Дует у нас часто и подолгу. Но есть место, которое с полным основанием может считаться "Полюсом ветрености". И вовсе это не Астана.
"…Когда свирепствует ветер Ибэ, никакой обход границы невозможен – ветер валит с ног… На всём протяжении Джунгарских ворот ни на китайской, ни на русской стороне нет населённых пунктов кроме пограничных пикетов, нет ни посевов, ни даже огородов, потому что ветер слишком силён".
Это выдержка из увлекательной книги академика Обручева "Записки кладоискателя". Одной из тех, что заражали юные поколения мечтами о Центральной Азии. Выступая здесь в качестве писателя, Владимир Афанасьевич, как обычно, оставался учёным. Страницы, связанные со странствиями его литературных героев по Джунгарским воротам – это ретроспектива его собственных экспедиций. Вот выдержка из его же путевых записок о путешествии 1905 года:
"Джунгарские ворота известны местному населению тем, что по ним в холодное время года дуют страшной силы ветры, называемые "ибэ"… "Ибэ" дует периодически день-два, иногда неделю, а потом на некоторое время затихает. Из-за этого ветра в Джунгарских воротах нет ни одной зимовки кочевников, а пограничные посты вдоль русско-китайской границы, которая идёт вдоль ворот, прячутся от ветра в горных долинах той и другой сторон… Сила ветра, по словам киргиз, действительно такова, что идти против него даже навьюченный, т.е. тяжёлый верблюд совершенно не может".
Нужно заметить, что ураганы Алаколя возбуждали воображение многих учёных и до Обручева. Из древних китайских источников было известно, что посередь озера Алаколь на острове Арал-тюбе располагалась пещера, откуда и вырывался этот самый Ибэ. Однажды местные джигиты добрались-таки до пещеры и завалили вход камнями и шкурами. Но недооценили силу супостата. Вырвавшись на волю вновь, он стал ещё злее и сильнее.
В XIX веке фантазии китайцев дополнились измышлениями европейских учёных. Великий Гумбольдт со своей идеей фикс о вулканизме Центральной Азии, конечно же, усмотрел в "высокой островной сопке (Арал-тюбе)" и "сильных ветрах (юй-бэ)" явное свидетельство вулканической деятельности. Впрочем, ошибочность этого предположения разъяснилась довольно скоро. Вулканы "исчезли", а ветра никуда не делись!
Если взять такой показатель как среднегодовая скорость ветра, то даже в таком ветреном месте, как наша новая столица, цифра едва превысит 5 метров в секунду. Не говоря уж о столице старой (1-2 м/с). Тут же, в Воротах – она зашкаливает за 7! И это при всём при том, что летом на Алаколе вообще-то спокойно.
В холодное время всё тут во власти Ибэ. Со времён великих переселений и великих путешественников сила его вовсе не изменилась. Изменилось, правда, название. В современном, несколько русифицированном варианте, бытующим у местного населения, Ибэ обратился в Евгея. С точки же зрения географии Юй-бэ, Ибэ, Евгея правильнее было бы называть Эби. По имени озера Эби-нур, от которого он и дует. До 100 суток в году со скоростью до 60-80 метров в секунду. Кроме Эби-Евгея тут дует и противоположный во всех отношениях Сайкан.
Когда зимой вкатываешь на поезде в знаменитые Джунгарские ворота, узкую долину, зажатую между высокими хребтами Джунгарского Алатау и Барлык, то бросается в глаза постепенное исчезновение снега. Нет, снегопады в районе станции Дружба немногим худосочнее, чем в Учарале, например. Просто сила ветра в "Джунгарской аэродинамической трубе" такова, что снег попросту слизывается с земли и уносится к горам.
Ветры Джунгарских ворот по природе своей – типичные сквозняки, проносящиеся по узкому коридору между вечно раззявленными дверями. Однако в Республике имеются и другие места, которые вполне могут соперничать с Воротами своей ветреностью. Например, побережье Западного Каспия. Но про него мы вспомним как-нибудь позже.
Фото автора
