Их задача – первыми попасть на место падения отделяемых частей ракет, запускаемых с космодрома Байконур, и взять пробы почвы, воздуха и воды на предмет содержания в них опасных компонентов топлива. Затем эти образцы тщательно исследуются в лабораторных условиях, а на основе результатов даются рекомендации по детоксикации местности. Специалисты казахстанского научно-исследовательского центра "Ғарыш-Экология" зачастую работают с образцами, в которых содержится неизвестное количество сильнодействующих отравляющих веществ. В центре побывал корреспондент informburo.kz.
Несимметричный диметилгидразин (НДМГ) – опаснейшее органическое соединение-антропоген, которое совершенно несовместимо с жизнедеятельностью большинства организмов на планете. Однако НДМГ считается лучшим ракетным топливом. Его не надо сжимать и охлаждать, как это делается в кислородно-керосиновых или криогенных ракетах; гептил воспламеняется в результате взаимодействия с окислителем, что позволяет многократно включать и выключать ракетные двигатели. Такие двигатели относительно просты по конструкции и безопасны в работе, а сами ракеты на высококипящем топливе можно долго хранить в заправленном состоянии, например, в шахтах. Долгое время такие ракеты были основой ядерного щита СССР, а затем России. Расплачиваться за это приходится ущербом для окружающей среды. На территории Казахстана сегодня используется только одна ракета на гептиле – "Протон-М", и с ней связаны главные опасения экологов и общественности.
Крупнейшая за последние годы авария этого носителя произошла 2 июля 2013 года. Тогда "Протон" взорвался в позиционном районе сразу же после старта. Причиной аварии стал производственный брак – неправильное размещение в системе управления ракетой одного из навигационных датчиков.
Пробы почвы с места падения той ракеты вот уже более трёх лет хранятся в алматинской лаборатории научно-исследовательского центра "Ғарыш-Экология". Я попросил специалистов центра открыть контейнер и сразу же пожалел об этом. В нос ударил резкий и крайне неприятный запах, напоминающий что-то среднее между спиртом и протухшей рыбой. От него мгновенно закружилась голова. И это при том, что почва в контейнере хранится в герметичных пластиковых банках. Вот так наши учёные и работают.
К счастью, аварии ракет происходят крайне редко. Основная работа казахстанских космических экологов связана с исследованием штатных районов падения отделяемых частей. На территории Казахстана падает первая ступень и головной обтекатель "Протона-М".
РГП "Научно-исследовательский центр "Ғарыш-Экология" получил своё новое имя в 2012 году. До этого он был дочерним государственным предприятием "Инфракос-Экос". Химико-аналитическая лаборатория центра находится в Алматы. В Жезказгане базируются передвижные лабораторные комплексы.
С 2010 по 2015 год предприятие приняло участие в экологическом сопровождении 74 пусков ракет-носителей с космодрома Байконур. В их число входит 57 пусков "Протонов-М", 10 пусков "Союзов", пять пусков "Зенитов" и два пуска МБР РС-18.
На сегодня лаборатория оснащена самой современной техникой. Это газовые хроматографы, хроматомасс-спектрофотометры, экспресс-анализаторы, а также средства мобильной связи и передачи данных посредством спутниковых систем.
Центр является головным предприятием с казахстанской стороны в программе экологического и социально-гигиенического мониторинга территорий, подвергшихся техногенному воздействию. Главная задача "Ғарыш-Экология" – оперативное реагирование при пусках ракет, получение оперативных результатов по загрязнению окружающей среды. В центре работают 53 специалиста, среди них пять докторов наук и четыре кандидата.
"У нас была необходимость в разработке нормативных и методических документов, чтобы можно было давать оценку: насколько допустимо это влияние и насколько недопустимо, – рассказывает директор "Ғарыш-Экология" Жайлаубай Жубатов. – Параллельно с исследовательской работой наше предприятие занимается разработкой методических документов. На законодательном уровне должно быть обозначено предельно допустимое содержание опасных веществ в окружающей среде. Когда мы начинали свою работу в 2001 году, мы имели только предельно допустимую концентрацию (ПДК) гептила, обозначенную в нормативах РФ. Из-за отсутствия собственных нормативов нам приходилось применять российские. За эти годы, благодаря усилиям наших специалистов, мы разработали семь ПДК. Ранее в нашей республике подобные работы не проводились. Сначала мы обратились в российский НИИ биофизики, расположенный в Санкт-Петербурге, но там выставили совершенно нереальные условия – разработка одного норматива была оценена в миллион долларов. В результате мы разработали их сами, и в этом есть своя положительная сторона – воспитали молодых специалистов. Эти критерии экологической устойчивости были признаны в России, и теперь мы на их основе проводим полноценный мониторинг".
По словам Жайлаубая Жубатова, в случае проливов опасных компонентов топлива Россия обязана провести детоксикацию территории. Однако до 2013 года российские специалисты использовали старую советскую технологию – обрабатывали территорию раствором перманганата калия. При авариях 2006 и 2007 годов эта технология не давала нужных результатов. Центр разработал свою технологию и внедрил её в 2012 году. В 2013-м, когда произошла авария "Протона-М", разработки казахстанских специалистов применила российская сторона. Новая технология показала хороший результат.
"К счастью, мы до сих пор не сталкивались с авариями керосиновых ракет – "Cоюз", "Зенит, – рассказывает Жайлаубай Жубатов. – Но также разработали технологию детоксикации проливов керосина Т-1. На самом деле это серьёзная проблема. Если гептил – крайне нестабильное вещество, которое при проливах сразу же начинает разлагаться, то керосин может оставаться в неизменном виде в почвах на долгие годы. Он меняет их физические характеристики. В прошлом году мы закончили эту работу. Её результаты утверждены казахстанскими уполномоченными органами и переданы в Роскосмос для дальнейшего применения".
Как сообщила заместитель генерального директора центра Алма Бимагамбетова, программное и методически-нормативное обеспечение позволяет обработать большой массив данных в лабораторных и экспедиционных исследованиях, а также формировать электронную базу данных. В результате центр получает информативные выходные документы в виде геодезических, тематических карт, диаграмм и таблиц сравнительного статистического анализа.
Лаборатория имеет возможность исследования продуктов распада гептила – таких как нитрозодиметиламин и тетраметилтетразен – в почвах, питьевой воде, сточных водах и атмосферных осадках.
"У нас три стационарных и одна передвижная лаборатория. Они позволяют определить до 27 показателей в почве, до 33 показателей – в воде. Для некоторых веществ ранее вообще отсутствовали методики измерений. Для других порог чувствительности существующих методик был неудовлетворительным", – сообщил ведущий научный сотрудник центра Нурлан Акынбаев.
В результате, по словам Нурлана, было разработано шесть методик выполнения измерений. Одна методика – с применением высокоэффективного жидкостного хроматографа. И пять – с применением газового хроматографа. Центр получил семь инновационных патентов. Два патента получены за разработку технологии детоксикации гептила в почве.
В этом году специалисты НИЦ "Ғарыш-Экология" начали работы по новой теме – исследованиям процесса химической трансформации гептила и его производных в почве. Это достаточно сложная работа, требующая хорошей профессиональной подготовки и материально-технической базы. Центр также занимается программной работой по моделированию динамики облачных следов, образующихся при аварийном падении ракет.
"Жителей западных регионов нашей республики очень волнуют проблемы экологических последствий транспортировки гептила на космодром. Поэтому мы начали работу и в этом направлении", – поделилась планами начальник лаборатории Назымкуль Толегенова.
На вопросы корреспондента informburo.kz ответил Ергазы Нургалиев, заместитель председателя Аэрокосмического комитета (Казкосмос) Министерства оборонной и аэрокосмической промышленности РК.
– Ергазы Мейргалиевич, как бы вы могли оценить работу наших специалистов?
– За последние 10 лет, начиная с 2006 года, в Казахстане произошло семь аварий ракет, использующих токсичные компоненты топлива. Это были очень сложные аварии. Во всех случаях наши специалисты первыми оказывались на месте. Они брали пробы воздуха, почвы. В 2013 году ракета упала в позиционном районе – фактически на месте старта. Ребята из лаборатории сразу же выехали в населённые пункты, расположенные вокруг космодрома, сделали экспресс-анализ воздуха, общались с населением. К счастью, в том случае никакой опасности для жителей этих посёлков и самого Байконура не было. В какой-то степени оперативная информация позволила избежать паники, потому что всевозможных слухов в тот момент было множество, а люди у нас склонны верить слухам.
– А если всё же будет такая угроза?
– Мы по закону обязаны моментально сообщить населению, если где-то будет обнаружена предельно допустимая концентрация опасных веществ. Это даже не обсуждается. Головой отвечаем.
– Какова экологическая ситуация в настоящее время?
– Сегодня ситуация нормальная. Работа идёт по плану. Все места пролива ядовитых компонентов топлива обработаны, проведена детоксикация до безопасного уровня. С 2013 года для детоксикации применяется препарат, который изобретён нашими специалистами. Результаты показывают, что этот препарат эффективен.
– А вообще были случаи отравления людей?
– После падения ракет от людей поступает очень много жалоб. Но именно с медицинской точки зрения выявленных фактов, непосредственно связанных с проливами ракетного топлива, пока ещё не было.
– Как идёт сотрудничество с российской стороной в экологическом сопровождении запусков?
– Эти работы проводятся совместно. Ежегодно составляется план работ. На место падения отделяемых частей ракет-носителей прибывают и наши, и российские специалисты. Они берут пробы и разъясняют, как и в каком режиме надо работать в этих местах. Отделяемые части ракет, упавшие на нашей территории, являются собственностью российской стороны. Они эти объекты по специальной технологии сегментируют и вывозят на свои базы. А дальше, если есть проливы компонентов ракетного топлива, наши сотрудники совместно с российскими приступают к детоксикации. Проводят эту работу, пока не достигнут требуемого ПДК.
Фото автора
