Хватит бить! Как прекратить побои в казахстанских семьях?

Число женщин, страдающих от домашних тиранов, в Казахстане растёт. Об этом открыто говорят как на встречах неправительственного сектора, так и на брифингах, проводимых государственными органами. У обывателей к подобным случаям своё отношение: преступника, поднявшего руку на женщину, требуют предать самой страшной каре. Но тут же вспоминают: уголовной ответственности ведь за подобное не предусмотрено.

В Казахстане побои – официальная формулировка для понятия бытового насилия – несколько раз "перекидывали" из кодекса в кодекс: в 1997 году они квалифицировались по уголовным статьям 105–116, в 2004 и 2011 годах их переводили в разряд административных правонарушений в Кодекс об административных правонарушениях, потом, в 2014-м, – обратно в категорию уголовных. Но в 2017 году соответствующие статьи были вновь декриминализированы. И с тех пор профильные ведомства своего мнения не меняют.

Между тем статистика, прозвучавшая из уст представителей МВД, печальна: за семь месяцев текущего года в правоохранительные органы поступило 68 тысяч сообщений по фактам семейно-бытового насилия. И, что ещё печальнее, примерно 63 % жертв домашних тиранов отказываются писать заявление на своих мучителей. 

И это при том, что с пострадавшими проводится разъяснительная работа: обидчик должен быть взят на контроль и наказан. Работают с жертвами, к слову, очень деликатно: в системе полиции особая роль в вопросах защиты прав женщин отводится специальным инспекторам по защите женщин от насилия. Подразделения эти в структуре ОВД появились еще в 1999 году, о них говорят с гордостью: в Казахстане первыми из стран СНГ внедрили подобное.

В момент, когда женщина ищет любой поддержки  – выговориться или понять, как юридически грамотно действовать дальше, гораздо легче выстроить диалог с сотрудником полиции, который специально нацелен на решение именно такой проблемы.

Сегодня штат инспекторов, работающих в сфере защиты женщин от насилия, составляет 248 единиц – из внутренних резервов для этих целей дополнительно привлечено 129 сотрудников. Лежит на них и ещё одна обязанность: быть на постоянной связи с представителями неправительственных организаций, занимающихся проблемами бытового насилия. 

Одной из таких организаций является Союз кризисных центров. Его руководитель Зульфия Байсакова, правозащитник и член Комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике при президенте РК, считает, что существующего в Казахстане на сегодняшний день административного наказания за подобные деяния недостаточно. 

"Профильными ведомствами – Министерством внутренних дел и Генеральной прокуратурой – уголовная ответственность категорически не рассматривается. Они радеют за наказание для агрессора максимум в виде общественных работ. Со своей стороны, мы, Союз кризисных центров при поддержке фонда Фридриха Эберта (FES), провели исследование, показавшее, что содержать агрессоров в исправительных учреждениях дело действительно затратное – около одного миллиона  тенге на человека в год. Поэтому, скорее всего, правоохранительная система и в дальнейшем откажется от уголовного наказания в виде лишения свободы. Наше же предложение, как альтернатива, –  обязательные общественные работы плюс психокоррекционная программа по изменению поведения и мышления агрессора, формирование у него ответственности за свои действия", – комментирует правозащитница.  

По данным организации, исследование также показало, что выделяемые на профилактику бытового насилия деньги в рамках государственного социального заказа, а это около 500 миллионов тенге, не идут на эти нужды в чистом виде. 

"Профилактика, предупреждение бытового насилия зачастую прикрываются расплывчатой формулировкой "гендерная политика". А в это понятие входит и работа с многодетными матерями, и с матерями-одиночками, оказавшимися в тяжёлой жизненной ситуации и размещёнными в кризисных центрах. То есть чёткой градации нет, в итоге именно профилактике не уделяется должного внимания и поддержки, – считает Зульфия Байсакова. – Проблема ещё и в том, что государственные структуры очень слабо продвигают эту необходимость. В ближайшее время мы опубликуем конкретные цифры, полученные в ходе исследования, покажем, что выделенные государством средства расходуются главным образом на содержание кризисных центров и стимуляцию работы тех госорганов, которые и так без необходимости дополнительной финансовой поддержки заточены на работу с этим явлением". 

Более того, сетует спикер, само слово "профилактика" не отражает сути, чем же именно нужно заниматься в этом направлении, справедливо считая, что индикаторы эффективности госсоцзаказа сводятся порой лишь к подсчёту количества проведённых круглых столов, семинаров неопределённой тематики, на которые приходят одни и те же участники. 

"На самом деле первоочередная работа не проводится, особенно это заметно по городу Алматы, где сохраняется высокий уровень бытового насилия, как, впрочем, и в Нур-Султане и Шымкенте. Почему именно там? Ну, во-первых, сказывается высокая плотность населения, а во-вторых, именно в этих городах с населением работают профильные НПО, помогающие не замалчивать произошедшие случаи", – разъясняет Зульфия Байсакова. 

По её мнению, говоря о формировании культуры ненасильственных отношений в обществе, в первую очередь стоит озаботиться адекватным наказанием за подобные преступления. Второй важный момент – необходима хорошо развитая инфраструктура по поддержке семей, которые попали в такую ситуацию, направленная на изменение поведения, ментальности агрессоров.

"Все мы можем стать заложниками своих эмоций, к сожалению. А потому развитие психокоррекционных программ, о которых я уже упомянула, необходимо! Сейчас мы ведём переговоры на эту тему на уровне министерств, где, к примеру, взять ресурсы на воплощение этих планов. Ставка, я думаю, будет сделана на кабинеты психологов при Минздраве, они могут стать одними из первых звеньев будущих программ. Обязательный момент – психокоррекция строится на партнёрской основе, два разнополых специалиста, психолога и психотерапевта, которые должны воспринимать ситуацию отстранённо, не занимая чью-либо сторону. От психологической помощи потребуется переход к выстраиванию новых отношений при поддержке уже социального работника. Поверьте, эта программа будет обходиться в гораздо меньшие суммы, чем те, которые выделяются государством сейчас. Между тем я всё же надеюсь, что здравый смысл возьмёт верх, и у нас появится адекватное наказание, в том числе уголовное, за нанесение тяжких телесных повреждений".

Под конец приведём печальный, но интересный факт: принято считать, что пострадавшими в семейно-бытовых конфликтах выступают исключительно женщины. Но согласно отчётным данным КПСиСУ (портал органов правовой статистики и специальных учётов), по итогам истекших семи месяцев число потерпевших женщин по уголовным правонарушениям в сфере семейно-бытовых отношений составляет 55%, соответственно мужчин – 45%. В прошлом году расклад был примерно такой же: 53% женщин, 47% – мужчин.