Итоги реконструкции центра Алматы: что пошло не так и как очистить пространство от машин

Исторический центр Алматы в этом году прошёл через масштабнейшую в истории города реконструкцию. Невзрачная улица Панфилова превратилась в живописный бульвар, преобразился Арбат, любимым местом отдыха для горожан стала площадь "Астана". В ноябре были поставлены финальные штрихи: работы завершились на улицах Байсеитовой и Тулебаева.

Глядя на финальный результат, авторы концепции изменения городского пространства отмечают, что не всё в итоге получилось так, как видели в компании датского архитектора Яна Гейла Gehl Architects.

"Главный смысл, который заложили в проект, был сохранён: центр города стал удобным для людей, а не для машин. Но реализация, которой занимались казахстанские архитекторы, в некоторых моментах разошлась с видением, о котором мы говорили", – говорит директор компании Gehl Architects Рикардо Марини.

Не совсем совпали представления авторов концепции и её исполнителей в декоративном оформлении пешеходных зон. Потому что, как говорит Рикардо Марини, "если ты ставишь где-то клумбу, в этом должен быть какой-то смысл". Нарекания достались и размещению велодорожек, которые местами отобрали пространство не у машин, как заложено в концепции, а у пешеходов.

"Если ты собираешься проектировать велодорожки, сядь на велосипед и сам прокатись по городу. Велодорожка по проспекту Абая в одном месте просто упиралась в забор. Одной рукой тебя приглашают на велопрогулку, а другой как будто ударяют по лицу и говорят: "Остановись", – вспоминает итальянский урбанист.

По-другому Марини смотрит и на расположение скамеек вдоль улиц, по которым теперь гуляют пешеходы. Скамейки, по его убеждению, – это не просто мебель, на которую можно присесть. Они имеют и важное социальное предназначение, и их стоило бы поставить напротив друг друга, чтобы можно было пообщаться, глядя человеку в глаза.

Автор проектов реконструкции Панфилова, Жибек жолы, Кабанбай батыра, Гоголя и площади "Астана" Роман Шнайдерман ранее рассказал, что при проектировании вдохновлялся барселонской Рамблой и результатом остался полностью доволен.

"Придираться можно сколько угодно, – подытожил Марини. – Но на самом деле неважно, нравится ли результат мне, пока он нравится самим жителям города. Теперь люди гуляют по территории, когда-то принадлежавшей машинам, а не наоборот. И чтобы перейти дорогу, не нужно спускаться в подземный переход".

Темпы, с которыми меняется Алматы, огромные, отмечает архитектор. Но битва пешеходов и машин ещё не окончена. Так, местами произошёл обратный эффект, и, получив одни зоны для пешеходов, город потерял другие.

С появлением новых пешеходных зон существенно сократилось место под парковку автомобилей. Алматинцы, привыкшие оставлять машины на улицах, которые теперь стали пешеходными, не спешат отказываться от привычки: паркуют машины во дворах жилых домов и занимают любые не предназначенные для машин свободные участки.

"Такое случается, – признаёт Рикардо Марини. – Но если ты знаешь, что в центре города нет места для парковки твоего автомобиля, откажись от идеи ехать туда на автомобиле".

По его мнению, Алматы столкнулся с проблемой выбора. Архитектор привёл очень точное сравнение на примере отца и ребёнка, который страдает астмой.

"В такой ситуации будет ли отец курить в доме, выйдет на улицу или же совсем откажется от курения? Если жители города хотят сохранить экологию, дышать чистым воздухом, нужно понимать, что от чего-то придётся отказаться", – сказал глава Gehl Architects.

Чтобы поменять привычное мышление владельцев машин, в городе стоит чаще проводить что-то вроде "дней без автомобиля", которые получили общественную поддержку во многих странах. Так люди своими глазами смогут увидеть, насколько лучше становится город.

И изменить мышление можно. Рикардо Марини вспоминает, как в детстве с семьёй ездил на Стоунхендж (Великобритания). Тогда они на машине буквально проезжали под камнями. Теперь же всё изменилось: парковка расположена в получасе езды от древнего мегалита, оттуда посетителей везут автобусы, а последние 10 минут нужно пройти пешком. Это были необходимые меры для сохранения памятника культуры. И никто не жалуется, наслаждаясь только видом Стоунхенджа и природой вокруг.

Итальянский урбанист не в курсе того, какие проекты будут осуществляться в Алматы в дальнейшем. Но говорит, что изменения не должны происходить как придётся. Обязательно должна быть стратегия, которой следуют при составлении общего облика города.

"К примеру, у вас есть две красивые картины на стене. Потом вам кто-то дарит две другие красивые картины. Конечно, можно снять те две первые и повесить на их место новые. А можно, следуя плану, разместить их одну за другой и получить в итоге красивую галерею", – приводит пример Марини.

Приятно проводить время в парках в центре города, но важно, чтобы и дорога туда с отдалённых районов была одинаково приятной, говорит урбанист. И проспект Аль-Фараби, через который часто идёт эта дорога, совершенно не располагает к приятному пешему путешествию. Марини сам прошёл по ней пешком и характеризует свои ощущения по шкале от "неудобно" до "невозможно".

Алматинцы говорят о проблеме транспортных коллапсов возле детсадов и школ, регулярно происходящей с началом и окончанием смены. "Рожать немножко легче, чем строить огромную инфраструктуру", – сказал недавно аким Алматы Бауыржан Байбек. При этом новые жилые комплексы в городе появляются задолго до того, как в районе будут построены детский сад или школа.

Такая проблема встречается не только в Алматы, говорит итальянский архитектор. И проблема здесь, по его мнению, не только в стихийном появлении ЖК.

"Это происходит повсеместно из-за человеческой природы. Родители хотят дать ребёнку лучшее образование, а если не могут позволить себе жильё возле этой школы, привозят его на машине, при этом, опять же, разрушая экологическую обстановку в районе, где учится твой собственный ребёнок", – сказал Рикардо Марини.

Утопическим, но верным решением было бы открытие школ с равноценным качественным образованием по всему городу.

Многие специалисты и чиновники говорят, что сложная ситуация с пробками в городе улучшится, если люди не будут огромным потоком ехать в центр, а получат самостоятельную качественную инфраструктуру в каждом районе.

Для этого нужна поддержка властей. Так, к примеру, в датском Копенгагене существует лишь один крупный шопинг-центр, бесконтрольно плодить ТЦ в центре города теперь запрещает закон. Но начать Рикардо Марини предлагает с себя.

"Я предпочитаю поддержать местный небольшой магазин, покупая его продукцию. Так люди незаметно вносят вклад в развитие своего района", – рассказывает он.

Своё мнение Рикардо Марини высказал и о реализации концепции "Город без заборов". Сами алматинцы неоднократно отмечали, что тут исполнители немного перестарались, снося все заборы подряд. В частности жители города говорили об исторической ценности забора Парка имени 28 гвардейцев-панфиловцев.

"Если бы я занимался этим проектом, я поговорил бы с людьми, учёл мнение горожан. Ограждение имеет право существовать, если несёт культурный смысл, служит для защиты права на частную собственность и для общественной безопасности. Многие крупные парки ограждены заборами и закрываются на ночь, но небольшие парковые зоны в ограждениях не нуждаются, люди должны свободно перемещаться", – пояснил урбанист.

Уже упомянутый ранее непосредственно работавший над проектом в Парке 28 панфиловцев архитектор Роман Шнайдерман вначале сообщил, что забор тут никакой исторической ценности не имеет, а потом очень расстроился, когда под натиском общественности в акимате попросили ограждение не трогать. Шнайдерман сказал, что такие "защитники города" лишают город открытых парков. Но раз хотят забор – пусть будет забор.

Итальянский урбанист Рикардо Марини говорит, что доведение всего задуманного в Алматы до конца в балансе между порой противоположными мнениями потребует большой политической воли. На вопрос, обладает ли нынешний градоначальник такими качествами, он ответил:

"Я здесь, значит, меня кто-то приглашает. Я встречаюсь с акимом каждый раз, когда приезжаю в Алматы. Не могу ничего сказать о тех, кто находится ниже по структуре в этой бюрократической машине, но видно, что сам аким проявляет личную заинтересованность в том, чтобы город становился лучше".