...в 1984 году мне доводилось встречать Анатолия Печёрского, скромного школьного учителя и неутомимого краеведа из райцентра Мерке. Того самого, который несколько раз сталкивался с настоящим адам-кииком (тюркским собратом йети) в путешествиях по родному краю. Не случайно фамилия учителя до сих пор фигурирует во всех анналах криптозоологов, как несомненное доказательство существования реликтовых гоминидов. На Земле вообще, и в Казахстане – в частности.
В своих архивах я отыскал любопытные записи о встречах с Печёрским и его непосредственных встречах с адам-кииком. Когда после этого я, молодой журналист, предложил эти материалы в "Ленсмену", республиканскую молодёжку, – меня послали подальше... на угольные разрезы Экибастуза, заявив, что Печёрского знают, и что не стоит связываться с героями, психическое состояние которых вызывает сомнение. Разве других мало? Оттого сегодня мои дневниковые записи тридцатилетней давности можно воспринимать как первоисточник (а меня, в таком случае, как классика). Вот оригинал записи с авторскими комментариями, записанные в 1984 году.
"Его первая встреча с адам-кииком произошла в 1972 году, в урочище Сандык (это Киргизский Алатау), на высоте 2600 метров, в зоне альпийских лугов.
Они совершали турпоход с группой ребятишек 10-12 лет. Однажды ночью послышались шаги, кто-то подошёл к палатке и потянул растяжку. Затем в палатку просунулось что-то похожее "то ли на лапу, то ли на руку". Ребята спали, а Печёрский наблюдал. "Это что-то исчезло".
На следующий день (за который они прошли некоторое расстояние) визит повторился. С вечера приготовили лапшу с тушёнкой. Ночью, когда уже улеглись, послышалось, как "чьи-то шаги направляются к палатке". Затем зазвенела кастрюля, и всё стихло. Когда выбрались из палатки, то не было никого, но и кастрюля была пуста.
На следующий день разбили бивак в ущелье Таган, недалеко от летовки чабана. Поставили лагерь уже в темноте, и видели, что "кто-то" наблюдает из кустов.
Затем пошли на ужин к чабанам. Во время ужина чабанские псы (Актас и Каракас) "с лаем бросились в сторону нашей стоянки".
– Кто? Волк? – спросил Печёрский.
Чабан пожал плечами, а его жена сказала:
– Волк шибко странный, ворует лишь небольших овечек.
Следующий вечер. Ребята уже сидели у костра, а Печёрский всё возился с палаткой.
"Хочу идти к ребятам, находящимся впереди палатки, у костра. Повернулся и вздрогнул от неожиданности. Вблизи, метрах в трёх-четырёх кто-то стоит. Выше человеческого роста, с несколько расставленными локтями и опущенной головой. Пастух? Далеко". Что ещё поразило, так это молчание, с которым взирал незнакомец. Печёрский стал медленно отходить к ребятам. А когда схватил ружьё и направил луч фонаря, то никого не увидел".
…Вот такая история. В ней множество слабых мест. Мозги детям можно затуманить. Да и никто из них толком ничего не видел. Мозги можно затуманить и себе, случаев самовнушения множество. Но слишком всё просто…
"Вторая встреча с адам-кииком состоялась в 1976 году в Узун-Булаке.
Вместе со школьниками в походе нашли след. Рано утром прогнали стадо, пыль осела, и в ней-то и был обнаружен отпечаток. Длиной – сантиметров 30, стопа плоская, видны отпечатки волосиков по краям. Шаг в длину, при подъёме на бугор, составлял 1 м. (Значит, был не след, а цепочка?) Фотографировать "было рано", решили зарисовать. (Опять это равнодушное отношение – час подождать солнца было некогда?)
Долго не хотел (!) публиковать, но через год, по наущению начальника районной милиции, отправил письмо в "Ленинскую Смену". Приехала комиссия из облотдела общества охраны природы (под нач. Н. Ф. Спириной). Провели перекрёстную проверку Печёрского и школьников. Признали всё правдой. 9 сентября 1977 года в ЛС появилась статья, но не его, а Максима Зверева. В ней материал Печёрского был подан как эпизод.
После приехали люди из Дарвиновского музея (некий Макаров). Нашли в Узун-Булаке ещё след, но отпечаток был "очень слабый". (А может, его и совсем не было?)
Об отношении местного населения. Некоторые верят, некоторые – нет. Однажды подгулявшие ребята встретили адам-киика выше отщелка Кызыл-Ауз и так перепугались, что побросали ружья и бросились наутёк. Сейчас недалеко от тех мест, где отмечены встречи, построили дорогу. Вообще же, там много зарослей и пещер…
…Я так и не понял этого человека. Всю жизнь он посвятил краеведению Меркенского района. Знает всё тут досконально. С одной стороны, нет оснований не верить, с другой, много нюансов: везде он один, с детьми, а не со взрослыми. И почему никто не пытался искать зимой, когда следы не пропадают? Может быть, потому что знали, что их ждёт разочарование?"
Несмотря на то, что истории про снежного человека воспринимались в Советском Союзе с особым интересом (несмотря на мой случай с "Ленсменой", тема вовсе не была закрытой, напомню, что одно время в СССР существовал даже особый комитет по поиску, при самой Академии наук!), у меня (в те времена ещё очень даже расположенного к вере в подобные чудеса) рассказ Печёрского вызвал некоторое недоумение. По крайней мере, услышанное не убедило так, как и многие "правдивые истории", происшедшие с охотниками и рыбаками. Рассказчики в те времена, когда ещё не было камер мобильных телефонов (да и самих мобильников), попадались действительно выдающиеся!
Однако в те годы, несмотря на истинную массовость спортивного туризма и краеведения, других ярких свидетельств существования адам-киика мне лично не попадались. Несмотря на интерес, подкреплённый ещё и перманентным движением по просторам Казахстана. Печёрский был единственным?
Многое объяснили 1990-е годы. Когда обнаглевшие люди-козлы, захваченные ветром перемен, больше уже не желали ходить по неведомым дорожкам глухомани. И их всё чаще стали "видеть" даже в непосредственной близости к тогдашней столице Республики. И чем стремительней желтела пресса (становилась "свободной"), тем больше наполнялись многочисленными свидетельствами встреч людей читающих с людьми "снежными" полосы газет и страницы журналов. Свидетельствами, написанными словно под копирку.
Все типовые случаи таких встреч начинались однотипно: "Вдруг раздвинулись кусты…" А дальше страшно: "Показалась лохматая голова с горящими жёлтыми глазами, уши у неё были будто свёрнуты трубочкой…" ("Дружные ребята", 8. IX. 1990). "Уши отсутствовали, вместо глаз прорези, кисти рук согнуты вовнутрь. Высота около трёх метров". ("Ленинская Смена", 14. VII. 1990). "На него, не мигая, смотрело двухметровое существо, покрытое тёмно-рыжими волосами и длинными ногтями (так в тексте!)". ("Казправда" 29. IX. 1990). И т. п.
Как только люди-козлы перестали пугать людей разумных, они тотчас исчезли со страниц газет. Куда же они делись? Никто не ведает. Кто-то, как знаменитый профессор-литератор Павел Мариковский, усматривал в этом исчезновении великую трагедию снежных людей. Большинство же склонилось к мысли, что мы просто перестали замечать их. Чем и погубили окончательно. А они давно и преспокойно живут среди нас. По крайней мере, восклицание "Козёл!" (переведённый на язык межнационального общения тюркский антропоним – "киик!"), ежеминутно слышат себе вдогонку многие современные казахстанские автомобилисты. Но никто при этом не собирается их ни искать, ни ловить!
