Старожильческая общественность южной столицы вновь взбудораженно стенает по поводу утраты очередного культового памятника юности: похоже, что пал один из последних советских кинотеатров – "Байконур". Из тех, которыми так гордилась Алма-Ата и без которых немыслимо представить себе прошлую жизнь не только столицы союзной республики, но и любого советского села.
Бум строительства кинотеатров в нашем городе пришёлся на 60-70-е годы прошлого века. В те годы наряду с такими старыми кинозалами как "Ударник" (в бывшем православном храме), "Родина" (в парке Горького), ТЮЗ (позиционировался как Кинотеатр повторного фильма) и "Казахстан" (который считался "детским"), в Алма-Ате стали возникать заведения принципиально иного уровня.
В 1960 году появился культовый кинотеатр "Алатау" на 780 мест. В 1964-м столица Казахстана обзавелась первым в республике широкоформатным экраном в новопостроенном "Целинном" (с залом на полторы тысячи). В 1966-м уже и микрорайоны получили свой современный кинотеатр – "Сарыарка" (820 мест). В 1968-м мы обоснованно гордились двухзальным "Арманом" (1000 мест), в одном из залов которого, между прочим, уже тогда демонстрировали стереофильмы. А в 1973-м при юбилейной реконструкции проспекта Ленина (в связи со 100-летием вождя) первых зрителей приняла двухзальная же "Искра" (500 мест).
560-местный "Байконур" был построен одним из последних, вместе с новым микрорайоном "Орбита", и изначально позиционировался как кинозал для "работы с юным зрителем". За первый год работы его посетили 700 тысяч человек.
Всего к 1980-м годам в городе функционировал 21 кинотеатр на 11700 кресло-мест. И ещё 502 киноустановки крутили кино в домах культуры и ведомственных клубах. И крутили отнюдь не в пустых залах. Алма-атинские кинотеатры каждый год посещали по 10-13 миллионов зрителей. А это при миллионном населении города означало, что каждый из жителей (независимо от!) за год побывал в кино 10-13 раз. Два миллиона зрителей в год принимал "Целинный", 1,7 миллиона – "Арман", 1,1 миллиона – "Сарыарка", полмиллиона – "Искра".
Что смотрели алма-атинцы? Всё, что показывали в Советском Союзе. У каждого были свои кинопривязанности, и каждый находил свои киноудовлетворения. Меня (на рубеже 60-70-х ещё простого советского школьника с несколько завышенными требованиями) сразу потряс "Андрей Рублёв" (а чуть позже и "Солярис") Тарковского. Ленты, совершенно не похожие на всё виденное ранее. Тогда же я открыл для себя и Шукшина: щемящее чувство от "Калины красной" стало настоящим катарсисом! А ещё запомнился "Свой среди чужих…" – первый фильм молодого Никиты Михалкова. И разумеется, не прошло стороной "Белое солнце пустыни", которое стало заметным кинособытием для всей страны.
Но самым памятным для советских кинозрителей (думаю, со мной согласятся многие) стало появление двух шедевров Гайдая – "Кавказской пленницы" и "Бриллиантовой руки". "Кавказскую пленницу" мы отправились смотреть в старенький киносарайчик на улице Калинина (он был где-то за мостом через Малую Алмаатинку). Никогда в жизни я более не слышал столь гомерического хохота такой разрушительной интенсивности, как в тот раз, на "Кавказской пленнице"! Дощатые стены содрогались так, что из щелей сыпались опилки. Вот это была настоящая всенародная комедия!
1960-70-е годы вообще-то можно считать истинно золотыми для советского кино. Сегодня стенают о каком-то гнёте цензуры, о загноблённых талантах, о лентах, обречённых пылиться на полках… Честно говоря, в самом начале массовой героизации диссидентства я всё ждал, когда же появится хоть один такой пропылённый шедевр, который можно было бы поставить рядышком с тем, что было уже знакомо и любимо. Так и не дождался…
Может быть, это кого-то и удивит, но популярными в СССР были не только индийские, но и итальянские, и французские ленты. Европейское кино тогда ещё не растворилось в навязчивой мании скучного постмодерна и нудной идеологической жвачности, и его было за что любить! Так что всегдашним праздником "лишнего билетика" были французские комедии с Луи де Фюнесом ("Фантомас", "Человек-оркестр", "Оскар" и т.д.) или Пьером Ришаром ("Укол зонтиком", "Высокий блондин"). И качественные боевики с серьёзным Аленом Делоном и уморительным Бельмондо.
Видали мы и американские ленты. Тогда из-за железного занавеса (несмотря на цензуру, а может быть, и благодаря ей) поступали действительно классные кинопроизведения, многие из которых ныне отнесли бы к артхаусу. "День, когда всплыла рыба" (про то, как натовцы потеряли атомную бомбу), "Благослови зверей и детей" (фильм Крамера про американских пионеров), "Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?" (фильм Поллака с Джейн Фонда). Одни названия, раз они запомнились, чего стоили!
Правда, любимым американским фильмом для советских школьников того времени стал настоящий вестерн "Золото Маккены" с Грегори Пеком, Омаром Шарифом и песней про то, как "золото манит нас" (для нас она звучала в исполнении Градского). "Золото" поколебало даже авторитет смотренно-пересмотренных картин "про индейцев" с Гойко Митичем, которые снимали социалистические немцы совместно с едиными югославами на студии ДЕФА. Из "Золота…" мы впервые узнали, что индейцы-апачи – это не обязательно хорошо.
…Теперь всё это в таком надёжном прошлом, что уйдёт ещё одно поколение, и уже некому будет разубеждать пользователей, что всё это было и что всё это было близко и дорого большинству. Не исключаю, что в нынешнем уничтожении советских кинотеатров нет какой-то злонамеренной системы, нет ничего личного, вообще – нет ничего, кроме чистой экономики. Но настораживает то, с каким глупым равнодушием власти Алматы взирают на постепенную утрату городом всех его традиций. Потому что примеры многих других городов говорят про то, что альтернатива всегда есть и что возможен и другой подход. В Питере, на Невском, сумели сохранить практически все исторические кинотеатры, переначинив их внутри в соответствии с требованием времени. Сумели же!
Но то, что во всех прочих уважающих себя городах ценится и охраняется в первую очередь, – историческая преемственность и неповторимость своеобразия, в Алматы всегда вторично. А потому город наш становится всё более похожим на любой типичный центр типового урбанизма. Об этом я рассуждал некоторое время назад в материале "Алма-Ата, утерявшая имя и статус, теряет и лицо". Та статья получила широкую поддержку. И равнодушное молчание. Поддержку горожан и молчание власть предержащих.
