В конце весны, когда всё цветёт и пахнет, трудно поверить, что когда-нибудь наступит зима, а ещё прежде – отопительный сезон, и с ним на Алматы опустится смог.
Но членов экспертной общественной группы "Чистый воздух Алматы" с толку не собьёшь: они помнят о смене времён года и о том, что поздней осенью в городе опять нечем будет дышать. Поэтому и взялись за создание программы снижения уровня загрязнения атмосферы.
Группа уже провела три открытых собрания, куда пригласили СМИ, специалистов и горожан. 25 марта эксперты-общественники рассказали о целях, задачах и планах. 18 апреля презентовали концепцию программы и призвали алматинцев присылать конкретные предложения по избавлению от смога в группу в Facebook.
14 мая модератор группы Асет Наурызбаев, профессиональный энергетик, экс-президент KEGOC и большой педант, подверг беглому анализу идеи по очистке воздуха, которыми поделились горожане. Всего их поступило 188 от 57 алматинцев: 83 – по автотранспорту, 19 – по ТЭЦ-2, 13 – по частному сектору, 73 – по градоустройству. Асет разделил предложения на три группы: всем понятные; спорные, требующие дополнительного обсуждения, и "сказки", то есть экзотические, вроде сноса горы, чтобы в городе был сквозняк, или аэростата, который будет всасывать мог. Все эти "рацухи" будут тщательно изучены, а наиболее ценные попадут в программу, которую до конца года эксперты-общественники рассчитывают представить в акимат.
На этом заседании было сделано две презентации. Об одной, "Качество воздуха Алматы. Влияние загрязнения воздуха на здоровье", подготовленной экологом Айымгуль Керимрай, я рассказывал в колонке "Дым Отечества с мусорной свалки".
Вторую, посвящённую реконструкции ТЭЦ-2, подготовил сам модератор. У меня скопилось к Асету Наурызбаеву немало дополнительных вопросов.
"Я ни одной цифре не доверяю"
Вадим Борейко: Асет, в экспертной группе "Чистый воздух Алматы" вы являетесь не только модератором, но и возглавляете секцию, которая называется "ТЭЦ". То есть исследуете загрязнение атмосферы стационарными источниками – промышленными предприятиями и теплоэлектростанциями. Давайте рассмотрим, как скажется на уровне загрязнения воздушного бассейна города перевод на газ ТЭЦ-2, одного из главных производителей смога.
У нас есть ТЭЦ-1, которую несколько лет назад перевели на газ.
Асет Наурызбаев: Уточню, что там ещё уголь остался. Его можно жечь, когда не хватает газовых котлов. Но в основном – да, работает на газе.
В.Б.: До перевода на газ ТЭЦ-1, так же как и ТЭЦ-2, топилась углём и растапливалась мазутом?
А.Н.: Да.
В.Б.: Какова мощность этой станции?
А.Н.: Она не очень большая, там маленькие старые котлы. Электрическая мощность – порядка 145 МВт, тепловая – шесть паровых котлов и семь водогрейных по 100 Гкал/час.
В.Б.: Для сравнения – какая мощность у ТЭЦ-2?
А.Н.: Электрическая – свыше 500 МВт, тепловая – около 1200 Гкал/ч.
В.Б.: Известны объёмы выбросов от ТЭЦ-2: 33 тысячи тонн в 2017 году (эти данные называл представитель АО "Алматинские электрические станции" на суде по смогу в декабре 2018 года, кроме того, такие же сведения указаны в "Программе развития города Алматы 2020". – Авт.). Согласно исследованию целевых показателей качества окружающей среды, которое в конце 2017 года завершило ТОО "Экосервис-С", общая эмиссия загрязняющих веществ (ЗВ) по городу составила свыше 122 тысяч тонн.
Предлагаю сейчас не оспаривать достоверность этих сведений: в любом случае у нас нет других официальных данных, на которые можно опереться. Кроме того, они нам нужны только для сопоставления.
Таким образом, доля ТЭЦ-2 в смоге – 27%. А не 11%, о которых нам весь прошлый год говорил аким Б. Байбек. Сейчас, слава богу, перестал.
Мощность ТЭЦ-1 в 3,5 раза ниже, чем у ТЭЦ-2. То есть мы можем предположить: топись она сейчас углём, её выбросы составили бы порядка 9 тысяч 500 тонн.
Но она переведена на газ, и её эмиссия в 2017 году была равна 1 тысяче тонн: это тоже данные из исследования целевых показателей.
Иначе говоря, благодаря газификации станции уровень загрязнения ею воздуха снизился в 9,5 раза. (Кстати, другой член экспертной группы Ерлан Нурпеисов, исследующий влияние на атмосферу автомобильных выхлопов, говорил мне в интервью, что переоборудование двигателя с дизельного на газодизельный снижает уровень загрязнения в 10 раз. Как видим, цифры почти совпадают).
Если экстраполировать этот показатель на ТЭЦ-2, то её выбросы после перевода на газ могут составить около 3 тысяч 500 тонн. Снижение – на 29 тысяч 500 тонн.
В масштабах города – на 24% (29 тысяч 500 тонн от общей эмиссии 122 тысячи тонн).
Конечно, всё это довольно приблизительные подсчёты, но, думаю, мы можем говорить, что перевод ТЭЦ-2 на газ уберёт четверть смога в Алматы.
А.Н.: Честно говоря, я ни одной цифре не доверяю. Хочу собрать множество источников информации.
В.Б.: Это желание мне понятно.
"Переводить ТЭЦ-2 на газ не обязательно: можно аккуратнее очищать выбросы"
А.Н.: Считаю, что сейчас немного некорректно сводить задачу только к переводу станции на газ.
Потому что альтернативой является система подавления выбросов на угольной генерации. А газовые станции выбрасывают окислы азота, который во многом является причиной фотохимического смога.
И у нас есть такая развилка: мы же можем аккуратнее очищать выбросы, а не обязательно переводить ТЭЦ-2 на газ.
Но вопрос вот в чём. За счёт того, что на этой станции генерируется электроэнергия, количество сжигаемого угля увеличивается, грубо говоря, вдвое. Если мы откажемся на ТЭЦ-2 от генерации электричества и оставим только генерацию горячей воды, то в два раза уменьшим потребление угля. Вот первый простой шаг. Зачем нам генерировать электроэнергию в Алматы? Да незачем! Пусть она генерируется в Экибастузе (и затем передаётся по ЛЭП на юг Казахстана. – Авт.).
Разумеется, просто так отказаться от генерации невозможно, нужна специальная программа по замене оборудования, что означает всё большие инвестиции, но в долгосрочной перспективе это выглядит необходимым шагом.
В отношении ТЭЦ-3 в посёлке Отеген-Батыр (станция находится в Илийском районе Алматинской области, но всего в трёх километрах от границы города и на город главным образом работает, внося весомый вклад в загрязнение его воздушного бассейна. – Авт.) это ещё более очевидно. Там значительная часть электрической генерации не сопровождается генерацией тепла, то есть станция работает так же, как экибастузские. Но КПД у неё ниже, а цена на уголь – в два раза выше, что увеличивает себестоимость электроэнергии выше доставленной из Экибастуза, даже с учётом транспортировки. И мы все за это платим. Зачем?
В.Б.: То есть, где уголь добывается (на разрезе "Богатырь". – Авт.), там же нужно и сжигать его, а полученную электроэнергию гнать по проводам в Алматы?
А.Н.: Так и было запланировано в советское время. Экибастуз – большой энергетический узел, стоящий прямо на источниках энергии – практически на угольном разрезе, в 40 км от него. И там на месте всё сжигается: стоят огромные ГРЭС, и они во все стороны генерят.
"Дешёвый уголь пускать на отопление, а газ пусть производит электроэнергию и потом – тепло"
В.Б.: А скажите, в каких пропорциях энергия ТЭЦ-2 расходуется на производство электричества и горячую воду?
А.Н.: Реальный КПД по электроэнергии – порядка 30%, в зависимости от режима, 20-30% – это потери. Поэтому от 40 до 50% идёт на тепло, из них в теплосетях теряется до 20%. Оттого что генерация тепловой энергии в основном находится в одном месте, огромная труба идёт на юг, то есть вверх, – там потери и появляются, потому что большое расстояние до потребителя.
Чтобы лучше понимать организацию теплоснабжения города, давайте посмотрим, как строятся котельные в новых районах. Централизованное отопление новых микрорайонов делают на газе: уже хорошо. Но ведь там же можно и электроэнергию производить.
И если ставить вопрос, что лучше сжигать для производства электроэнергии – газ или уголь, – так лучше газ сжигать. Потому что газ – более дорогое топливо, один и тот же киловатт-час энергии, содержащийся в газе, в 2,6 раза дороже киловатт-часа, содержащегося в угле. При этом эту энергию надо ещё извлечь: сжечь, произвести пар, который будет вращать генератор, или пустить в двигатель внутреннего сгорания, а на выхлопных газах греть воду.
Сейчас мы газ сжигаем на отопление, а уголь – на производство электроэнергии и потом – тепла. Надо наоборот делать: дешёвый уголь – на отопление, а дорогой газ пусть производит дорогую электроэнергию и потом – тепло.
Эту логику нужно ставить на место, но здесь нужны аккуратные расчёты, ведь это требует инвестиций. Я вот сейчас на пальцах считаю, но, чтобы аккуратно доказать расчётами, мы должны поручить эту задачу специальной организации, которая умеет считать: "КазНИПИЭнергопрому" или иностранной компании. Однако проблема в том, что у нас нет заказчика на эту работу, а им может быть только город (имеется в виду городской акимат. – Авт.), потому что город видит картину сверху.
Есть АО "АлЭС", есть АО "Алматинские тепловые сети", есть куча котельных. У всех – разные интересы, и они не учитывают интересы города в целом. Их нужно увязать в одну конструкцию.
Менеджеры "АлЭС" (и "Самрук-Энерго") видят задачу просто: надо увеличить выработку. Они никогда не согласятся избавиться от генерации на угле: "Это ж наши доходы!" Поэтому такую задачу должен взять на себя город: "Ребята, уменьшайте выработку электроэнергии на угле, например, по мере износа оборудования".
И в программе, которую мы сейчас готовим, в этой логике и будем говорить: сверху картина сейчас такая – мы жжём уголь, чтобы производить электроэнергию, и жжём газ, чтобы греть воду. Давайте один раз сделаем расчёт на перспективу. И мы подготовим техническое задание на такой расчёт, а саму работу должен заказать акимат.
Продолжение следует
