Последние два года в российском "Айтюнсе" первое место по популярности занял Jah Khalib, в казахстанском сегменте "Яндекс.Музыки" лидирует он же. Отечественное Министерство культуры, впрочем, выбрало "фронтменом" Димаша Кудайбергена. Он, с одной стороны, любим казахоязычной аудиторией, с другой, обладает действительно уникальным голосом и не относится к тем, кого политический и общественный мейнстрим считает "маргиналом", то есть не читает рэп про секс и наркотики и не набивает татуировки.
Но несмотря на всё это, ни одного из них нельзя назвать главным казахстанским музыкантом. Единственный человек, который заслуживает этого "звания", – это Скриптонит. Удивительнее всего то, что и с Бахтияром, и с Димашем у него много общего: Адиль работает в самом актуальном жанре современной музыки, он поёт в том числе про алкоголь, наркотики, секс и да – он тоже стал звездой не благодаря, а вопреки окружающим условиям – и вдали от Казахстана.
Только культурная значимость формируется по другим принципам. Она, конечно, часто идёт рука об руку с популярностью, как и в случае Скриптонита, но самый главный фактор – это условная "новизна", то, что с содержательной и формальной точки зрения меняет границы жанра, "переворачивает игру". Адиля теперь невозможно исключить из контекста: когда кто-то будет писать музыку с претензией на тот же "переворот игры", он всегда будет оглядываться, отталкиваться, спорить с казахстанским рэпером. Ни народная любовь, ни уникальный голос в отрыве от реального творения этого не дадут.
Рэп, спустя почти 40 лет с момента зарождения, стал главным музыкальным жанром в мировой культуре. Сейчас он переживает массу трансформаций, и уже в 2015 году Скриптонит совершил огромный прорыв. Он смешал трип-хоп, блюз, джаз, рок-баллады и собственно хип-хоп в один коктейль и, кажется, навсегда изменил представление о том, какими должны быть рэп-альбомы. "Дом с нормальными явлениями", его дебютная пластинка, даже в 2018 году входит в 20 самых прослушиваемых в российском сегменте Apple Music – это серьёзное достижение, учитывая, какое количество музыки производится в РФ.
Скриптонит (в отличие от того же Jah Khalib) к тому же двигается очень нестандартными путями: например, далеко не сразу понятно, о чём он поёт, хотя рэп – самый логоцентричный жанр. Музыкант намеренно использует голос как ещё один инструмент, который только обогащает мелодию, делает её вязкой и "тёмной", или даже дионисийской. В ней нет никакой высоколобой рефлексии, это голые инстинкты, живое мясо и явление природы. Скриптонит всё-таки сначала композитор, а потом уже автор текстов. Ещё один пример нон-конформизма – последний альбом, состоящий из двух частей, – "Уроборос". Адиль и вовсе выпустил его в конце 2017 года – декабрь никогда не считался месяцем, подходящим для громких релизов.
Вам будет интересно:- "Мы должны стараться немного говорить по-казахски". О чём думают представители поколения Z
- Чем дальше, тем консервативнее. Для казахстанской молодёжи семья важнее, чем работа и образование
- Почему в мире нравственности нет места искусству, интеллектуальному труду и памяти?
Впрочем, дата выхода "Уробороса" носила и символический характер. Альбом появился в стриминговых сервисах и социальных сетях 16 декабря, в День независимости Казахстана, и оказался самой социальной из его вещей, как и самой "казахстанской". Впервые пространство получило конкретные очертания: если "Дом с нормальными явлениями" был о Павлодаре как об универсальном городе, то первая часть альбома под названием "Улица 36" собрала в себе чёткие маркеры, по которым можно было узнать и страну, и описанное время. Казахстанские слушатели испытали "эффект узнавания": многие из нас жили в тех же по-своему страшных условиях, когда "шлёпки – единственная обувь что цела" и "ушло время долгов, пришло время кредитов". В, пожалуй, главной песне этой части, которая называется "Внатуре", есть и такие строки: "Мой край в хлам на...рен, / Северо-Восточный Казахстан в моей коже, / Северо-Восточный Казахстан в этой шкуре".
Это ироничный альбом про бедность, про недоступность, казалось бы, базовых для нормальной жизни вещей (песня "Сливочное масло"), про криминал как единственно возможный способ и социализации, и выживания, про кредиты в обмен на временную роскошь. И про вину людей в том, что они живут именно так. В то же время это очень терапевтическая пластинка. Скриптонит последовательно разделывается с прошлым: с друзьями, отбывающими сроки, со сложным отцом, который "всё знает", но почему-то не добился успеха, с девушкой, которая не поверила в будущее – и теперь, словно ей назло, "каждый день как день рождения". И ещё это всё как будто попытка уговорить, убедить себя в том, что ты действительно добился успеха, он неслучаен и "время возвращаться" никогда не настанет. Во всяком случае пока есть дела, даже если ты "обхапан в слюни".
У этого в определённом смысле гражданского жеста было и продолжение: Скриптонит на концерте в Астане со сцены раскритиковал акимат Павлодарской области за дороги, плохое освещение улиц и ложь по поводу организации его бесплатного концерта. А когда диалога не сложилось и чиновники обвинили его в том, что музыкант давно не был дома и ничего не сделал для региона, он просто выложил фотографию авиабилета с прошедшей датой, сказав: "Вам было удобно, что я был для вас простым "наркоманом", пока меня никто не знал, так не надо и сейчас перекладывать на меня что-то". Такой жест в некоторой степени уникален: Jah даже в России, где сейчас идёт политическая кампания против рэперов, меняет в одной из песен слова "секс, наркотики" на "кекс, компотики", а Димаш слишком сильно связан с казахстанским государством, в том числе и деньгами.
В ответе властям Адиль сам же и подчеркнул сложность своего имиджа. В одной из песен со второй части "Уробороса" он поёт: "Ночью я теряю сон не для тусовок. / Хоть и кажется, что все мои друзья – это косяк и солод". Публичный образ "рок-звезды" ломается, когда Скриптонит в интервью Юрию Дудю рассказывает о том, что встаёт в 6 утра, чтобы начать писать песни. Он, судя по всему, интроверт, затворник и трудоголик, а в "Зеркалах" ни раз появляется мотив важности работы – и это определяющий критерий для уважения кого-либо.
Особенно интересна песня, давшая название второй части "Уробороса": в ней идёт противоборство двух сущностей лирического героя. По сути Скриптонит на свой лад переписывает "Чёрного человека" – архетипический для русской поэзии образ тёмного альтер-эго, появлявшийся и у Есенина, и у Высоцкого. В этом случае "плохой" тоже побеждает, кокаин снюхан, но уже через одну песню "музыка спасает жизнь". Можно даже взять на себя смелость и предположить, что "другой" появляется, потому что всю предыдущую часть альбома герой демонстрирует свою усталость, отстранённость, когда "больно, но он ничего не чувствует". В конечном счёте эмоции, когда их долго пытаются тушить и прятать поглубже, просто выходят наружу мимо самого человека, через него. В интервью "Газете.ру" Скриптонит и сам говорит: "Весь альбом – это прятки: у меня есть бабки, тёлки, наркота, мне никто не нужен. И в конце я прихожу к признанию реальной картины". Надо сказать, эта пластинка вообще хорошо поддаётся психоаналитическим интерпретациям – и очень сложно найти ещё одну такую в современном русском (русскоязычном?) рэпе.
Сложность музыки Скриптонита строится не только на том, что он мешает жанры, пишет увертюры и пьесы, включает в свой оркестр трубы, перкуссии и электрогитары. Все три альбома – это цельная история, во многом автобиографичная. Их повествовательная структура складывается нелинейно и постоянно строится на ретроспекции и флешбеках. Хронологически её можно выстроить следующим образом: "Улица 36" – "Дом с нормальными явлениями" – "Праздник на улице 36" – "Зеркала". Неудивительно, что после такого долгого труда рэпер решил на несколько лет отказаться от жанра, который сделал его известным, чувствуя, что сказать ему больше нечего. Но спустя несколько месяцев вернулся с бэнгером "Мультибрендовый" и коллективом Gruppa Skriptonite, выпустившим пока всего одну песню "Глупые и ненужные".
Музыка – это искусство, которое лучше всего передаёт дух времени, и в этом смысле Скриптонит тоже даёт красноречивый слепок эпохи. Успешный в России казах, поющий на русском языке, его происхождение при этом можно узнать по специфической лексике, он, очевидно, чувствует связь с местом, в котором прожил большую часть жизни, и не испытывает к нему особенной любви. Но при этом в нём не чувствуется никакого колониального комплекса – он точно знает то, что должен делать, ему не нужна национальная точка опоры для самоутверждения и самоопределения. Уверенность возникает и так, и он поёт про это: "за всех всё придумал казах" и "мы не перевернули игру, / мы буквально порвали по швам".
Конечно, хочется сказать, что Скриптонит – пока ещё главный казахстанский музыкант. У нас уже есть Молданазар, но он больше похож на человека, который оказался немного раньше в будущем, чем все мы. Его популярность и влияние будут только нарастать по мере того, как казахстанская аудитория будет готова к такой музыке на казахском языке. Сейчас у нас есть сложный, некомфортный и удивительно талантливый рэпер с ценностями, которые не сформирует ни одна государственная идеология и которые ты приобретаешь только тогда, когда точно знаешь, кто ты есть на самом деле, и стоишь на этом до конца.
Больше материалов о творчестве Адиля, записи с концертов и эксклюзивные видео можно посмотреть на странице в Instagram.
