Почему в США сносят водохранилища, а в Казахстане – строят новые?

Доклад министра экологии, геологии и природных ресурсов Магзума Мирзагалиева на правительственном часе по вопросам водной безопасности в сенате меня как специалиста-водника расстроил из-за некорректности. Ладно, г-н Мирзагалиев не водник, не эколог, а политический деятель, поэтому ему как не специалисту простительны допущенные огрехи. На его месте я бы уволил спичрайтеров за профессиональную негодность в области водного хозяйства и экологии. Объясню, почему.

В гибели Аральского моря виноват каскад водохранилищ

Остановлюсь на этом тезисе министра:

"Запланировано строительство 39 новых водохранилищ в девяти регионах с общим объёмом 3,6 млрд м³ в год. Для реализации необходимо 115 млрд тенге. Строительство водохранилищ позволит снизить угрозу паводковых явлений для 70 населённых пунктов; ввести в оборот новые орошаемые земли – 394 тысяч га; создать более 129 тысяч рабочих мест в сельском хозяйстве; снять зависимость от объёмов воды трансграничных рек: до 30% – со стороны Кыргызстана, до 25% – Узбекистана, до 15% – России".

Я не поверил своим глазам и ушам, что это предложено министром экологии, а не министром по ЧС. Понимаем ли мы роль водохранилищ в нарушении баланса в природе?

Неужели до сих пор непонятно, что в гибели Аральского моря в первую очередь виноват каскад водохранилищ, построенных в бассейне Аральского моря? Все проблемы озера Балхаш тоже связаны с Капшагайским водохранилищем и семью крупными водохранилищами, построенными в бассейне реки Или на территории Китая.

Ещё лет 50 назад трудно было представить себе, что со временем водохранилища станут головной болью для человечества. В своё время строительство водохранилищ представлялось единственным методом борьбы с наводнениями и равномерного распределения речного стока в течение года. Во-первых, проблема рационального использования и охраны водных ресурсов интересовала тогда лишь узкий круг учёных. Во-вторых, наши знания об искусственных водоёмах были значительно скромнее. Да и крупных водохранилищ было немного.

Читайте также: "От стихии пострадают 260 тысяч человек". Какую опасность таит Шардаринское водохранилище

Экологическая сторона проблем создания водохранилищ исследованиями затрагивались тогда в гораздо меньшей степени, нежели в настоящее время. Влияние же крупных водохранилищ на климат, изменение гидрологического режима рек, грунтовых вод, растительного покрова, животного мира в те времена практически не учитывались. Страна нуждалась в резком подъёме энергетической базы и увеличении площадей орошаемого земледелия. При этом вообще не рассматривался вопрос о том, что водохранилища являются большим фактором потери водных ресурсов на испарение и фильтрацию.

Создание водохранилищ – пример глубокого вмешательства человека в природные процессы

В середине прошлого века многие реки нашей страны превратились в водоёмы с каскадами водохранилищ с гидроэлектростанцией. Создание водохранилищ – пример глубокого вмешательства человека в природные процессы на обширных территориях.

Водохранилища мнимо помогают решать проблемы энергетики, орошения сельхозземель, водного транспорта, водоснабжения крупных предприятий и населённых пунктов, создают предпосылки для организации зон отдыха, туризма. Но появляются побочные последствия. Некоторые нежелательные изменения в природе прилегающих и более отдалённых территорий суши, вызванные созданием водохранилищ, сказываются многие годы и десятилетия. Это:

• неблагоприятные условия для нереста проходных и полупроходных рыб;
• изменения общей биологической продуктивности;
• затопление и подтопление земель, в том числе сельскохозяйственных;
• просадка и разрушение берегов;
• развитие оползней;
• заболачивание и засоление почвы;
• изменения в метеорологическом режиме местности и т.д.

Не вызывает никаких сомнений факт нарушения миграционных путей проходных и полупроходных рыб при строительстве и эксплуатации водохранилищ. Отрицательное влияние водохранилищ с ГЭС на формирование рыбной части сообщества и в целом на водные биоресурсы в последние годы усугубляется ещё и маловодьем.

Из-за вертикального расслоения температуры в водохранилище вся речная и озёрная экосистемы вводятся в заблуждение. Например, все гидробионты и растительные сообщества вместо подготовки к зиме продолжают вести активный образ жизни из-за положительной температуры воды (при похолодании), сбрасываемой осенью в нижний бьеф. Весной, наоборот, идёт запаздывание сроков наступления вегетационного периода из-за низкой температуры воды, несмотря на потепление.

Наводнения – рукотворная проблема

Теперь о роли водохранилищ в борьбе против паводков. Весеннее половодье и паводки образуют до 80% годового стока рек и играют огромную роль в сохранении речных и озёрных экосистем. А мы стараемся их задержать в чашах водохранилищ как метод борьбы с наводнениями.

Раньше обмеление рек и падение уровня озёр было связано только с наступлением маловодного периода. Сейчас к маловодности лет с зарегулированным речным стоком присоединился и антропогенный фактор. Для Казахстана, который находится в невыгодных диспозициях во всех трансграничных реках, теперь часто будет наступать маловодье за счёт антропогенных факторов сопредельных государств.

Что у нас происходит? При размещении посёлков, производств или чего-то ещё вблизи рек мы ориентируемся на Водный кодекс и Правила установления водоохранных зон и полос. Если разобраться, эти нормативные документы мало чем отличаются от своих аналогов советского времени. По ним водоохранная полоса берётся в зависимости от уклона местности (поймы) относительно русла рек. А в классической гидрологии есть понятие "отметка высоких вод", то есть предел, до какого уровня поднималась вода.
То есть ориентир идёт на естественный исторический максимум уровня воды, а не на искусственно отмеренные метры водоохранной полосы.

Наши предки даже в далёкие времена не лезли своими юртами в зону затапливаемой поймы, потому что знали, что не сегодня-завтра их смоет вода. Мы, живущие в XXI веке и вооружённые знанием гидрологии, должны бы знать, что у природы есть свои законы. Но так ли это сегодня?

Читайте также: Наводнение в Мактааральском районе. Виноват ли Узбекистан в затоплении казахстанских сёл?

В советское время вопреки законам сохранения природы было жёсткое регулирование стока и было гарантировано, что никакого затопления поймы в весенний период не будет. Вот с того времени и мы начали разрешать размещение производств, посёлков и прочего в зоне затапливаемой поймы. Это порочная практика и теперь продолжается.

Для наших рек огромную роль играют весеннее половодье и паводки. При затоплении поймы и дельты весной идёт процесс влагозарядки почвы, промывка от солей, и, самое главное, обеспечиваются условия нереста для фитофильных рыб и обеспечение биопродуктивности пойменных лугов и сенокосных угодий. Таким образом, сток весеннего половодья и паводков – это и есть экологический сток водотоков.

Что в итоге? Мы ежегодно боремся с проблемой, которую мы сами создали искусственно. Водоохранная полоса должна быть установлена от уреза воды до места с отметкой высоких вод. И пока в поймах рек будут оставаться производства, посёлки или другие объекты, понятно, что они будут затапливаться и так называемые наводнения останутся для нас вечной головной болью.

Природа намного умнее человека, её не надо переделывать. Но, может быть, причина тут в другом? Может, кто-то просто заинтересован ежегодно дербанить резервный фонд Правительства? Такая работа...

По моему убеждению, тезис о том, что с помощью водохранилищ мы снимем свою зависимость от сопредельных государств – это чистой воды профанация. Да, за счёт жёсткого регулирования речного стока в этих водохранилищах вы можете на определённое время обеспечить водой всех водопотребителей. Но какой ценой? Только за счёт уничтожения речных и озёрных экосистем. Что дальше?

У Минэкологии нет тактического и стратегического планов развития водной отрасли экономики. Получается, вся стратегия связана с перспективным строительством многочисленных и ненужных водохранилищ – это рассматривается как радикальный метод борьбы с наводнениями во время весеннего половодья и паводков. Это на фоне того как США, например, ежегодно сносят тысячи водохранилищ – там их считают главным антропогенным фактором деградации речных и озёрных экосистем.