У меня и моих сверстников отношение к событиям Второй мировой войны особое. Она навсегда останется для нас Великой Отечественной. Несмотря на то, что Отечества того больше уже нет, а сами мы разбросаны теперь по всему свету. А что с нас взять, если мы росли среди ветеранов? И не просто ветеранов – победителей!
Миллионы счастливцев, не только прошедших войну, но и вернувшихся домой тогда, полвека назад, в большинстве своём были ещё живы. И оставались ещё вполне молодыми и сильными. Они окружали нас повсюду, распространяя вокруг себя непередаваемый дух несгибаемости, воли и гордости. И у каждого второго жил рядом свой, родной ветеран: дед, отец, дядька. Хотя на законных местах многих иных близких зияли страшные и невосполнимые провалы, заполненные одной только памятью.
Год назад я вспоминал о трагической судьбе своего деда Ильи Михайловича Рыгалова ("Штрафная рота. Трагичная история бойца из Казахстана"), который всю войну добивался отправки на фронт из своей ссылки, был наконец призван в самом конце 1944-го, искупил кровью свою статью и спустя месяц с небольшим погиб где-то в Прибалтике. Сегодня, в канун немеркнущей даты, хочу отдать дань памяти другому деду – Фёдору Кузьмичу Михайлову. Тоже воевавшему, но вернувшемуся с фронта и благополучно дожившему до 98 лет.
Дед был частью советской страны и прожил вместе с ней всё то, что выпало на её судьбу. Таковым было его кредо. Жить вместе со страной. Когда началась война, он тут же отправился в военкомат и написал заявление на фронт. Но попасть на войну оказалось для него не так просто. Вместо призыва на фронт деда, который в те годы руководил республиканским отделением "Казкоопкульткниги", призвали по партийной линии – инструктором Алма-атинского обкома ВКП(б). И на него тут же распространилась "бронь".
И это было связано вовсе не с тем, что партия берегла своих функционеров. Алма-Ата, на которую свалилась масса проблем, связанных с наплывом беженцев, прибытием эвакуированных предприятий и перестройкой всей жизни к условиям военного времени, отчаянно нуждалась в тех, кто мог и умел утрясать сотни ежеминутно возникающих вопросов и решать великое множество каждодневных задач. Дед, прошедший до войны десяток руководящих должностей в разных советских организациях, в тех условиях был просто незаменим.
Но нужда быть там, где решалась судьба страны, не покидала. Тем более что там, на фронте, уже был не только его старший брат, Василий, но и младшая сестра Федосья. И он в конце концов добился своего. В апреле 1942 года деда наконец призвали. Но не прямо на фронт, а в Москву, в Военно-политическую академию имени Ленина, на бронетанковый факультет. Учиться.
Несмотря на то что Гражданская война прошла мимо деда (в силу возраста), он не был сугубо гражданским работником. Как и все советские руководители среднего ранга, дед систематически привлекался к "командирским занятиям без отрыва от производства". И получал регулярные воинские звания. Так что свою боевую биографию он начал уже капитаном (а закончил гвардии капитаном).
Но несмотря на погоны, никакого военного опыта у капитана Михайлова не было. Как и особых фундаментальных навыков командования. Потому – академия. Правда, ненадолго. Полный курс обучения в условиях военного времени был сжат максимально, и уже в октябре 1943-го дед отправился в действующую армию.
Среди ветеранов, с которыми доводилось встречаться, было немало чудесных рассказчиков, для которых воспоминания о боях-товарищах до конца жизни оставались самыми яркими темами. А были те, кто если и вспоминал чего, то сухо, скупо и без азарта, стараясь отделаться от вопросов выверенными дежурными фразами. Дед был именно из таких. Воспоминания из него приходилось вытягивать.
Наверное, если бы не осталось документов, которые он скрупулёзно собирал как историк (наградных листов, вырезок из газет, фронтовых фотографий, справок о ранениях), о его военном прошлом вообще ничего особенного не припомнилось бы. Дед после возвращения с фронта наконец смог исполнить мечту своей юности – посвятил себя науке, попал в создаваемую в Казахстане академию и в конце концов, защитив кандидатскую и докторскую диссертации, стал одним из ведущих специалистов в области новейшей истории.
Разбавляли мемориальный официоз его воспоминаний разве что несколько неформальных сюжетов: про "шуменское пиво" и восторженную встречу советских войск болгарами – "братушками" или про захват немецкой машины, в которой везли швейцарские часы для награждения отличившихся по ту сторону фронта. Пара тех часов стала одним из немногих трофеев, привезённых с войны. Ещё из "неофициального" запомнилась знаменитая стратегическая шутка участников Ясско-Кишенёвской операции: "Как наши на Прут – немец на Серет"...
Дед всю войну воевал в должности политрука танкового батальона (3-го танкового батальона, 41-й гвардейской танковой Шумлинской Краснознамённой бригады 7-го механизированного ордена Суворова Краснознамённого корпуса). Молдавия, Румыния, Болгария, Венгрия, Чехословакия, – вот путь, пройдённый им вместе с батальоном.
Ныне все эти страны – тихие провинции Европы, известные разве что своими винами и курортами. В них стремятся попасть те, кто хочет отдохнуть по гуманным ценам. В то время, когда в эту Европу попал дед (на броне танка), всё было совсем не так. Несмотря на то что исход войны был предрешён, и самое страшное осталось позади, бои не становились человечными, а пули и снаряды – жизнетворными. Ясско-Кишинёвская и Балатонская операции, бои за Дебрецен и Будапешт относятся к самым кровопролитным сражениям той войны.
Напомню современному читателю, что и Венгрия, и Румыния, и даже хронически братская Болгария воевали не против, а вместе с Гитлером. Они были сателлитами фашистов и, чтобы там ни говорили политкорректные советские историки насчёт массового сопротивления, оставались таковыми до конца. А потому им было чего бояться и что терять. Вот характерная заметка из фронтовой газеты "Родина зовёт" от 14 октября 1944 года с характерным названием "Политработник в бою", появившаяся накануне перехода венгерской границы. Политработник – мой дед.
"За несколько часов до начала боя на исходном рубеже был проведён митинг. К его началу каждый танкист знал свою задачу, знал, что предстоит вступить на территорию последнего вассала Гитлера – Венгрии. Открывая митинг, тов. Михайлов напомнил о преступных делах венгров на советской земле и страстным большевистским словом призвал отомстить врагу".
То, что дед прошёл войну батальонным комиссаром, политическим командиром, смущать не должно. На войне у политрука не было каких-то особых привилегий перед остальными. Во время затиший он занимался душами солдат, в бою же брал автомат и забирался на броню танка. О том, что он не отсиживался в блиндажах и окопах, говорят его боевые награды.
Вот некоторые выдержки из "наградных листов" деда.
"При атаках на село Лак, Исирлия Нода, Богданяска Нода, Чимишлея, шёл в атаку на броне танка. 25.8.44 г. в районе леса в 5 км восточнее Корпинень при атаке пехоты противника до 2 батальонов лично принимал участие в контратаке с автоматом в руках и при отражении атаки во время боя был ранен, но остался в боевых порядках".
"В бою смел и решителен. При взятии гор. Дьома, 7.10.44 г., когда противник оказывал яростное сопротивление, тов. Михайлов проявил исключительную храбрость, заметив огонь вражеских батарей, дал возможность танкам подавить их и зайдя с тыла, первый ворвался в город с танками. Расстреливал врага в упор из автомата и забрасывал гранатами. В этом бою он уничтожил 21 вражеского солдата и 2 офицеров взял в плен. 12.10.44 г. при атаке гор. Орадеа-Маре первым ворвался в город, организовал уличные бои с пр-ом, вывел из строя расчёт пушки и тут же организовал популяризацию отличившихся героев".
"12.11.44 г. в боях за гор. Эшед был сам за командира машины и ходил в атаку. При этом было уничтожено: 1 противотанковая пушка, 2 пулемёта и до 13 солдат и офицеров противника".
"16.4.45 г. в бою за с. Врбицы тов. Михайлов находился в боевых порядках танков, увлекая личный состав на успешное выполнение боевой задачи. В этом бою уничтожено: 3 танка, 9 бронетранспортёров, 8 противотанковых пушек и свыше 100 солдат и офицеров противника. В этом бою за с. Врбицы тов. Михайлов был тяжело ранен. В боях смел, решителен, находчив".
Но ещё больше боевых наград говорят боевые ранения. Дед был несколько раз контужен и дважды ранен. Впервые – легко, в голову – 25 августа 1944 года. Второй раз – тяжело, осколком – 16 апреля 1945 года, на подступах к Праге.
День Победы дед встретил в госпитале. Если бы не это ранение, то война бы для него, однако, не закончилась 9 мая 1945-го, потому что корпусу предстояла переброска на Восток – добивать Японию.
В Алма-Ату, к семье, дед вернулся в ноябре 1945-го. Его правая рука до конца жизни почти не двигалась.
Такая вот боевая биография ветерана Отечественной войны Фёдора Кузьмича Михайлова, призванного из Алма-Аты. Простая? Наверное. Но вот из таких простых биографий, собственно, и была скроена Победа.
