Недавно широко отметила свой столетний юбилей скромная ныне газета "Огни Алатау". Не слыхали о такой? Значит вы не числились среди читателей газет на рубеже 1980-х-1990-х. Да и вообще не жили в ту пору, когда все жители республики обязательно читали газеты.
Последние годы существования СССР и начало жизни независимого Казахстана вообще-то были весьма любопытными для журналистики и журналистов. Цензура, как таковая, исчезла, а творческая планка всё ещё висела достаточно высоко. Так что журналисты самозабвенно лезли во все открывавшиеся перед ними щели, соревновались друг с другом в смелости и, при этом, всё ещё умели ценить не только "борзость", но и мастерство.
Одним из наиболее передовых казахстанских СМИ той интересной эпохи была областная (партийная!) газета "Огни Алатау". Думаю, что не последнюю роль в этом сыграло как раз то, что газета была именно областной, но при этом издавалась в столице, Алма-Ате. То есть, она не подвергалась большому давлению сверху, но обладала достаточными ресурсами. Ну и, конечно, важно то, что в это время возглавлял её Валерий Яковлевич Оверко, воспитанник старой партийной журналистики, очень быстро, однако, уловивший перемены в правилах игры и воспринявший новые веяния.
Это он собрал на 6-й этаж "Газетного корпуса", где располагались "Огни", наиболее, быть может, амбициозных и талантливых казахстанских журналистов того времени. Валерий Яковлевич не только разрешал многое, но многое и поддерживал. Мне сейчас кажется, что ему самому было интересно "испытать" всю глубину эпохи Гласности, в которой тогда самозабвенно кувыркалась утопавшая страна. При этом, однако, он не пытался перекладывать ответственность на других, напротив, его авторитет помогал многим из нас избегнуть серьёзных неприятностей.
Несмотря на областной статус, информационной нивой "Огней Алатау" была вся страна. Даже – две. Уходящий Советский Союз и приходящий Казахстан.
Мне довелось работать в газете с сентября 1990 года по сентябрь 1992-го. В "Огнях" я занимался "культурой" – сначала в качестве корреспондента, а потом и заведовал соответствующим отделом. Так вот, на страницах областного партийного органа (Алма-Атинского обкома Компартии Казахстана и областного Совета народных депутатов) мне доводилось писать, к примеру, о возрождающемся Валаамском монастыре на Ладожском озере, о событиях в Риге после объявления Латвией независимости, о праздновании первого после распада СССР праздника 7 ноября в Ленинграде (только что вновь ставшем Санкт-Петербургом). И это были не просто перепевы из источников (про интернет тогда вообще не мечтали), а полноценные репортажи с мест!
Я уж не говорю о Казахстане, который был ареной регулярных командировок и сферой редакционных интересов областных "Огней". Часто я сам выбирал тему и приходил к Оверко. Он некоторое время думал, а потом…
– Ну что ж, попробуй!
И я пробовал. Иногда это был совершенно свободный журналистский поиск (за государственный счёт!). Но оно того стоило. Материалы печатались, читатели читали, тиражи росли. Газета выходила 250 раз в год.
Вспоминать можно многое и обо многих.
Как, к примеру, мы с фотокором Борей Кульмагамбетовым на самой высокогорной погранзаставе Казахстана (в Баянколе) целый день проездили с нарядом "в седле" (а после несколько дней провели в медпункте – ходить не могли).
Как состоялась моя долгожданная встреча с первыми американцами прибывшими в Казахстане, и как я очень удивился, что они вообще не знают ни Марка Твена, ни Джека Лондона, ни Эрнеста Хемингуэя, которыми зачитывались тогдашние поколения советских читателей, да и вообще мало чем увлекаются, кроме денег и "демократии".
И про то, как мне довелось прожить целую неделю в горах среди настоящих бичей-"чекендистов" (диких сборщиков эфедры).
И как мы всем миром спасали пятилетнего бедолагу Максимку Шустера, и насобирали-таки ему денег на дорогущее лечение в Германии. Сотни почтовых извещений о переводах от самых простых казахстанцев, не оставшихся равнодушными, до сих пор хранятся в моём архиве, как красноречивое документальное свидетельство подлинной человечности того времени.
Или вот – как на первом конкурсе "Азия Даусы" любой аккредитованный журналист мог запросто подойти и пообщаться с любым Филиппом Киркоровым (без посредников и согласований!), а каждый Филипп останавливался и терпеливо отвечал на вопросы.
В заключение хотел бы помянуть Наталью Штурбабину, одну из самых ярких казахстанских журналисток и одну из самых заметных женщин той журналистики. В отделе культуры мы работали вдвоём – она пришла в газету несколько позже меня и заменила неподражаемую Верочку Алексееву.
Работать с Натальей было легко и приятно. Высокая, стройная, длинноногая блондинка... Она считалась самой длинноногой в казахстанской журналистике и нисколько не стеснялась этой своей длинноногости! Но паче чаяния была ещё и умна, и начитана, и толкова во всех отношениях. Наталья, почти что закончила МГУ, я тоже много чего "почти что закончил" - мы оба самозабвенно любили своё дело и понимали друг друга с полуслова. А потому резвились в журналистике как дети. Благо тогда это не возбранялось и даже поощрялось.
Наш кабинет, самый просторный в редакции после редакторского, в торце здания, с чудесным видом на полуживой Зелёный Базар (торговать тогда было особо нечем) являл собой в то время своеобразный клуб. Куда захаживали (просто так, выпить чашечку чая, поболтать о том, о сём!) многие герои наших материалов, среди которых были весьма респектабельные личности и знаковые персонажи своего времени. Тогда ведь знаменитости ещё не бегали от журналистов – те и другие были не только доступны, но и интересны друг другу. Так что к нам, на чашку чая, запросто заглядывали и академики, и народные артисты. Чего и говорить – Наталья была немаловажным фактором популярности нашего кабинета среди наших героев!
Увы, жизнь этой замечательной женщины и чудесной журналистки дала на рубеже веков какую-то несуразную трещину, а её нелепая кончина в 2011-м поставила явно преждевременную точку в её биографии.
В статье использованы архивные снимки, (на некоторых из которых сохранились следы ретуши), в те годы иллюстрировавшие материалы "Огней Алатау".
