Прямой эфир Новости спорта

Шолпан Жусанбаева, сексолог: На порно выросло целое поколение мальчиков и девочек, они не могут без него вообще

Фото из личного архива Шолпан Жусанбаевой
Фото из личного архива Шолпан Жусанбаевой
Известный казахстанский сексолог рассказала informburo.kz о поколении порно, о растущей популярности в столице свингер-клубов и о причинах сексуального насилия.

Прошлое интервью informburo.kz с Шолпан Жусанбаевой, или, как её знают многие в Instagram и Facebook, Венерой Номад, было многими воспринято как вызов "уятменам". Почти два года назад мы разговаривали о келинках, импотенции казахстанских мужчин и роли женщин в нашей стране.

Сегодня повестка дня изменилась. В обществе всё чаще поднимаются вопросы о сексуальном воспитании, насилии и о том, как ему противостоять. Мы снова встретились с Шолпан и поговорили о том, что изменилось в сексуальной жизни казахстанцев.



"Мы имеем право на свою сексуальность"

– Шолпан, когда мы с вами встречались в прошлый раз, очень актуальна была тема "уята", ваши секс-шопы достаточно быстро открывались и также быстро закрывались. Арендодатели не хотели видеть ваш товар на своих полках. С тех пор вы стали заниматься секс-просвещением. Поменялось ли что-то? Заметили ли вы, что казахстанцы и казахстанки стали более раскованными, более просвещёнными в интимной сфере? Что сейчас происходит с вашими секс-шопами?

– Недавно я анализировала свой путь. Я начала свою деятельность осенью 2016 года, ещё трёх лет нет, это были сложные годы становления. Все эти сложности были связаны с тем, что невозможно было снять в аренду помещение. Ты вроде договариваешься, тебе говорят "да", а потом: о, вы там вот это будете продавать – нет, мы не хотим, чтобы это было в нашем помещении, ни в коем случае!

Были и проколотые шины, и хейтеры, но было и очень много побед, связанных с моим ростом. В первую очередь я прошла большой ребрендинг и начала работать под псевдонимом Венера Номад, который стал моим именем успеха. Второе, я создала новый бренд секс-шопов "Между нами", эта сеть – четвёртая попытка поработать в этом направлении.

Из личного: жизнь поменялась на 180 градусов, я завершила свои прошлые отношения, у меня начался новый этап – и профессиональный, и личный, – это всё за какие-то три года. Иногда я думаю, что люди за год не проживают столько, сколько я проживаю за неделю.

Почему так происходит? Наверное, потому что в той сфере, где мы работаем, нужна бешеная скорость, там нужно избавляться от своих стереотипов, от своих блоков, от каких-то своих ограничений, не бояться, рисковать, пробовать, идти вперёд, переубеждать общество, идти наперекор каким-то общественным стереотипам. Естественно, что это накладывает отпечаток на характер.

Я кардинально изменилась. Если раньше я могла сказать себе: "Ну да, ну ладно, ну человек такой, потерпи", – сейчас нет. Если мне не нравится, я на дыбы встаю: мне не нравится, я не хочу. И вот это "мне не нравится, я не хочу, я хочу, чтобы было по-моему", – мне кажется, это такое важное качество, которое нужно развивать нашим женщинам. Да и мужчинам тоже, если так посмотреть. И тема уята не перестаёт быть актуальной, но сейчас много и мужчин и женщин стали говорить: мы имеем право на свою жизнь, мы имеем право на своё тело, на свою сексуальность, жить так, как мы хотим.

"Ты мужик, ты должен быть сильным"


Шолпан Жусанбаева

Шолпан Жусанбаева / Фото из личного архива Шолпан


Первыми об этом начали говорить женщины, женщины просто сказали: мы против института келинства, мы не хотим тащить на себе всё это – хозяйство, родственников, быт, детей – и при этом ещё успевать работать. Надо быть успешной, потому что если ты домохозяйка, безработная, сидишь на шее у мужа – это плохо, надо в чём-то реализоваться, быть интересной собеседницей, сексуальной, потому что иначе как? Он же будет смотреть по сторонам, и опять ты виновата.

И женщины сказали: всё, больше мы не хотим, мы хотим жить для себя, для удовольствия. И самое интересное, что сейчас в это включились мужчины.

Я была в шоке, потому что сейчас очень часто на консультацию приходят мужчины с проблемами эректильной дисфункции (уже больше нет такого термина "импотенция"). Вроде бы он здоров по всем показателям: тестостерон, гормоны, никакой хронической простаты, но у мужчины проблемы с эрекцией. И понятно, что корни здесь психологические. Моё основное направление – психологическое консультирование в сексологии. Когда я начинаю общаться, выясняется, что мужчина устал, потому что ему навешали стереотипов: ты мужик, ты должен быть сильным, ты должен всех обеспечить, должен быть защитой. Их так воспитывают с мальчикового периода, когда говорят "казахский мужчина не танцует и не плачет" и полностью отключают ему чувственный план.

А счастья-то хочется, а чувствовать-то хочется, удовольствия хочется. И когда всё это срабатывает, накладывает отпечаток в постели, они теряют свою мужскую силу.

"Я хочу, чтобы она кайфовала"

Мужчины стали меняться, начали ходить на тренинги, на консультации, узнавать: как мы можем изменить себя, как мы можем изменить качество отношений со своими женщинами, стать более счастливыми. И в этом плане, да, мне нравится такая борьба с "уятом головного мозга", которая происходит в нашем информационном пространстве, я вижу её позитивное влияние на всё общество.


Шолпан Жусанбаева

Фото из личного архива Шолпан Жусанбаевой


– Женщина в постсоветских странах – скорее объект, а не субъект, в Казахстане очень сильны патриархальные нотки: прежде всего она мать, и ей много чего не положено. Есть ли изменения в этом плане?

– Есть, я это замечаю по тренингам. Я организовываю тренинги, приглашаю разных тренеров к нам по сексуальному образованию, провожу сама, и ещё лет 5-7 назад основная тема тренингов была: "Как сделать горловой минет, чтобы он тебе шубу подарил, как сделать так, чтобы удержать мужа, чтобы он от тебя с ума сходил", – то есть вся сексуальность женщины работала на то, чтобы удовлетворить мужчину.

Опять-таки, это проблема. Почему? Потому что женщина сфокусирована на других больше, чем на себе, эта проблема не только в сексе, она во всех сферах жизни прорывается. А сейчас женщины стали приходить и спрашивать: а что есть для меня, как мне испытать оргазм, как мне лучше чувствовать, как мне получить удовольствие? Я удивляюсь, что женщины стали больше заботиться и думать о себе. Самое интересное, что даже мужчины начали об этом думать.

Мне стали писать мужчины: научите, как доставить женщине удовольствие, я хочу, чтобы она кайфовала. Я спрашиваю, почему для вас это важно, и он говорит: я буду чувствовать себя тогда таким сильным, таким умелым любовником.

Мужчины по-другому стали рассуждать. И далее я спрашиваю: почему для тебя это важно, – и он говорит: я понимаю, что те женщины, которые мне стали интересны сейчас по разным причинам (он повзрослел, поумнел, он поездил по миру, он уже не хочет хозяйку в замызганном халате), женщины, которые мне нравятся, с тем духовным, интеллектуальным, сексуальным уровнем, я их не удержу деньгами. Их стало невозможно удержать даже статусом.

Читайте также: Шолпан Жусанбаева: У нас очень самоуверенные мужчины, а на деле 4 из 5 женщин живут без оргазма

"Подавление сексуальности выплёскивается в виде агрессии"

– Бытовое насилие – актуальная тема не только для Казахстана, но и для всего постсоветского пространства. Как думаете, почему так происходит? Что не так с нашим менталитетом?

– У нас вообще всё принято решать через насилие, когда не могут договориться, когда не могут конструктивно общаться, когда не могут слышать друг друга, когда не принято узнавать: а что ты чувствуешь, что ты думаешь по этому поводу? И женщина переходит в вопль, а мужик начинает использовать другую свою силу – физическую, и происходит это столкновение.

Я могу с точки зрения психологии сказать, что это проблема нарушения личных границ, которые у нас вообще в принципе размыты. Насилие – это я применяю силу, я нарушаю границы другого человека – значит, я его не уважаю, значит, можно пройтись по личным границам всех вокруг. Это агрессия, которую я выливаю на своего партнёра, агрессия – это ещё и твои эмоции, связанные с сексуальностью. Подавление сексуальности выплескивается в виде агрессии, когда я не в постели даю выплеснуться своей энергии, я выплескиваю её вот так.

У меня есть несколько клиенток, сейчас нарисую обобщённый портрет: они намеренно раскачивают своего мужчину на такое поведение, на весь этот выплеск адреналина, эмоций, а потом они занимаются сексом. Я спрашиваю: зачем так? И тогда вроде получается цикл: отвращение – вина, отвращение – вина, жертва, опять вина, и он бесконечен.

Если посмотреть на наших казахстанских и российских женщин, есть большая фиксация на окружающих, не на себе: когда я не фиксируюсь на своих чувствах, я фиксируюсь на чувствах других. Из-за этого и получается, что мне хочется себя почувствовать, а как это сделать красиво, в любви, экологично, я не понимаю.

А так вроде бы меня шлёпнули – о, я почувствовала, у меня болит – значит, я живая. Вот эта жертва и агрессор, они каким-то образом всегда находят друг друга. Даже если они в разводе, жертва находит следующего партнёра, он тоже будет агрессором. А её бывший муж-агрессор точно такую же жертву себе найдёт.

– Сколько к вам в магазин приходит женщин, сколько мужчин?

– Наша сеть полностью заточена на женщин. Концепцию я взяла на Западе, и мы изначально всё это создавали для женщин. Если вы посмотрите на мой магазин, то увидите, что у нас небольшой ассортимент, у нас нет фаллоимитаторов realistic, у нас нет БДСМ-штук, у нас достаточно всё обтекаемое, всё похожее на игрушки, всё очень женственное, мягкое, романтичное.

Когда я создавала эту сеть "Между нами", я знала, что моей клиенткой будет женщина, и чётко понимала её запросы, что она хочет, какая у неё личная история. 98% – женщины. Те два процента мужчин, которые приходят, приходят вместе с женщинами, и я радуюсь, когда приходят к нам мужчины, но, к сожалению, у нас для мужчин мало что есть, только то, что можно для пары использовать. У нас всё для удовольствия женщин.

"Секс теряется"


Шолпан Жусанбаева

Шолпан Жусанбаева, сексолог / Фото informburo.kz


– С какими вопросами как к специалисту к вам чаще всего обращаются женщины и мужчины?

– К сожалению, большая проблема – это всевозможное сексуальное насилие, которому подвергается женщина, начиная с детского возраста, когда она ещё совсем девочка (родственники в семье: старший дядя, брат, гости приезжали).

Домогательства, которым подвергаются девочки, носят ужасающий масштаб.

Мы удивляемся, когда читаем в официальной хронике о резонансных случаях. Но на самом деле этого больше, просто об этом молчат. Дети молчат, потому что не знают, как пойти и рассказать маме. А если и рассказывают, то часто и матери молчат, потому что стыдно об этом сказать, а может, она не так поняла?

И женщины как раз-таки приходят с проблемами доверия, у них теряется доверие не только к мужчинам, у них теряется доверие к родственникам, у них теряется доверие к институту семьи, у них теряется контакт со своей телесностью: я не владею своим телом, я не хозяйка своему телу. "Это так всё больно, я не хочу это вспоминать", – память амнезирует эти воспоминания, и женщина уходит во что-нибудь – в обжорство, алкоголизм, если у неё есть секс, она ничего не чувствует, у нее аноргазмия, тотальная бесчувственность либо, наоборот, какие-то сумасшедшие боли. Это такой большой пласт проблем, с которыми я работаю.

Читайте также: Аружан Саин: Почему покрывают насилие над детьми?

Вторая проблема, с которой сталкиваются наши женщины, – поиск себя как женщины после родов. Когда наступает этот, казалось бы, прекрасный период беременности, максимальное проявление женственности, ты вся на гормонах, на эстрогене, тестостероне. Ты вся пахнешь женственностью и сексуальностью, но почему-то в этот момент исчезает секс: мужчина боится ранить ребёнка, или она начинает со своим драгоценным животиком избегать мужа. Или она стесняется своего тела, боится, что он увидит её разжиревшей, с растяжками, и постепенно секс теряется, особенно если ещё во время беременности врач сказал "половой покой", а наши женщины понимают половой покой буквально, они не понимают, что только запрещён пенильно-вагинальный контакт, а всё остальное можно.

А как по-другому, она не знает. Она не знает, что есть какие-то ласки, есть какие-то игрушки, она не знает, что это вообще существует. И постепенно ещё во время беременности теряется эмоциональный контакт с партнёром, потом она рожает. И через два-три года у всех исчезает секс, женщина растворена в детях, она нашла себя в хозяйстве, мужчина живёт какой-то своей параллельной жизнью с маленькими перебежками по любовницам. И с этим тоже приходят. Часто женщина не понимает, что дело не в том, что он изменяет, а что она в первую очередь изменила самой себе, когда пошла против своих желаний. Она не слышит, что она хочет от мужчины, от жизни, от себя.


Шолпан Жусанбаева, сексолог

Фото из личного архива


И сейчас – так удивительно! – сейчас пошли запросы у женщин на тему сублимации сексуальной энергии, это то, с чем я работаю вплотную. Я плотно изучаю даосские практики, восточные практики, где к сексуальности относились не только как к постельной утехе, а как к некой мощной энергии жизни, которую можно направлять в разные сферы. Термин "сублимация" придумал Фрейд, он писал об этом много, что это энергия, которая направляется в бизнес, развитие, здоровье. Вот с этим стали обращаться, то есть женщины уже стали понимать, что секс – это не только чтобы ублажить мужа или родить ребенка, и не только про оргазмы и утехи, также это то, что может тебя создать, что может тебя укрепить, что может поднять ценность самой себя.

"Проблема казахского общества – создание иллюзии благополучия"

– Шолпан, как считаете, почему казахстанским женщинам никак не победить синдром жертвы? Каждый случай с изнасилованием заканчивается скандалом, не потому что сам случай из ряда вон выходящий, а потому что жертва вынуждена обращаться за помощью в соцсети, какие-то фонды, полицейские не доводят дело до конца, а если доводят, ей надо пройти все круги ада – на неё выходят и родственники подозреваемых, и давление постоянное, и нападки общества.

– Сейчас есть позитивные изменения, и буквально в прошлом месяце президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев попросил ужесточить наказания за преступления сексуального характера. Я этому обрадовалась, потому что впервые заговорили о такой статье как "Сексуальное домогательство". Часто подобное встречается на работе, когда ещё преступление не совершилось, но есть уже какие-то домогательства, угрозы со стороны начальника: не "дашь" – уволю. Но почему так происходит? Наверное, это клубок проблем, начиная с "сама виновата". Буквально недавно был резонансный случай, когда таксист изнасиловал девушку и сказал: ты же всё равно не девочка была, не сотрётся у тебя.

Действительно, очень часто в сексуальных преступлениях и преступлениях сексуального характера большая проблема с доказательствами. Есть такая наука – криминальная социология и судебная социология, в Казахстане большая проблема с такими специалистами, и не всегда можно доказать факт изнасилования, особенно это касается детей. Потому что иногда и нет этого пенильно-вагинального контакта. Например, он потрётся своим членом между ножек девочки или мальчика (у нас очень много мальчиков подвергается сексуальному насилию в детстве).

Если девочки ещё об этом как-то говорят, и слава богу, что говорят, то мужчины, которые подвергались в детстве сексуальному насилию, молчат и никогда никому не расскажут, – вот это действительно ужасно.

И такие преступления часто бывает сложно доказать, у нас не выработан точный механизм, как определять, что такое насилие, что такое насилие сексуального характера. Если тебя убьют, изобьют, глаз выколют – доказать можно, а тут до конца не разработана методология.

Читайте также: Как в Казахстане проводят судебно-медицинскую экспертизу при сексуальном насилии над детьми

– Если бы вы меняли этот закон, какие изменения бы внесли?

– Я не юрист, поэтому точно сказать не смогу. Единственное, что я бы обязательно сделала, это психологическое сопровождение жертвы и психологическое сопровождение преступника. Ведь часто преступники возвращаются, они потом повторяют то же самое. Есть серийные насильники, если он один раз это сделал с ребёнком, то, скорее всего, будет это повторять.

Здесь нужно понимать, почему так происходит: скорее всего, они сами подвергались подобному, им самим нужна помощь. У них срабатывает: со мной так поступили, я тоже так будут поступать. Почему женщины, которые подвергались сексуальному насилию в детстве, потом вымещают это на своих детях, избивают детей?

У меня был такой случай: женщина, которая подвергалась подобному, рассказывала, что приходила домой и избивала ребёнка, оставляла его в самой тёмной комнате. Он там орёт, и, пока он орёт, она мастурбирует, это её возбуждает, это такой способ разрядки для неё.

Это всё происходит в нашей стране со счастливыми с виду жёнами, матерями. Большая проблема казахского общества – создание иллюзии благополучия: у нас всё хорошо. Но не всё хорошо, надо поднимать эти вопросы, их надо решать.


Шолпан Жусанбаева, сексолог

Фото из личного архива


Что мне не очень нравится, что это всё превращается в вопли, крики и в одностороннее обвинение мужчин: мужики – козлы, мужики такие ужасные, сволочи, извращенцы. Нет, давайте-ка, если мы всё-таки за права женщин, то мы и за права мужчин одинаково.

Обсуждение – это открытый диалог, это самый главный шаг сейчас, честный шаг, что у нас есть эти проблемы, мы их не скрываем, но мы не уходим в эмоции, вопли, мы садимся за стол переговоров и думаем: а как защитить самих себя, своих детей.

– Скажите как сексолог, почему в последнее время, когда речь идет о случаях изнасилования, чаще всего насильник – семьянин, у которого есть дети, тот же таксист, пример которого вы привели?

– Да, так чаще всего и бывает, такие примерные семьянины, и все недоумевают, как такое могло произойти. То же самое касается и женщин. Мы просто замечаем, когда к нам в магазин приходит раскованная, смелая, яркая женщина, покупает вполне стандартные вещи. И приходит тихоня, и она просит у нас такие вещи, что волосы шевелятся. Я говорю: знаете, у нас такого нет, я сама о таком никогда не слышала и не пробовала, расскажите, почему вам это нравится, мне интересно.

Я долго наблюдала, почему подобное происходит в Казахстане, сейчас пишу диссертацию на эту тему, пришла к такому выводу, чем больше в обществе подавляется сексуальное либидо и право человека на проявление своей сексуальности как в постели, так и в отношениях, тем в более неэкологичных формах оно проявляется.

Каждая третья моя клиентка в детстве подвергалась сексуальному насилию ещё до 10 лет! Почему? Потому что это большое подавление. Когда говорят: это влияние Запада, – нет, это всё было, не только до перестройки. Ко мне приходят очень взрослые женщины, которые ещё в Советском Союзе жили в аулах, и с ними такое творили! Это такой закон: если ты подавляешь, оно всё равно вылезет, но в такой форме – агрессивной, уродливой, неэкологичной, которая потом заставляет нас просто трястись, бояться и замыкаться, что секс – это зло и грязь. Секс – это прекрасно, но когда мы это делаем в любви, в радости, открыто, а не насилуя маленькую девочку, потому что она будет молчать и никому не скажет. Наверное, вот это – самая главная причина.

Читайте также: Химическая кастрация педофилов может не сработать. С какими проблемами столкнётся государство?

"Свингерство – не самая лёгкая тема"

– Насчёт форм сексуальных отношений, в которые они выливаются. Насколько популярны в Казахстане нестандартные эксперименты, различные клубы?

– В Астане стали популярны свингер-клубы. Люди дают объявления во "ВКонтакте", собираются, снимают квартиры, ищут единомышленников, и это стало такой массовой вещью. И для меня это так удивительно. Сразу вопрос встает: не бывает так, что пришли, встретили своих знакомых, родственников, одноклассников? Потому что Казахстан – это маленькая страна, мы все друг другу тут родственники, с кем-то вместе учились. Приходишь в свингер-клуб – и там знакомые лица! Я спрашивала, почему это привлекает? Ведь свингерство – не самая лёгкая тема, с которой можно начинать сексуальные эксперименты. У нас свингерство стало популярным быстрее, чем многие какие-то другие более простые вещи.

И я заметила, что когда всё, блоки сняты: я теперь не испытываю никакого стыда, мне теперь можно всё, я теперь буду делать всё что хочу, я теперь такая смелая, раскованная, – я теперь всем буду показывать, что я гиперсексуальная самка, я теперь всем покажу, что я ого-го, и сразу пойду в свингеры. Чего мелочиться, зачем мне начинать с партнёром что-то экспериментировать, какие-то ролевые игры, массажики делать? Это всё детский сад, мы сейчас наберём сразу 20 человек, устроим вечеринку, и это будет классно.

В сексологии есть такое понятие "комплекс Мессалины" – это сексуальный комплекс у женщин, у мужчин он тоже проявлен, когда у меня столько комплексов и запретов, но мне так больно, и это не модно, модно быть сексуальной, и поэтому я всем буду показывать, какая я горячая раскованная штучка. Тот же эффект Байзаковой – это классическая Мессалина: гиперсексуализация, воинственность, "вот я докажу сейчас всем, что я имею право", – это то, что я сейчас наблюдаю в нашем обществе.


Шолпан Жусанбаева, сексолог

Фото из личного архива


Я сейчас хочу ко всем обратиться: многие в таких клубах не продумывают вопросы контрацепции, просто забывают, что это нужно – типа мы все друг друга тут знаем, все друг другу доверяем, все тут чистые. Хотя у многих болезней инкубационный период до шести месяцев. Если вы идёте на эксперименты, помните всегда про безопасный секс, презерватив вам в помощь.

Надо ещё понимать, что всегда есть риск. Если в Европе такие клубы легальны, они работают по чётким правилам. Когда приходишь в такой клуб, чувствуешь себя в полной безопасности, потому что никто не имеет права прикасаться, до тех пор пока ты не дал согласия. И даже перед тем как проникнуть, мужчина спросит: точно этого хочешь? И там реально эти правила все соблюдают, если кто-то забылся, его попросят уйти. У нас это всё дикое, всё похоже на пьянку.

– После таких вечеринок приходили к вам клиенты, жаловались?

– Приходили, жаловались. Приходила девушка, это была очень печальная история, я уже ей не могла ничем помочь, только медикаментозное восстановление психики, потому что там прошлись по ней... Хотя в начале это была вполне приятная вечеринка, но когда в этом участвуют люди, которые долго в себе это всё подавляли, а потом всё себе позволили, там все шлюзы слетают, плюс ещё алкоголь, наркотики, кокаин.

Это вообще большая проблема в Астане: треть моих клиентов на кокаине, без него они не могут ни заняться сексом, ни расслабиться.

Опять же почему – потому что внутри очень много конфликтов, нужно идти к психологам, не стесняться, – очень много сейчас психологов, которые имеют квалификацию по сексологии в том числе, психотерапевты также есть. И спрашивать у психотерапевта: работаете ли вы с темой сексуальности, у меня есть вопросы, и не стесняться. Психотерапевт – это не только пойти и поговорить, какая мама плохая была, мне 500 тенге в детстве не дала, и эти темы тоже нужно обсуждать, работать над собой, не гнаться в поисках острых ощущений.

"Никто не пришёл, не спросил: где ваши дипломы?"

– Как, кстати, у нас обстоит ситуация с сексологами и психотерапевтами в стране, насколько квалифицированы и образованы?

– Есть цикл проблем, с которыми я не имею право работать. Темы моих консультаций и тренингов носят информационный, развивающий характер, я не имею права работать с терапией, я не имею права работать с личностными глубинами переживаниями. Я сексолог-консультант, но сейчас я получаю второе образование по психологии, сейчас заканчиваю, собираюсь писать докторскую, для того чтобы у меня было право работать как терапевт сексуальных расстройств.

Это не просто так придумано, что нужно образование. Минимальные требования к психотерапевту – это университетское образование. Вы должны прийти к терапевту и спросить, когда он последний раз проходил супервизию и личную терапию. Я прохожу регулярно, буквально сейчас я приехала с терапии, супервизии, которую проходила неделю и отдала за это почти 2000 долларов. Третье – какие методики используют, помимо образования терапевтического. Нужно понимать, по какой методике работает человек, насколько она эффективна. Я использую телесные методики, потому что в развивающих тренингах танцевальные методики работают лучше всего.

У меня дома все дипломы распечатаны, в рамочках висят, раньше они здесь висели, в моём "Инстаграме" выложена на отдельной строчке информация о моём образовании. Как вы думаете, сколько раз у меня попросили выслать им эти файлы? Ни разу.

Сколько я работаю, сколько веду тренинги, никто не пришёл и не спросил: где ваши дипломы?


Шолпан Жусанбаева, сексолог

Фото из личного архива


Понятно, что мне доверяют, ко мне идут, у меня есть личная ответственность перед людьми, но иногда такая безрассудность и наивность людей меня пугает, значит, к другим они так же идут. Особенно то, что касается секс-тренингов, – это кошмар.

Ко мне девочка пришла после такого секс-тренинга, у неё был нервный срыв. Я не буду говорить, чей тренинг, кто надо поймёт: сначала людям завязали глаза и через холотропное дыхание ввели в состояние транса, сексуальный ресурс – это трансовый ресурс, и они в этом трансовом состоянии, плюс им ещё дали выпить кое-что, и под оглушающую музыку они все друг с другом там занимались сексом: мужик с мужиком, женщина с женщиной, все втроём, вчетвером. А она не захотела во всём этом участвовать, у неё сработал внутренний механизм, и тогда этот тренер устроил ей публичную порку: ты закомплексованная, ты такая-сякая, ты не принимаешь в себе свою внутреннюю шлюху, наверно, ты внутренне замужем за своим отцом, если ты это не проходишь, ты должна это признать. В общем, проломили её границы, она пошла на это против себя, когда она пришла ко мне, её всю трясло. А у меня моя сессия начинается с того, что закройте глаза, сделайте вдох и выдох, она глаза не может закрыть, потому что её сразу поражают эти воспоминания.

Терапия таких вещей – это не мой профиль, и я её сразу отправила к специалисту, потому что я не психиатр, а тут нужно сейчас лечиться уже сейчас медикаментозно, потому что первичный стресс сейчас убрать никакими медитациями не получится.

– Чтобы подобного не было, с какого возраста нужно вводить сексуальное воспитание и как бороться с ранней беременностью?

– Я помню, когда-то я сказала, что сексуальным воспитанием ребёнка надо заниматься чуть ли не с трёх лет, меня хейтеры обвинили, что я растлительница малолетних. Хотя я за то, чтобы действительно с трёхлетнего возраста объяснять ребёнку, что такое половые органы, как за ними ухаживать. Я была в Москве, зашла в аптеку и в разделе интимной гигиены нашла гигиеническую умывалку для девочек от трёх лет. То есть Москва вполне нормально относится к тому, что у девочки есть интимные органы, и есть специальные средства, чтобы за ними ухаживать. Первый момент – это чтобы была гигиена, гигиена мальчиков и девочек, они могли ухаживать за собой, – это часть полового воспитания. Удивительно, как много людей взрослых это игнорируют.

Второе, как раз-таки для того, чтобы была профилактика травматичных историй в детстве, объяснить ребёнку, что твои половые органы – это табуированная зона, но не потому, что это грязно, их могу подмывать я как твой родитель, только для того, чтобы провести гигиену. "Никто не имеет права дотрагиваться до твоих половых органов из взрослых. Если вдруг это произойдёт, ты всегда можешь обратиться ко мне, и ты знаешь, что мама всегда за тебя, ты можешь мне об этом рассказать". Вот для этого нужно половое воспитание. Это то, что касается именно дошкольного периода.

В школе даже первоклассники уже все всё знают, они уже всё посмотрели.

У меня ребёнок школьник, и меня спрашивают: а как ваш сын относится (к вашей работе. – Авт.)? Поверьте, мой ребёнок больше узнал не от моей деятельности, что я с этим работаю, этим занимаюсь, а от того, что он с пацанами в интернете посмотрел. Важно объяснить ребёнку: то, что он там видит, это не всё правда. У нас выросло целое поколение ребят, мальчиков и девочек на порно, и у них сформировалась психологическая зависимость, они не могут без него вообще. Они занимаются любовью, только когда смотрят порно: идёт цикл "голова – половые органы – возбуждение – эрекция", он срабатывает ещё с детского периода. Нужно общаться с детьми, но не тоталитарными методами, репрессивными, с отбиранием телефона решать вопрос, – нужно разговаривать.

Читать также: Как работает индустрия порно и какие фильмы для взрослых смотрят в Казахстане?

Про контрацепцию. Очень много молодёжи, которая занимается петтингом, занимается оральным сексом, и они считают: так я не забеременею, это же безопасно, и не понимают, что очень много венерических заболеваний передаётся через оральный секс, и об этом тоже нужно разговаривать. Есть формы сифилиса, которые передаются через куннилингус, через минет, об этом нужно рассказывать, потому что прятаться и делать вид, что со мной и моим ребёнком это не произойдёт, это глупо.

Насчёт ранней беременности есть такая шутка: я бы не хотела, чтобы ты занималась в 15 лет сексом, но если у тебя встанет вопрос о предохранении, обратись ко мне. Без этого никак, нужно объяснить, что такое презерватив, как им пользоваться, зачем вообще он нужен, что девочке иметь презерватив в своей сумочке – это нормально, потому что когда нахлынет возбуждение, и ты захочешь заняться любовью, тебе будет не до аптек.

Я недавно была в женской гинекологии, сидела в очереди, и привела мама дочку – сразу прибежала завотделением, прибежал участковый, и я так поняла, что вопрос как раз-таки связан с тем, что девочка несовершеннолетняя, и все собрались вокруг. Нужно без ханжества на это смотреть, это наша реальность.

Поделиться:

Новости партнеров