Новость о том, что правительство Грузии решило аннулировать банковские долги более 600 тысяч граждан страны на сумму около 1,5 млрд лари (565 млн долларов) вызвала в соцсетях активное обсуждения в контексте – "вот же молодцы, заботятся о гражданах, не то, что у нас".

Первоначально я считал, что такой шаг – прощение долгов, является популизмом и неверным шагом, провоцирующим иждивенческие настроения. Но меня смутило количество граждан, находящихся в чёрном списке из-за задолженностей – 600 тысяч, из которых 150 тысяч представители социально незащищённых слоёв и граждане с ограниченными возможностями. Экономически активное население Грузии (от 15 до 65 лет, кроме учащихся, домохозяек и лиц, занимающихся неоплачиваемым трудом) насчитывает 2 млн человек из которых 250 тыс. безработные, 1 млн самозанятые и 750 тыс. люди, работающие по найму. Получается, что практически каждый третий совершеннолетний и хоть как-то занятый гражданин Грузии находится в чёрном списке должников. Подчеркну, не просто имеет кредит, а не может обслуживать или не обслуживает существующий.

Затем я наткнулся на заявление Мамуки Бахтадзе: "Велись долгие и сложные переговоры, и я рад, что большая часть как банковских, так и небанковских секторов, в том числе и бюро по взысканию долгов разделили нашу принципиальную позицию, проявили социальную ответственность, и мы пришли к решению, благодаря которому сотни тысяч семей вздохнут с облегчением."

Решил посмотреть в ситуацию глубже. Оказывается, кроме списания долгов, в финансовом секторе Грузии произошли существенные изменения. Цитирую по сайту polpred.com и газете "Тбилисская неделя":

  • В законодательстве Грузии до 2018 года не было понятия годовой эффективной ставки вознаграждения (ГЭСВ). С 1 января её ввели и ограничили 100%, а с 1 сентября порог снизили до 50%. Напомню читателю, что в Казахстане ГЭСВ ограничена 56% с 2011 года.
  • Только с мая 2018 года запрещено выдавать займы без проверки платёжеспособности клиента, при этом предельный уровень кредитной нагрузки к доходам не определён. В Казахстане с 1 апреля 2014 года запрещена выдача кредитов, если платежи по всем кредитам превышают 50% от ежемесячного дохода заёмщика.
  • До сентября 2018 года пределов для начисления штрафов и пеней за нарушение сроков выплаты не было. С 1 сентября установлен максимум по процентам и штрафам в год – в 150%. В Казахстане с марта 2011 года действует ограничение максимальной неустойки в размере 10% в год от суммы займа. С процентами лимит оказывается в районе 60% в год.
  • С 1 сентября максимальная ставка за просрочку платежа снижена с 0,41% за день просрочки до 0,27%. В Казахстане с 2011 года эта ставка была ограничена 0,5%, но с 1 июля 2016 года её снизили: не более 0,5% только в первые 90 дней просрочки, далее – не более 0,03%. Кроме того, изменены правила погашения кредитов в случае просрочки: теперь всегда в первую очередь погашается тело кредита, потом проценты и в последнюю очередь – пени и штрафы.

Интересно, что презентация министра финансов Мамуки Бахтадзе о планируемых реформах в мае 2018 года называлась "Внедрение справедливых правил игры", и вот в сентябре эти правила введены.

Отсюда следует два вывода.

Во-первых, никакого социально-ориентированного шага или популизма в этом списании нет. Финансовый бизнес пришёл к заключению, что легче списать эти долги, потому что их уже никто и никогда не вернёт. В связи с тем, что ставки ГЭСВ впервые ограничили в январе 2018 года, а лимиты на пени поставили вообще только сейчас, значительная часть из списываемых 560 млн долларов являются "воздушными": реальные средства уже возвращены с процентами, пусть и не такими заоблачными, а остальное – "бумажные" неустойки. Упорство в списании долгов (черные списки и закредитованность) вычёркивает практически более половины рынка кредитов населению. Ну и участие правительства в этом ограничилось трудными переговорами.

Во-вторых, наше регулирование гораздо сильнее защищает заёмщиков. "Справедливые правила игры", которые собирается внедрять и частично внедряет Центральный Банк Грузии, в Казахстане уже давно являются реальностью. Более того, они гораздо "справедливей", чем в Грузии.

Посмотрим на ситуацию в Казахстане. По данным Первого кредитного бюро действующие кредиты от банков второго ровня, микрофинансовых организаций и онлайн-кредиторов в Казахстане имеет 6,3 млн человек. Из них 1,5 млн допустили просрочку более 1 дня. Безусловно, просрочка в два или три дня в каком-то одном платеже – это далеко от "чёрного списка". Только по банковской системе я нашёл данные на 1 апреля 2017 года: из 5,3 млн действовавших договоров банковского займа только 464 тысячи были с просрочкой платежа более 90 дней (кандидаты в "чёрный список"). Это около 5% от экономически активного населения.

С другой стороны, государство выступило на стороне валютных ипотечников и реализует программу рефинансирования валютных займов по курсу августа 2015 года. В рамках этой программы Национальный банк выделит финансирование из собственных средств в объёме 150 млрд тенге, а банки спишут часть вознаграждения, а также пени, штрафы и комиссии в объёме 136 млрд тенге. Также стоит упомянуть и об индексации тенговых депозитов, проведённой Нацбанком РК для компенсации курсовых потерь в августе 2015 года. НБ РК выплатил депозиторам 50,8 млрд тенге курсовой разницы, "Жилстройсбербанк" и бюджет – 49 млрд тенге.

Резюмирую. Думаю, что те, кто восторгается списанием долгов в Грузии, и те, кто осуждает его с точки зрения финансовой дисциплины, одинаково не совсем правы. Провал в регулировании кредитования физических лиц привёл в расцвету ростовщичества и неподъёмной кредитной кабале для населения. Такая кабала привела к тому, что около половины рынка заёмщиков просто исчезла, а долги превратились в невозвратные. Правительство Грузии просто убедило финансовую систему принять единственно возможное решение – умерить аппетиты, признать безнадёжность долгов и списать их для того, чтобы можно было дальше делать бизнес. Когда рынок встаёт, то решение может быть только радикальным. При этом само Правительство напрямую никак не помогло проблемным заёмщикам – просто банки списали по сути "воздушно-бумажно-штрафной долг".

В Казахстане интересы заёмщиков всегда были защищены гораздо сильнее, что позволило сохранить здоровье рынка, и безнадёжных кабальных долгов в системе было гораздо меньше. Тем не менее, признав девальвацию форс-мажором, Правительство и Нацбанк напрямую профинансировали курсовые потери и вкладчикам, и заёмщикам в объёме 250 млрд тенге живых денег, и банки списали 136 млрд тенге долга. С этой точки зрения, помощь от государства населению можно оценить в 400 млрд тенге, что в два раза больше нашумевших списаний в Грузии.