В мёртвый информационный сезон, каковым традиционно является лето, хайп в СМИ и социальных сетях живёт как минимум неделю. Но нынче время набито событиями под завязку настолько, что журналисты с блогерами не знают, за что хвататься: громкие инфоповоды сменяют друг друга даже не ежедневно, а ежечасно. И порой действительно важное остаётся погребено под камнепадом заметок и постов о новых "движняках".
"Природное явление" или "естественная вещь"?
Субботние репортажи о разрешённом митинге "Нур Отана" и несанкционированных акциях в Алматы и столице совершенно затмили высказывание министра обороны Нурлана Ермекбаева в кулуарах мажилиса в минувшую среду, 3 июля.
Журналисты спросили военного министра, принесёт ли он извинения жителям города Арысь, чьи дома были повреждены или разрушены в результате взрывов складов с боеприпасами. Ответ был таким (почти везде он воспроизводится в одних и тех же словах, процитирую агентство "Sputnik Казахстан"): "Здесь нельзя никого винить, это природное явление, у каждого арсенала есть своя опасность. Я пока не вижу никаких причин, чтобы просить прощения".
Не стану комментировать отказ министра приносить извинения арысцам: всё-таки работаю не в этической полиции, да у нас её и нет. Тем более что "природное явление" как причина взрывов в устах генерал-майора затмило отсутствие у него сентиментальности и вызвало хайп в соцсетях с широкой амплитудой, от возмущения до сарказма.
Но меня смутила какая-то демонстративная абсурдность такого заявления, и я обратился к первоисточнику. Изначально министр ответил по-казахски. И употреблённое им выражение "табиғи нәрсе" можно перевести не только как "природное явление", но и как "естественная вещь". Кстати, в таком переводе слова министра изложили некоторые СМИ: например, "Азаттык".
А в понедельник, 8 июля, и Министерство обороны "поспешило" уточнить перевод: таки не "природное явление", а "естественная вещь".
Но тут со всей остротой встаёт философский вопрос: а что слаще – хрен или редька?
Градообразующая пороховая бочка
Конечно, второй вариант перевода не такой броский и "продаваемый", как первый, но, если вдуматься, он гораздо более глубокий и многое объясняет. Тут даже не надо прибегать к манипулятивным интерпретациям.
Итак, что же тут "естественного"? Что арсеналы с боеприпасами иногда взрываются? Как сообщил журналист Эмиль Шамсутдинов в своём расследовании на Informburo.kz, с 2001 года это уже восьмой случай в Казахстане, в том числе четвёртый в Арыси. Всего, по официальным данным, при взрывах и пожарах на складах погибло полтора десятка человек.
Или естественно то, что, как пишет коллега, "компания "Казахвзрывпром", начиная с 2004 года, распродавалась по частям за бесценок; впоследствии на её базе появлялись частные организации, которые работали со взрывчатыми веществами, не имея для этого соответствующих специалистов и оборудования, при этом они всё равно получили государственную лицензию"?
Само собой разумеется, что АО "Казтехнологии", преемник "Казахвзрывпрома", относится к Министерству цифрового развития, оборонной и аэрокосмической промышленности, а снаряды утилизирует в воинской части, что в ведении Минобороны?
Может, в порядке вещей, что ближайшие жилые дома находились от арсеналов на расстоянии 200 метров, а земля под ними была незаконно продана?
Или так задумано, что разделкой снарядов занимались на негодном или устаревшем оборудовании, вручную, в неприспособленных помещениях без вентиляции, что в одном случае пожар начался из-за сварки рядом с мешками с тротилом, а в другом из-за петарды, которую поджёг солдат? Что за взрывы на скамью подсудимых всегда идут исключительно "стрелочники" или те, кто бил тревогу о бардаке и халатности, как полковник Оракеев после инцидента в Отаре в 2013 году, а ни один настоящий виновник не пострадал?
Нормально, что градообразующим предприятием 45-тысячного населённого пункта стала пороховая бочка и он в мирное время подвергся ковровой бомбардировке или, точнее сказать, артиллерийской зачистке? Ведь, по данным пресс-службы Туркестанского облакимата, "в городе Арысь и его пригороде расположено 8867 домов; из них 6127 домов пострадали при взрывах; 27 домов отстроят заново". А по предварительным сведениям председателя КЧС Владимира Беккера, в Арыси повреждено 7600 домов. Иначе говоря, от 70 до 85% зданий поймали снаряды или осколки.
Конечно, Нурлан Ермекбаев принял тяжёлое наследство, к тому же формально оборонное ведомство к утилизации боеприпасов теперь отношения не имеет. Этим и объясняется несколько раздражённая реакция министра на принуждение к извинениям: кому охота расхлёбывать косяки предшественников, а признать грехи чужими тоже нельзя – скажут: малодушие, бегает от ответственности.
Впрочем, не только жителям Арыси, но и всем чиновникам и военным, что задействованы в ликвидации последствий взрывов, сейчас не позавидуешь: они и так делают больше, чем могут. И тут за каждым словом не уследишь.
Наверняка министр обороны бросил сгоряча, в сердцах, что взрывы арсеналов – "естественная вещь". В противном случае, если это сказано осознанно, фраза звучит обречённой констатацией, что так было, есть и будет всегда, ничего здесь не изменить, и г-н Ермекбаев как министр обороны лучше многих это понимает.
В духе графа Толстого и кота Леопольда
Словно в пандан коллеге из Минобороны, в пятницу, 5 июля, министр информации и общественного развития Даурен Абаев высказался о естественности другой грани бытия.
"Мы должны перестать относиться к митингам как к чему-то экстраординарному. Я всегда об этом говорил, это нормальная мировая практика", – заявил он в программе "Открытый диалог" на "Хабаре".
Действительно, в конце весны и начале лета митингов и попыток их проведения по поводу праздников и других событий было столько, что по крайней мере для столицы и Алматы они стали городской приметой: 1, 9 и 31 мая, 9, 10, 12, 30 июня, 6 июля. Да ещё акции в других городах в те же даты плюс шествие эвакуированных арысцев в Шымкенте 27 июня. Четыре собрания и "Бессмертный полк" в День Победы были санкционированы, остальные митинги прошли без разрешения акиматов с задержанием десятков и сотен людей и последующими ночными судами без адвокатов.
К каким именно митингам – разрешённым или нет – "мы должны перестать относиться как к чему-то экстраординарному", информационный министр не пояснил. Наверное, и к тем, и к другим, независимо от наличия санкции на проведение.
У меня остался вопрос: а что считать "нормальной мировой практикой"?
Вот, допустим, насилие полиции по отношению к митингующим. Мы видели, как в Париже к "жёлтым жилетам" применялись спецсредства для разгона, но только после того, как они, перейдя рамки дозволенного, поджигали машины и громили магазины.
Наше МВД тоже старается представить всех участников неразрешённых акций агрессивными бестиями. Оно распространяло ролик, где некие недобры молодцы прыгают на щиты спецназовцев. После 6 июля полиция сообщила, что у задержанных обнаружены дымовые шашки и оружие.
Я просто принимал к сведению эту информацию, потому что относиться к ней некритично стало затруднительно – после того, как число пострадавших месяц назад полицейских в устах министра Тургумбаева вырастало за пару дней с трёх до трёхсот, а его зам Байболов вообще отрицал задержания в Алматы 12 июня.
В тот день я своими глазами наблюдал массовую "упаковку" на Старой площади, а 6 июля вёл прямую трансляцию в Facebook с проспекта Абая у Дворца спорта. И видел лишь, как люди сопротивлялись насильственному задержанию.
В последнее время министр Абаев, совершенно в духе графа Льва Толстого и кота Леопольда, стал верным адептом ненасилия. Вот только кого он назначает ответственным за насилие?
По поводу избиения экспатов на месторождении Тенгиз Даурен Аскербекович сказал: "Хочется верить, что подобное никогда не повторится. Вы знаете, каковы бы ни были причины, насилие над людьми недопустимо". Абсолютно согласен, низкие в сравнении с иностранцами зарплаты казахстанцев – не повод распускать руки и ноги. Да и не на иностранных спецах нужно злобу вымещать, а с начальства спрашивать.
А вот что благородный муж Абаев говорит о митингах: "Самое главное – недопущение насилия и причинения ущерба для общественного и частного имущества. Согласитесь, никто не захочет оказаться на месте хозяина магазина, чьи витрины будут разбиты".
За слаломом мысли министра информации порой бывает трудно поспеть. Но здесь, если я правильно понимаю г-на Абаева, под источником насилия и ущерба он подразумевает потенциальных участников митингов. Не полицию же подразумевать, в самом деле!
Хотя, сколько я был свидетелем рандеву граждан и силовиков, ни разу со стороны первых не заметил ни насилия, ни разбитой витрины, ни другого ущерба. И сообщений ни о чём подобном не читал. Торговцы и рестораны, заранее перебдев (или получив такое распоряжение – перебдеть), закрывали лавки в округе. Даже перед разрешённым митингом 30 июня. А перед нуротановским – не закрывали.
То есть, похоже, имеется в виду лишь возможность насилия и причинения ущерба протестующими. А недопущение такой возможности производится через реальное превентивное насилие в отношении собравшихся людей, а то и случайных прохожих. Слава богу, не во Франции живём, чтобы расхлёбывать разгул демократии постфактум: у нас органы работают на упреждение.
Впрочем, не стану утверждать, что министр информации оправдывает действия полиции: всё-таки он либерал и такого не говорил, а додумывать за него не возьму на себя смелость.
Плацдарм для консенсуса
Перейду к выводам.
Взрывы в Арыси – это не "естественная вещь", а ужас и кошмар. Продукт бардака, халатности, ведомственного "чёрт-ногу-сломит". (Про коррупцию не буду, пока не доказано.) И всё это поддаётся искоренению, было бы желание и политическая воля. Только так к этому надо относиться. А не как к кармической неизбежности.
Заламывать руки людям, чтоб чего не сотворили или вслух не сказали, – это тоже не "естественная вещь", а дикость для государства, которое мнит себя цивилизованным. И мы не должны перестать относиться к этому, "как к чему-то экстраординарному". Привыкание к насилию – признак рабства, причём для обеих сторон. Казахстану уже прилетало от ООН, ОБСЕ и других "общечеловеков" за чрезмерное применение силы в разгоне мирных митингов. И будет прилетать, пока он не избавится от дурных привычек.
Не могу говорить за всех, но в моей голове "естественная вещь" – это уведомительный, а не разрешительный митинг, и не в одном загоне "за сараем", а в разных местах города. Который полиция охраняет от "титушек" и провокаторов, а не работает на пару с ними. Кстати, моё утопическое представление проистекает из первородного смысла конституционной нормы, когда она ещё не была выхолощена законом о мирных собраниях.
Народ не состоит из одного "Нур Отана". Даже на разрешённом митинге 30 июня было видно, сколько в людях недовольства. А сколько ещё не проявлено, да по всей стране!
Потрясений не жаждет никто, кроме отморозков. Граждане хотят диалога с властью, но на равных. И ждут шагов навстречу, не только слов. Причём не сверхъестественных, а самых обычных – реализации элементарных конституционных свобод: слова, собраний, создания политических партий.
Единое понимание властью и людьми, что является "естественными вещами", а что противоестественными, – это и есть, на мой взгляд, плацдарм для общественного консенсуса.
