Если не учитывать малые города, то уровень урбанизации в Казахстане – всего 44%. Большая часть населения живёт в сёлах и маленьких городах, последние от сёл мало чем отличаются в плане инфраструктуры.
В своём послании Нурсултан Назарбаев поручил до 1 сентября 2019 года разработать Прогнозную схему территориально-пространственного развития страны до 2030 года. Для реализации практических мер Президент потребовал разработать Программу развития регионов до 2025 года.
В Казахстане уже была Программа развития регионов, по ней отремонтировали дороги, провели коммуникации, однако она не решила главной проблемы: экономического роста и создания рабочих мест.
Что не так с региональным развитием?
Экономист Олжас Худайбергенов объясняет: у регионального развития есть три основные проблемы. Первая – финансирование. Какие красивые программы ни пиши, реализовывать их при дефиците средств очень тяжело. Чтобы выделить финансирование для освоения положений стратегического документа, нужно провести ряд дополнительных процедур. В результате в программе, принятой на 5 лет, два года только утверждают бюджет.
"Это самое болезненное место в стратегических документах. По итогам послания создалась рабочая группа по изменению стратегического планирования и гармонизации с бюджетным процессом", – говорит Олжас Худайбергенов.
Вторая проблема в том, что структура акимата повторяет структуру правительства. У акиматов нет времени заниматься собственными инициативами, в регионы спускается разнарядка, и местные власти вынуждены заниматься только отчётностью.
"Акиматам стратегия развития по сути и не нужна. Когда из министерства спускаются какие-то мероприятия и инициативы, нужно чёткое финансирование, тогда акиматы будут справляться. А когда инициативы спускаются, а при этом говорят: с финансированием подождите, но отчётность требуют с первого месяца: что вы выполнили? И начинается в итоге рисование показателей. Пока эта проблема не будет решена, будут рисоваться цифры", – полагает экономист.
Третья проблема, по мнению Олжаса Худайбергенова, – это оплата труда. Её решают, но до сих пор в некоторых акиматах зарплата рядового сотрудника составляет около 40 тысяч тенге.
Генеральный директор RG GOLD Серик Сыздыков согласен с Худайбергеновым. Но он считает, что только на уровне государства развитием регионов заниматься бесполезно. Необходима активность местного предпринимательства. Сейчас в малых городах и сёлах уровень заинтересованности в развитии собственного дела не высок.
"Простое наблюдение: когда ребята заканчивают сельские школы, большинство из них или ищут работу, или поступают в вузы. Мало кто задумывается, что: я живу на селе, у меня прекрасные условия, я могу построить теплицу и самостоятельно развивать свой бизнес. Мы мало времени уделяем развитию, популяризации и внедрению в массы возможностей частного предпринимательства и малого бизнеса. Понятно, что не каждый может стать бизнесменом. Но если правильно построить политику, то в деревне из 20 выпускников один останется и начнёт строить свой малый бизнес – по сути, с этого всё и начинается. Государство не может сделать всё само. Должен вырасти определённый слой людей, заинтересованный в росте собственного благополучия", – говорит Серик Сыздыков.
Однако для любого бизнеса нужен стартовый капитал, а объёма финансирования не хватает. Более того, в банках, по мнению экспертов, слишком жёсткие требования, кредит для МСБ выдаётся в случае, если бизнес будет на 100% успешен: банки не хотят брать на себя риски.
Инфраструктура для людей, либо люди для инфраструктуры?
Один из важнейших, пожалуй, вопросов, который предстоит решить новой программе - есть ли смысл сооружать инфраструктуру в сельских округах, где населения почти нет? Или же лучше переселить народ туда, где есть для жизни все условия?
"У нас 6545 сельских населённых пунктов. Мы провели анализ сельских территорий. В более чем 50% сёл проживает менее 500 человек. В 497 населённых пунктах – менее 50 человек (!). Стоит ли туда внедрять четвёртый уровень бюджета? Есть 42 сельских округа, в которые не стоит внедрять, там нет налогооблагаемой базы, нет экономического потенциала, отсутствует юридическое образование. В сельских населённых пунктах мало развит бизнес", – говорит Бауржан Муканов, заместитель председателя правления Института экономических исследований.
Олжас Худайбергенов предлагает не подходить к вопросу так категорично. По мнению экономиста, важна конечная цель. Чтобы в итоге не получилось так, что из депрессивных сёл и городов люди уедут, а потом всё придётся восстанавливать вновь, тратя гораздо больше средств.
"Вопрос перспективности: сколько людей мы предполагаем увидеть в Казахстане к 2050-му году? Если, как и сейчас, 18 млн человек, то, конечно, не перспективно вкладывать средства. А если 50 млн человек, 70 млн человек? В последнем случае, вероятнее всего, мы вернёмся в те же населённые пункты, откуда ушли. Это объективная потребность. Малые населённые пункты будут оживать. Есть обратная сторона вопроса: вот мы закрыли село, закрыли город. Вывезли людей в города побольше. Но проблемы с рабочими местами это не решит. Взять, к примеру, Жанаозен. Через 10 лет там нефти не будет. Оттуда куда переселим? В Актау? И вопрос, который был в Жанаозене, встанет в Актау.
Сама мысль – закрыть проблему закрытием городов – не верна. Каждое село может что-то производить. Если сравнить 1990 год и сегодняшний, на 70% ниже, чем в 90-х, развито сельское хозяйство. Животноводство процветает, а сельское хозяйство нет. Как туда придёт инвестор, если он не видит цифры? Малый бизнес находится в тени, это как раз вопрос по самозанятым. Я вижу решение в изменении налогового законодательства, которое создаст условия для развития сельского хозяйства. Оставить им налог 1% от выручки. Либо оплату не на сельчанина возложить, а на тех, кто покупает у него. И тогда пойдут инвестиции", – говорит Олжас Худайбергенов.
Два года назад представители Национальной палаты предпринимателей ездили в Жанаозен и пытались активизировать там малый и средний бизнес. Население – 142 тысячи человек, и оно ежегодно прирастает. Основное градообразующее предприятие – ОзенМунайГаз. Количество сотрудников – 12 000 человек. Средняя заработная плата в городе – 300-350 тысяч тенге. В самом ОзенМунайГазе – 430 000 тенге.
"И "Весь этот "банкет" осуществляется за счёт квазигосударственной компании, которая в 2015 году получила убыток 230 млрд тенге. Фонд оплаты труда – свыше 70 млрд тенге. Принимая во внимание всю специфику Жанаозена, государство через квазигоссектр очень серьёзно его субсидирует. Как мне говорили специалисты из нефтяного сектора, в ОзенМунайГазе 12 000 человек занято, а реальная потребность 500 человек. 11 500 – это просто рабочие места, чтобы поддержать занятость", – говорит директор центра TALAP Рахим Ошакбаев.
Причём, в Жанаозене наблюдается стабильный прирост населения, который происходит не из-за рождаемости, а в первую очередь из-за миграции. "Зачем в этот город, который не может обеспечить высокую занятость, направляли оралманов?" – спрашивает Олжас Худайбергенов.
Однако, по мнению экономиста, пациент всё же скорее жив, чем мёртв. В том же Жанаозене нужно упор делать на предпринимательство. На сегодняшний день импорт в страну составляет 50 млрд долларов, 20 млрд долларов – потребительские товары, которые запросто можно производить у нас в стране.
Генеральный директор RG GOLD Серик Сыздыков считает, что урбанизация – неизбежный процесс. Другой вопрос как она должна пройти: естественным путём или её надо стимулировать. Сёла при этом имеют право на жизнь, если там есть определённая часть людей, которая генерирует материальные ценности, платит налоги, обеспечивает рабочие места. В противном случае эксперт считает, что если дешевле перевезти людей из депрессивного села, то лучше субсидии направить на переезд, чем на поддержку убыточного округа.
"Даже если мы говорим о городах с населением в 100 тысяч человек, люди возможно бы и уехали, но не могут, потому что их жильё ничего не стоит. Потому что это депрессивный регион. Надо классифицировать населённые пункты не только по количеству жителей, а и по перспективности. Процесс уже идёт естественным путём, а дело государства не насильственным путём стимулировать эти процессы, выдавая субсидии", – полагает Серик Сыздыков.
Моногорода. Работает предприятие – есть доход
Болезнь моногородов в том, что, там одно градообразующее предприятие и естественно единственный источник дохода (бюджетные рабочие места во внимание не берём – их не так много). Что делать если оно становится неконкурентоспособным и закрывается?
Эксперты привели в пример Аркалык, город который уже завтра вполне может стать призраком. Добыча боксита там будет идти ещё максимум 3-4 года, после – у местных жителей работы не будет. Проблема роста экономической базы пока не решена. В таких городах пытаются развивать малый и средний бизнес, но желающих брать кредиты под 10% пока мало, так как здесь низкая покупательная способность населения. Прогноз по моногородам пока один – это создание альтернативных рабочих мест. По подсчётам Института экономических исследований, сейчас в Казахстане пять моногородов и пять малых городов находятся в кризисе и депрессивном состоянии.
"Переселять людей не правильно, как я уже говорил, поддерживать инфраструктуру легче, чем восстанавливать. Если всё правильно поставить практически во всех городах можно найти работу для всех. 20 млрд импорта потребительских товаров! Малые города не только в Казахстане есть. Есть в Канаде, Австралии. Проблема в системе управления экономикой. Просто они там всё правильно организовали", – объясняет Олжас Худайбергенов.
Серик Сыздыков, генеральный директор RG Gold, в свою очередь, предлагает наиболее простой вариант решения проблемы. Сделать такие города экономически привлекательными для инвесторов.
"Мы не можем всех людей перевезти оттуда, надо организовать производство на местах, пытаться это сделать. Есть экономические рычаги: свободные экономические зоны. Предложить инвесторам: вы создаёте предприятие в Аркалыке, вас освобождают от налогов лет на 10. Для создания новых предприятий надо инвесторов заинтересовывать, чтобы они пришли в эти города", – говорит Серик Сыздыков.
Работа по созданию прогнозных схем уже началась. Разработчики пообещали, что уже в марте вынесут документ на публичные слушания, чтобы любой житель отдалённых районов мог узнать, что собираются делать, какие программы реализовывать в его городе.
