Прямой эфир Новости спорта

"Снизу и сверху все молились". Монолог казахстанского студента, пережившего военный переворот в Турции

Дина Ли специально для informburo.kz
Дина Ли специально для informburo.kz
Год назад случилась попытка государственного переворота в Турции, однако её последствия ощущаются до сих пор.

В Турции в ночь с 15 на 16 июля 2016-го часть войск попыталась свергнуть режим Реджепа Эрдогана. Военные захватили стратегически важные объекты в Анкаре, Стамбуле, Конье, Мармарисе (президент был там, когда всё началось), Малатье и Карсе. Попытка провалилась, а после неё начались зачистки среди тех, кто разделял антиправительственную идеологию. Турция до сих пор переживает последствия попытки переворота годичной давности: ущерб для экономики оценивается в 17 млрд долларов, продолжаются увольнения, под следствием находится больше 9 тысяч человек.

Камиль (имя изменено по его просьбе) – студент из Казахстана, который видел горящие танки, истребители, взрывы и другие инструменты захвата власти своими глазами. Informburo.kz публикует его монолог с незначительными сокращениями.

Живешь 18 лет в Казахстане и не знаешь, что такое, когда над головой летает истребитель

Я всегда следил за новостями в Турции. Это настолько политически активная страна, что быть в курсе дел нужно каждый день, иначе рискуешь пропустить что-то важное: например, переворот. Была пятница: впереди 2 выходных, я закончил работу и собирался в гости к другу. Мы пили кофе и разговаривали, всё как обычно. Позже раздался звонок, с которого всё и началось. Звонила мама друга из Антальи – там уже прошел слух или новость о путче. Наш минус был в том, что мы не смотрели местное телевидение и не знали, что происходит прямо сейчас.

"Закрывайте шторы, двери, садитесь в защищённом месте, чтобы окна не выходили на вас. Сидите, пока не дадут сигнал, что всё хорошо. На президента совершено покушение в Мармарисе".

Живёшь 18 лет в Казахстане и не знаешь, что такое, когда над головой летает истребитель и беспределит. Я запаниковал, но чуть позже взял себя в руки, просто задав вопрос: как выжить? Документов с собой у меня не было, и это очень плохо: ты для всех иностранец, и если тебя убьют, никто не возьмёт на себя ответственности. Страх заставил меня выбежать в магазин, чтобы купить самое нужное на первое время. Друг побежал со мной, он тоже казахстанец, оставить его я не мог.

По дороге я остановил турка, чтобы узнать всё от местных. Для них это привычно – это не первый переворот в Турции, при котором погибают люди. Тогда – тысячи, сейчас – сотни. Турок тоже отправил меня в магазин и посоветовал сидеть дома.


Reuters


Вас убьют и никого не накажут. У людей могут развязаться руки

Очередь за продуктами была огромной. Это такой маленький местный магазин, о котором все знают. Мы часто ходили сюда за алкоголем, здесь его продавали после 23:00, и продавцы нас часто "спасали". Но не в этот раз: как только начался переворот, цены на прилавках поднялись в 2 раза. Не знаю, как они потом жили, но ненавидели их все.

Внутри стоял телевизор, по которому красивая девушка сообщала, что военные захватили власть: школы и университеты отменяют занятия, больницы прекращают приём, всё переходит под военный контроль. Здание главного телеканала тоже захватили – народ оповещали оттуда.

Дома нас ждала толпа друзей. До того как планы поменялись, мы собирались потусить и позвали человек 10. Было и страшно и весело одновременно. "Мясо" началось ближе к полуночи: на улице расстреливали людей, истребители летали над городом, но этого никто не освещал: мы попали в информационный вакуум. Единственным источником новостей для меня был Mail.ru. Выходила новость – читал, обновлял – читал, обновлял – читал. Местные студенческие паблики тоже старались писать как могли. Другого доступа к новостям не было.


Дина Ли специально для informburo.kz

Дина Ли специально для informburo.kz


Уткнуться в каменные стены в надежде, что они тебя спасут

Мир во мне перевернулся – я сел на пол, понимая свою беспомощность. В тот момент я стал солидарен с народом Сирии и понял, что они чувствуют каждый день. Здесь не бомбили каждый дом, как в Алеппо, но наши жизни были в руках лётчиков-истребителей. Им же плевать! Захотят – постреляют. Лётчики знали, что для них нет положительного исхода. Если они сядут, их убьют или закроют до конца жизни. Что хуже: смерть или турецкая тюрьма – неизвестно. Их не поймают – позже по ТВ скажут, что это метод становления власти, что президент перегнул палку и другого способа решить вопрос не было.

Все старались держать страхи в себе, чтобы не провоцировать панику. В 00:30 мы сидели и разговаривали на отвлечённые темы, чтобы переключить мозг. Многие уже приняли позицию "что будет – то будет".

Гул от взрыва участка был такой, что окна в нашей квартире чуть не вылетели. Я вышел из себя, вскочил и заорал: "Все в подъезд!". Через секунду понял, что я идиот, и погнал всех назад. Организм испугался и начал искать оптимальный выход, поэтому мне показалось, что лучше всего пойти в подъезд и уткнуться в каменные стены в надежде, что они тебя спасут. На самом деле безопасным местом был коридор: там можно было сесть вдоль стен.

Когда военные захватили стамбульский мост, люди в сети начали обсуждать свою позицию:

— почему это произошло?

— давайте выступим против военных!

— будем сидеть и не высовываться.

Появилось 2 лагеря. Те, кто был за переворот, раньше упрекались властями за ношение платков, радикализацию ислама и яростный консерватизм. Женщинам запрещали курить, пить и гулять, – всё это было под запретом. Были и либералы, но даже они ужасались масштабам переворота (погибли 300 человек). Для всех это было "слишком", все знали, что смерти граждан лежат на совести правительства.


Дина Ли специально для informburo.kz

Дина Ли специально для informburo.kz


Когда знаешь язык – это жутко

Эрдоган добрался до аэропорта и связался с CNN по фэйстайму. Он обратился через айфоновский фэйстайм! Это же смешно!..

"Выходите на улицы, дайте отпор военным, бейтесь за демократию – это ваше государство и ваши права".

Я не верил ему ни секунды. После его обращения на улицы побежали тысячи людей, включая иностранцев. Будь я иностранцем, я бы и пальцем не пошевелил. Люди не боялись ничего, они бежали на автоматы, прыгали под танки, я слышал, как гусеницы проезжают по ним, слышал эти крики. Что добавляло ужаса – это мечеть. Когда знаешь язык ­– это жутко. С минаретов пели: "Бог, помоги Турции". Тут стрельба, здесь трупы, да ещё и эти орут. Было ощущение, что идёшь на расстрел в концлагере, только в то время играли марши.

Все наши соседи были религиозными, поэтому снизу и сверху все молились. Вся центральная улица была забита, но мы туда не пошли. Мы с другом выбрали позиции лидеров и держали наших ребят, чтобы те не наделали глупостей. Кто-то должен был показать силу, а не слабость. После бомбёжки в сети появились видео, где танки давили людей. Мы анализировали каждый кадр, чтобы понять, куда у нас может быть доступ, а куда нет.

В 03:00 военные проиграли. После этого началось самое страшное: истребители не планировали садиться, они все ещё были во власти военных. Кто знал, что у них на уме? По Анкаре их летало штук 5, и в любой момент пилот мог совершить теракт – влететь в дом или просто упасть на жилой квартал, предварительно попалив по людям. Наш дом был рядом с военной базой – недалеко от взлётной полосы истребители преодолевали звуковой барьер. Это такой сильный хлопок, который может выбить все окна за секунду. Стёкла постоянно дрожали, и это нервировало. Летчики не давали мне спать до 10 утра.

В ужасе население держали до 12:00 следующего дня, но мы остались дома до воскресенья (на всякий случай). В понедельник все разбежались: кто на учебу, кто на работу, а кто, как я, – валить из страны.


The Guardian


Внутри страны изменилось многое

До переворота выходить на бой собирались 100% армии, но дойти до дела решились не все. Ходил слух, что Эрдоган обо всем узнал и 70% военных "слились", чтобы сохранить свои жизни. 30% пошли до конца – на смерть и тюрьмы.

Внутри страны изменилось многое, начиная с армии и заканчивая образованием. Огромное количество людей выгнали с работы. Все, кто связан с Гюленом и разделяет его идеологию, – вон! Был в армии – уволен, учился в военной академии – уволен. Больше всего досталось учителям: у них забирали не только работу, но и паспорта. Это клетка – тебе приходится идти на чёрную работу, чтобы выжить, хотя недавно ты нёс знания людям.

Мы узнали, кто захватывал мост в Стамбуле: наши ровесники, им было 21-22. Им просто дали приказ сверху: идите, стойте там, – они сами не знали, что делают. Когда до них дошло – было поздно. Армия сложила оружие, и разъяренные люди начали крошить их всем, что попадалось под руку. Их просто убивали. Они не были виноваты в этом – просто не вовремя оказались в самом разгаре дерьма.

Поделиться:

  Если вы нашли ошибку в тексте, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter

  Если вы нашли ошибку в тексте на смартфоне, выделите её и нажмите на кнопку "Сообщить об ошибке"

Новости партнеров