Революция роз: как смотрят на неё в Грузии 20 лет спустя

"Куда вы идёте, господин президент?" – наперебой спрашивали журналисты у объявившего о решении уйти с должности президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. "Домой!" – с улыбкой, разбивая слово на слоги, ответил он после встречи с оппозиционными лидерами и почти трёх недель круглосуточных многотысячных протестов в Тбилиси. Заявление Шеварднадзе 23 ноября 2003 года означало окончательную победу Революции роз – первой так называемой цветной революции на постсоветском пространстве.

20 лет назад в центре Тбилиси ликовали демонстранты. Люди обнимали друг друга и танцевали прямо на улице.
Они праздновали завершение 11-летнего правления Эдуарда Шеварднадзе и начало нового этапа в истории Грузии – страны, погрязшей к тому моменту в коррупции, криминале и энергетическом кризисе.

Первая на постсоветском пространстве мирная революция в рекордные сроки изменила Грузию. Постреволюционные реформы называли "грузинским чудом", а Грузию – образцом успеха на постсоветском пространстве.

Для многих в Грузии Революция роз остаётся одним из самых ярких событий в истории независимой страны.

Но последовавшие за сменой власти изменения не были безболезненными. Со временем многие из тех, кто стоял на митингах в ноябре 2003 года, оказались в рядах критиков постреволюционного правительства, указывая на нарушения прав человека и авторитарный стиль правления.

Для нынешних властей, пришедших на смену постреволюционному правительству в 2012 году, это горький опыт в истории Грузии, об угрозе повторения которого они говорят по сей день.

---

Читайте также: 10 лет Майдану. Надежда без срока давности

---

Розы вместо оружия

"Советский Союз давно распался, но для нас он распался не до конца. Мы жили в каком-то непонятном остатке от него. Вроде бы Грузия обрела независимость, был государственный флаг, была создана полиция вместо милиции, но в реальности государственные институты были очень слабыми, всё было развалено. Грузию называли несостоявшимся государством: нет света, бюджет не заполняется, полиция, комиссариат берут взятки, повседневные бытовые проблемы. Было ощущение какого-то застоя и бесперспективности" – так вспоминает правление Шеварднадзе Лука Цуладзе, в 2003 году студент Госуниверситета театра и кино и бывший активист молодёжного движения "Кмара" ("Хватит!").

Активисты движения проводили антиправительственную кампанию и акции в разных уголках Грузии и в ноябре 2003 года принимали активное участие в митингах, предшествовавших отставке Шеварднадзе.

В прошлом первый секретарь ЦК Компартии Грузинской ССР и последний министр иностранных дел Советского Союза, Эдуард Шеварднадзе после возвращения в Грузию в 1992 году дважды был избран президентом страны. На фоне экономических проблем и всеобъемлющей коррупции популярность Шеварднадзе шла на спад. Основанная им партия "Союз граждан" в 2002 году проиграла местные выборы и в парламентских выборах 2 ноября принимала участие в блоке с несколькими политическими партиями.

Массовые выступления, во главе которых была тройка перешедших в оппозицию Шеварднадзе политиков – Михаил Саакашвили, Зураб Жвания и Нино Бурджанадзе, – начались вскоре после объявления первых результатов голосования.

Оппозиция обвинила власти в тотальной фальсификации выборов в пользу проправительственного блока.

Официальные данные разнились с данными параллельного подсчёта голосов и экзитполов. О грубых нарушениях говорили и международные наблюдатели, за исключением наблюдателей миссии СНГ.

Но переговоры Шеварднадзе и оппозиции результатов не приносили. На митингах уже звучали требования об отставке президента, однако, несмотря на многочисленные и круглосуточные акции, на 22 ноября было назначено первое заседание новоизбранного парламента. Для Эдуарда Шеварднадзе это заседание оказалось последним.

В момент, когда он выступал с речью, в зал заседания ворвались демонстранты с розами в руках, в авангарде которых был Михаил Саакашвили.

Шеварднадзе старался закончить свою речь, но его поспешно вывели из зала заседания сотрудники охраны.

"Я тогда считал и был уверен, что, если Шеварднадзе закончит речь, всё будет оформлено и Революции роз уже не будет", – вспоминает Цуладзе.

"Я зашёл в парламент чуть позже, так как пошёл в офис взять заряженные аккумуляторы для камеры. Как раз в тот момент по телевизору я увидел, как Саакашвили требовал от Шеварднадзе уйти в отставку уже в зале заседания. Когда я прибежал в парламент, поток всё ещё заходил в зал. Помню, там были стычки, но крупных драк при мне не было", – говорит он.

Шеварднадзе в тот вечер введёт чрезвычайное положение, но уже вечером на следующий день он объявит о решении уйти в отставку, объяснив это желанием избежать кровопролития.

Спикер парламента и один из лидеров Революции роз Нино Бурджанадзе будет исполнять обязанности президента до выборов в январе 2004 года, на которых Михаил Саакашвили получит более 96% голосов.

В марте 2004 года в Грузии пройдут уже повторные парламентские выборы.

Вторая попытка

Двадцатую годовщину Революции роз её лидер Михаил Саакашвили встретит за решёткой, правда, не в тюрьме, а в клинике, куда в статусе осуждённого его перевели в мае прошлого года.

Приговорённый к шести годам лишения свободы и обвиняемый по нескольким уголовным делам в Грузии, он называет Революцию роз второй с 1990-х годов попыткой Грузии выбраться из постсоветского болота и безнадёжности.

"Революция роз смогла сделать невозможное. Революция роз разбудила огромные силы в Украине, за чем последовали два майдана в Украине. После Революции роз произошла революция в Кыргызстане, и Революция роз значительно повлияла на "арабскую весну", – сказал Саакашвили во время видеоподключения из клиники к заседанию тбилисского городского суда, на котором рассматривалось одно из его уголовных дел.

Последовавший за революцией период Саакашвили называет самыми успешными девятью годами подряд правления в истории Грузии, но, по его словам, с самого начала правительство столкнулось с огромным противостоянием внутри страны и провокациями со стороны России.

"Конечно, при таком экономическом росте и борьбе с коррупцией и криминалом внутри и за пределами страны было бы противостояние. Мы боролись с коррупционерами и преступниками – преступники и коррупционеры боролись с нами. Мы боролись с неформальным влиянием России – Россия в ответ всей силой боролась с нами", – заявил он.

Как показывают опросы, несмотря на противоречивые оценки правления прежних властей, Революция роз по-прежнему у большинства ассоциируется с позитивными преобразованиями.

К примеру, согласно проведённому в июле 2019 года опросу, 68% назвали Революцию роз позитивным событием против 21% опрошенных, кто считает иначе.

"Думаю, надо быть очень предвзятым, чтобы негативно оценивать Революцию роз или даже считать, что она в равной степени принесла как позитивные, так и отрицательные результаты, потому что результаты, которые оставила нам революция, – это ощутимые изменения в построении государственности страны", – говорит декан Школы права и политики Грузинского института общественных дел Бакур Квашилава.

Наглядным примером он называет рейтинги международных организаций как по уровню коррупции, так и по другим параметрам, таким как верховенство закона или эффективность правления.

"Грузия в 2003 году оказывалась в 20-30% стран в конце списка. Даже такая страна, как Россия, оценивалась как намного более демократичная, менее коррумпированная и гораздо более эффективная. Уже к 2007 году ситуация диаметрально меняется. Самое главное – это продолжается по сей день, ухудшения, которое бы существенно изменило эти данные, не было", – говорит Квашилава.

Благодаря либеральным реформам после Революции роз Грузия стала занимать верхние строчки в рейтингах лёгкости ведения бизнеса и оказалась в топе реформаторов в рейтинге Всемирного банка и Международной финансовой корпорации.

Борьба с коррупцией охватила разные сферы, от правоохранительных органов до образовательной системы. Была полностью распущена дорожная полиция. Её заменила новая патрульная служба.

Решительно и жёстко новые власти стали бороться с преступностью, объявив нулевую толерантность к криминалу. Уровень преступности резко снизился. Криминальные боссы, которые до этого пользовались привилегиями и авторитетом в Грузии, либо оказывались в тюрьмах, либо бежали из страны.

Однако у успехов властей была и обратная сторона. Уже в мае 2006 года правозащитники били тревогу по поводу признаков превращения Грузии в "полицейское государство", "специальных операций", которые проводились с особой жестокостью, и ухудшения в плане свободы СМИ.

Организация Human Rights Watch отмечала непоследовательность в отношении к правам человека и порой излишнюю поспешность в подходе к реформам правительства Саакашвили.

Власти достигали успехов и разрушали коррупционные и бюрократические схемы, пользуясь высоким уровнем доверия у населения, а не внедряя и соблюдая демократические процедуры, говорит Квашилава.

"Вероятно, разрушение этих схем с соблюдением демократических процедур было бы очень сложным и растянутым во времени процессом. В качестве примера можно взять Виктора Ющенко, закончил [карьеру] как демократичный лидер, в демократичности которого никто не сомневался, но который проиграл первые же выборы так, что не был даже в числе главных конкурентов избирательной гонки, потому что не смог провести такие болезненные реформы", – говорит он.

У пути, который выбрала команда Саакашвили, были свои преимущества, но фактически в Грузии сформировалось правительство, которое не считало себя подотчётным народу и всё чаще совершало ошибки, говорит эксперт.

"В конечном итоге отрицание и неспособность воспринимать критику привели к тому, что это правительство потерпело поражение и к власти пришло нынешнее правительство, которому сегодня грозит то же самое из-за такой же политики. Я имею в виду не реформы, а однопартийное правление и фактически отсутствие механизма подотчётности. Когда все ветви власти контролируются из одного центра, очень трудно самообновляться, быть самокритичным и невозможно исправлять ошибки, которые накапливаются", – говорит он.

Осенью 2012 года после девяти лет нахождения у власти партия Саакашвили "Единое национальное движение" проиграла парламентские выборы.

Этому предшествовали распространённые СМИ кадры пыток и издевательств над заключёнными в тюремных учреждениях, за которыми последовали многотысячные митинги.

Победу на выборах одержала коалиция "Грузинская мечта", созданная миллиардером Бидзиной Иванишвили. Это был первый в истории независимой Грузии случай смены власти в результате выборов.

Невыученные уроки

В "Грузинской мечте" постоянно указывают на ошибки и нарушения предшественников, называя правление Саакашвили и основанной им партии "Единое национальное движение" "кровавым и насильственным режимом". Нынешние власти обвиняют экс-президента не только в нарушениях прав человека, но и в неспособности избежать войны с Россией в 2008 году и её тяжёлых последствиях. 20-летняя годовщина Революции роз не стала исключением.

"Революция роз принесла стране пытки людей, бесчеловечное обращение, бизнес-рэкет, потерю 20% территорий, поэтому празднование 20-летия Революции роз с их стороны [ЕНД] – это просто наглость и ничего более", – цитирует председателя правящей партии Ираклия Кобахидзе онлайн-издание "Публика".

Аналогичный комментарий он сделал после вспыхнувших в марте этого года акций против попытки властей принять так называемый закон об иноагентах.

Тогда он заявил, что революция свершилась посредством неправительственных организаций и власти не допустят "возвращения "Национального движения" к власти через агентов иностранного влияния".

На фоне массовых протестов от принятия законодательства, которое в гражданском секторе считали угрозой не только свободе самовыражения, но и европейской интеграции Грузии, властям пришлось тогда отказаться.

Однако нападки властей на представителей неправительственного сектора, активистов и западных доноров не прекратились, а в октябре этого года даже стали частью расследования Службы госбезопасности по делу о заговоре с целью насильственного свержения государственной власти.

Лука Цуладзе после долгой паузы снова оказался на акции 7 ноября 2007 года. По его словам, в самих митингах, которые тогда проводила оппозиция, он не участвовал, но пошёл на акцию в знак протеста против применения чрезмерной силы при разгоне в центре Тбилиси демонстрантов.

"До этого были и другие случаи, которые вызывали у меня недовольство. Были необдуманные шаги и применение излишней силы со стороны властей. На каком-то этапе они поверили, что незаменимы, – говорит он. – С позиции сегодняшнего дня многое более-менее понятно, нет такой негативной реакции у меня, но было много несправедливости, и тогда мне казалось это каким-то предательством, как будто они свернули с пути, за который мы боролись [в 2003 году]".

Смену власти в Грузии в 2012 году он поначалу считал позитивным событием, но со временем у него стало появляться всё больше сомнений на этот счёт.

"Сейчас я скорее негативно настроен, потому что вижу, что силы, которые отступили и ушли на 10 лет в тень, взяли реванш. Нельзя сказать, что та же ситуация [как во время правления Шеварднадзе], но опять расцветает коррупция и идёт процесс развала государственных институтов", – говорит Лука.

Угрозу для Грузии он видит не только в возвращении разгула коррупции, но и в попытке властей изменить прозападный курс Грузии.

"Власти не только стараются, они уже почти изменили внешний курс Грузии. В марте акциями против "русского закона" мы, общество, смогли как-то отсрочить и приостановить этот процесс. Думаю, они придумают ещё что-то, чтобы помешать евроинтеграции Грузии, и мы должны быть готовы к следующему этапу", – говорит он.

В отчёте об Индексе восприятия коррупции 2022 года Transparency International отмечается, что, хотя у Грузии лучший результат в регионе, он обусловлен прошлыми достижениями в борьбе с мелким взяточничеством. Злоупотребления властью на высшем уровне, говорят в организации, по большей части остаются безнаказанными.

"К сожалению, правительство страны, однажды ставшей региональным лидером в борьбе с коррупцией, успешно гасит любой импульс для продолжения этих усилий", – говорится в отчёте организации.

Угрозу смены прозападного курса Грузии, который стабильно поддерживает большинство в стране, видят и аналитики.
"У нас правительство-оппортунист. Если Европейский союз согласится с их условиями, они будут на их [Евросоюза] стороне, а если потребует создания более равных условий для политической конкуренции, чем это могут вынести власти, они постараются от этого отклониться и провалить этот процесс, заявляя, что Грузия – это суверенная страна, которая никому не даст право вмешиваться в её внутренние дела", – говорит Бакур Квашилава.

При этом, по его словам, во внутренней политике и в попытках максимально консолидировать власть нынешнее правительство скорее напоминает предшественников, а не правительство Шеварднадзе.

"Это правительство гораздо более эффективно, чем правительство Шеварднадзе. Уровни коррупции тоже несопоставимы. Что касается элитарной коррупции, случаи элитарной коррупции были и при правительстве Саакашвили, и здесь нет каких-то драматичных изменений", – говорит он.

Риторику властей о том, что кто-то готовит революцию, политолог считает частью пропаганды и подготовки правительства к предстоящим парламентским выборам в 2024 году.

"Власти считают, что нынешняя система, административный ресурс и распределение сил в избирательных комиссиях гарантируют им победу в выборах в любом случае. Чего они боятся, это эмоциональной волны, отсюда и заявления, что кто-то хочет революцию, кто-то войну и есть какая-то глобальная партия войны", – говорит Квашилава.

По мнению Цуладзе, у властей есть основания для опасений, так как в разрозненном оппозиционном спектре, в отличие от 2003 года, сегодня не осталось фигур, которые пользуются авторитетом среди населения и к кому прислушиваются протестующие.

"Властям, конечно, есть чего бояться, потому что в случае спонтанного развития событий успокоить ситуацию просто за столом переговоров уже не удастся. Я вижу угрозу этого, и очень не хочу, чтобы дошло до этого", – говорит он.

Нина Ахметели, BBC, Тбилиси