Анализ проекта нового Экологического кодекса и существующего Водного кодекса не даёт основательных ответов на вопросы, возникающие у профессионалов-водников. Появляется вопрос: а не идёт ли речь об уничтожении целого водного хозяйства страны?
Чтобы не быть голословным, давайте этот тезис рассмотрим на примере статей проекта Экологического кодекса.
Почему нельзя отменять разрешения на специальное водопользование
Статья 232, пункт 4, проекта Экологического кодекса ("Общие экологические требования к водопользованию") гласит:
Право специального водопользования, технологически прямо связанного с эксплуатацией объекта I категории, предоставляется на основании комплексного экологического разрешения, выдаваемого в соответствии с настоящим Кодексом, и не требует получения отдельного разрешения на специальное водопользование.
Таким образом, становится не обязательным получение и утверждение разрешения на специальное водопользование.
А теперь давайте разберёмся, что такое разрешение на специальное водопользование. На первый взгляд, это ежегодная бюрократия. Но кто так считает, тот глубоко ошибается.
Водные ресурсы – это прежде всего учёт воды. Водность каждого года является переменной величиной. Суммарные объёмы водопотребления в бассейне реки не всегда могут быть удовлетворены полностью из-за недостаточности водных ресурсов.
Поэтому главная цель разрешений на специальное водопользования – это есть соразмерность и сопоставимость объёмов суммарного водопотребления и годового стока водотоков. По результатам водности года ежегодно вводится корректировка в суммарные объёмы водопотребления в бассейнах рек. Поэтому разрешение на специальное водопользование выполняется бассейновыми инспекциями ежегодно.
Объёмы ежегодного водопотребления (на основании разрешения на специальное водопользование) могут быть постоянной величиной только в том случае, если бы речной сток был постоянной величиной. Но, увы, речной сток является стохастической величиной. Речной сток характеризуется:
- многоводьем (Р=25%);
- среднемноголетним (Р=50%);
- среднемаловодным (Р=75%);
- маловодным (Р=95%).
Разрешению на специальное водопользование приходится варьировать между этими показателями со специальной корректировкой.
Во второй половине пункта 4 приводится цитата: "не требует получения отдельного разрешения на специальное водопользование". К чему может это привести? Если не будет ежегодного разрешения на специальное водопользование, мы потеряем главную составляющую управления водными ресурсами, то есть составление водного и водохозяйственного балансов речного бассейна.
К сожалению, на сегодня речная (озёрная) экосистема не стала полноправным участником водохозяйственного баланса, её доля в речном стоке устанавливается по остаточному принципу.
Вот теперь представьте, что не будет ежегодного разрешения на специальное водопользование и оно будет выдаваться на десятилетия в составе комплексного экологического разрешения. Начнётся полнейшая вакханалия в заборе вод речных бассейнов, и тогда точно придёт конец нашим речным (озёрным) экосистемам.
Другое дело, если мы будем пересматривать концепцию управления водными ресурсами с помощью придания особого статуса приоритетности речным (озёрным) экосистемам в водохозяйственном балансе. Ваш покорный слуга поддержал бы такую идею двумя руками.
Главное, при потере ежегодного водного и водохозяйственного балансов мы потеряем возможность составления такого стратегического документа, как "Схемы комплексного использования и охраны водных ресурсов речного бассейна". А это повлечёт за собой невозможность составления Генеральной схемы комплексного использования и охраны водных ресурсов рек Казахстана. Извините. Это уже вопрос национальной безопасности Казахстана. Стратегическое развитие РК по всем отраслям экономики привязано именно к Генеральной схеме комплексного использования и охраны водных ресурсов рек Казахстана.
Читайте также: Почему в США сносят водохранилища, а в Казахстане – строят новые?
Сейчас среднемноголетние показатели водных ресурсов Казахстана оцениваются всего лишь в 90 км3.
Из-за отсутствия водного и водохозяйственного балансов речных бассейнов мы полностью можем уничтожить такой процесс как управление водными ресурсами страны. При этом хотел бы подчеркнуть, что при независимом Казахстане было осуществлено расчленение управления водными ресурсами на две составляющие:
- управление количественными характеристиками водных ресурсов (ответственный Комитет по водным ресурсам);
- управление качеством речного стока (ответственным было всегда Министерство охраны окружающей среды).
Что из этого вышло? Более или менее управляется количественная сторона речного стока, тогда как управление качеством воды полностью отсутствует благодаря Минэкологии. При этом прошу не путать работу РГП "Казгидромет" по контролю фоновой концентрации загрязняющих веществ вод с управлением качеством речного стока. Это разные вещи.
В случае принятия проекта Экокодекса парламентом по рассматриваемой статье полностью будет уничтожено водное хозяйство страны совместно с Комитетом по водным ресурсам. Вот такой не утешительный прогноз на перспективу. Просто он в таком виде никому не нужен.
В отличие от Экокодекса Водный кодекс РК более или менее работает. И спрашивается: зачем разрушать то, что работает?
Поэтому считаю целесообразным, что статьи 232 и 233, а также другие статьи, где разрешение на специальное водопользование упоминается совместно с комплексным экологическим разрешением, должны быть исключены из Экокодекса. Складывается такое ощущение, что весь блок охраны водных ресурсов проекта Экокодекса вырван из контекста Водного кодекса и изложен в очень некорректной форме.
Из Минэкологии хотят сделать крупного бизнес-игрока?
Становится понятным, что из Министерства экологии, геологии и природных ресурсов хотят сделать крупного бизнес-игрока вопреки задачам охраны окружающей среды. Во всём мире нет такого симбиоза охраны окружающей среды и права на хозяйствование (кроме России и Украины). Ведь всем известно, что охрана окружающей среды и бизнес – это антиподы на основе конфликта интересов этих двух составляющих. В результате страдает первая часть, то есть охрана окружающей среды, и создаются вольготные условия для коррупции.
В конце концов не надо лишать Комитет по водным ресурсам и Водный кодекс производственного цикла, коим является выработка разрешения на специальное водопользование. В этой части считаю было бы целесообразным сделать неотъемлемой частью Экокодекса научное обоснование и разработку экологического стока рек (не природоохранных попусков) в зависимости от водности реального года. Об этом Экокодекс молчит.
Читайте также: Проект Экологического кодекса: от природы откупятся деньгами
Поверьте, я осознаю, что говорю.
Между тем разрешение на специальное водопользование является неотъемлемой частью Государственного водного кадастра (ГВК) – Государственный учёт использования вод (ГУИВ).
К сожалению, Водный кодекс РК не устанавливает разницу между водопользованием и водопотреблением. Водопользование не всегда связано с безвозвратными объёмами потерь водных ресурсов, тогда как водопотребление всегда сопровождается безвозвратными объёмами водных ресурсов. Например, главные водопользователи:
- водный транспорт;
- рекреация;
- рыбное хозяйство.
Главные водопотребители:
- сельское хозяйство (орошение, сельхозводоснабжение);
- промышленность и т.д.
Поэтому правильнее было бы назвать разрешение на специальное водопотребление, а не на специальное водопользование.
Нужны ли нам такие законы, если каждый новый министр будет создавать себе новые кодексы?
Министр экологии Магзум Мирзагалиев также заявил, что в 2021 году будет разрабатываться новый Водный кодекс РК, из-за того что за 17 лет его существования в него были внесены 62 изменения и поправки. Как конечный результат – существующий кодекс утратил своё первоначальное значение.
Уместен вопрос: как так получилось, что всё время вносятся в этот кодекс изменения и дополнения? И вот что замечено: как только Комитет по водным ресурсам переходит (в очередной раз) из одного ведомства в другое, руководитель этого ведомства берётся за разработку новой концепции управления водными ресурсами. Вот и вносятся изменения и дополнения в этот закон, при этом они стараются, чтобы Водный кодекс был удобен только им!
Эта же история повторяется и в настоящее время в связи с переходом Комитета по водным ресурсам в состав Минэкологии. И сколько это может продолжаться? Такая же чехарда повторяется и на примере Экологического кодекса, где новыми руководителями пересматриваются концепция охраны окружающей среды. Тогда риторический вопрос: нужны ли нам такие законы, если каждый новый министр будет создавать себе новые Водный и Экологический кодексы?
В Казахстане с завидным постоянством преподносятся серьёзные, часто драматические проблемы, связанные с конфликтами людей и окружающей среды. Зачастую возникают они по глупости и на пустом месте. Не говоря уже о широком поле экспериментов, на котором у кого-то порой возникает желание проверить, сможет ли, к примеру, Казахстан справиться со всеми этими нагрузками на природу.
Читайте также: Лаура Маликова: Охрана окружающей среды должна стать национальной идеей
Ведомств, которые призваны гармонизировать отношения человека и природы, у нас предостаточно. Всевозможные департаменты экологии, природных ресурсов и т.п. разрабатывают программы, планируют и осуществляют их финансирование, которое с каждым годом увеличивается. При этом даже названия этих институтов говорят сами за себя: на первом месте всегда стоят природные ресурсы с придачей к ней геологии, что лишь подчёркивает потребительские настроения: мы будем черпать, а дальше хоть трава не расти. Она и перестаёт расти в буквальном смысле.
Главный профильный орган называется Министерством экологии, геологии и природных ресурсов. При этом заметим, одно лишь упоминание названий государственных органов по частоте и силе воздействия можно сравнить с эффектом от рекламы, но ничего не решающей в деле охраны окружающей среды.
При таком конфликте интересов кто будет охранять окружающую среду?..
