Как только в 2000-х в стране ввели норматив подушевого финансирования и положение о размещении госзаказа в частных садах, областные акиматы тут же разработали разные платформы – каждый регион по-своему. Не знаю, как велась очередь, но в итоге это оказалось очень удобно для организации бизнеса для "своих".

Мы были едва ли не первыми, открывшими частные садики в 2009 году в Талгарском районе Алматинской области, и начали работать по госзаказу с 2011 года. Требования были жёсткими, но мы получили лицензию на свою деятельность. Однако тогда почему-то маленьким детским садам, например двухгрупповым на 50 мест, выделялось гораздо больше, чем нашему 10-групповому саду на 250 мест. Детский сад на 50 мест получал за одного ребёнка по 150 000 тенге, в то время как мы – всего по 11 193 тенге.

С этим, конечно, мы не были согласны, и начались проверки в 2015–2016 годах. Мы разработали положение и формы учёта детей, поскольку посещаемость была главным показателем в детском саду. Однако коррупция разрослась до неприличия. Сады стали открывать в каждом коттедже. Заключение СЭС и штамповка документов стали обычным делом. Мы не раз наблюдали, как на помещения площадью 125-150 кв. м выдавали заключения на размещение 100 и более детей, не учитывая коридоры, ванные комнаты и другое. Эти здания строили для частного жилья, дворовые площадки не были подготовлены для прогулок детей.

Я видела множество садов по республике, особенно в областях и аулах, где условия были просто ужасающими. Приезжая в село, мы знали, чьи детские сады. Жители рассказывали, кто их владельцы. В ауле ничего не скрыть. Люди стали зарабатывать деньги и массово открывать детские сады. На одной улице открывалось по несколько садов, но они почти всегда оставались полупустыми.

Созданная мной ассоциация BilimInvest объединила инвесторов в образовании. Мы, вложив собственные и кредитные средства, строили стандартные детские сады и школы, начали бороться с коррупцией, анализировали финансовые потоки и выделенные бюджетные средства. Мы вошли в рабочие группы, проводили различные анализы, начали ездить по регионам и аулам.

Например, в Алматинской области из 974 частных садов лишь 326 имеют собственные здания. За них можно не переживать. А остальные находятся в арендованных коттеджах, в основном это двух- и трёхгрупповые сады.

Очень обидно, что детские сады, которые вложили свои средства и нормально работают, получают такое же финансирование, как и арендованные. Я их называю временщиками. Они ничем не рискуют. Были случаи, когда, пройдя конкурс и получив финансирование на 75–100 мест, они переезжали в другой коттедж, ещё меньшей площади, или вообще закрывались, но продолжали получать деньги.

Никто не был против, сами работники отделов образования начали открывать такие сады, проводя конкурсы и финансируя себя как заблагорассудится. У бухгалтеров районов было по несколько детсадов, не говоря о других работниках акиматов. Почти все директора госсадов и школ имели по несколько садов. Когда проводились мониторинги с НПП и ассоциациями, в эти сады нам доступа не давали.

Некоторое время назад планировалось ввести лицензирование. Но сразу появились учредители и ассоциации, которых всё устраивало. Их поддерживали госорганы, работники образовательных организаций были в этом замешаны. Сейчас, когда идёт борьба с коррупцией и разрабатываются единые нормативы и положения, есть надежда на улучшение ситуации в частных детских учреждениях. Ранее было очень жаль детей в таких садах, но сейчас, если мы очистим рынок и останутся только добропорядочные бизнесы, это станет большим успехом для будущего. Вот для чего нужен контроль.

Мы ездили и изучали опыт многих стран. Все спокойно воспринимают учёт, это необходимо прежде всего для безопасности детей.

В Стамбуле я ознакомилась с турецкой системой учёта детей. Там полную ответственность взяли на себя родители. У них есть карточка, привязанная к фото ребёнка. Родитель, когда приводит малыша, отмечает время с помощью карточки и ставит электронную подпись. При поднесении карточки автоматически появляется детское фото. Это очень удобно. Социальный педагог и помощник директора по очереди отводили детей в группы. Никакого воспитателя, фотографирующего детей, мы не видели. Там в группе работает одна воспитательница на 10–25 детей.

Наш садик "Еркем-ай" с конца прошлого года в пилотном режиме запустил систему QR. Мы отрабатывали все неудобные моменты. Провели несколько встреч с разработчиками, обсуждали технические вопросы. Но какие изменения были внесены, нам так и не сказали. С сентября, с новым набором детей, мы снова вводим данные новых родителей и детей. К сожалению, технические вопросы остаются открытыми, и проблема с интернетом в сельской местности тормозит результаты проекта.

Мы регулярно ставим вопросы перед ЦИТ и хотим разрешить возникающие проблемы. В частной школе "Дана" в этом году установили КПП с контролирующими данными. Это очень удобная система для родителей, поскольку учёт времени посещения детьми школы передаётся моментально. Также важно отслеживать уход детей из школы для учредителей.

В Казахстане основной целью биометрической идентификации в детских садах является борьба с коррупцией и "мёртвыми душами". Цифровизация, QR-коды и биометрия могут стать лучшим путём решения массы проблем дошкольного образования.

Ранее, да и сейчас, в НОБД (Национальная образовательная база данных) данные о детях заполняют предприниматели. К сожалению, НОБД не обеспечила эффективную систему очередей. Центральные органы не могут координировать общую базу с региональными данными. Везде частные владельцы платформ, и это также отрицательно сказывается на ситуации, поскольку, попав в общую базу, частники могут потерять свою прибыль. Но пока никто не спешит проанализировать ситуацию в целом.

Безопасность детей должна быть на первом месте, и я считаю, что это только начало качественных изменений в нашей деятельности. Этим должны заниматься прежде всего госорганы и организации, работающие с детьми. Особенно родители должны знать, какую заботу проявляет государство и какие средства выделяются на развитие детей предпринимателями.

В данное время нужно внедрить электронный табель, затем перейти на ваучерное финансирование. Это будет вторым этапом цифровизации.

Читайте также: