

Номер, который он помнит всю жизнь

У многих выживших узников концлагеря есть татуировки с их тюремным номером – но не у Айвора.

В первый раз, когда ему должны были набить татуировку, в очереди было так много венгерских евреев, что у нацистов закончились чернила. На следующий день, после часа ожидания, прозвучала воздушная тревога, и все узники отправились в свои блоки. Им сказали, что татуировки им набьют после перевода в другой концлагерь, Дахау, но этого так и не случилось.

"Я не знаю, испытываю ли я чувство стыда, – говорит Айвор об отсутствии у него татуировки. – Я думал, знаете, что я не заплатил полную цену. Я до сих помню свой номер. 112021. Спросите номер моего телефона – я не имею ни малейшего понятия. Иногда, если вы спросите, как зовут моих детей, я не вспомню их имена. Но я помню этот номер".

Его дети больше узнали о Холокосте из книг и уроков истории, чем от самого Айвора. "Я не хотел причинять им боль. Они не хотели причинять мне боль", – объясняет он.

"Сейчас больше, чем когда бы то ни было, я постоянно думаю про себя, – ну вот, опять", – говорит Айвор об антисемитизме сегодня. В его жизни было всего несколько лет, между 1945-м и 1953-м, когда он не чувствовал антисемитизма в обществе.

Но Айвор настаивает, что любовь в конечном итоге позволит добиться большего, чем ненависть.

Он вспоминает, как вскоре после освобождения лагерей пошли слухи о том, что мимо вот-вот проедет джип с солдатами СС, и люди стали собирать палки и камни, чтобы атаковать их. Но Айвор не присоединился к ним – он не чувствовал необходимости в агрессии.

По оценке на август 2023 года, во всём мире оставалось около 245 тысяч евреев, переживших Холокост. 96% из них родились после 1928 года и считаются "выжившими детьми".