5 августа в Стокгольме на ежегодном гей-прайде впервые выступили жители Центральной Азии – в основном это были казахстанцы. Это событие вызвало большой резонанс в отечественных СМИ. Комментаторы активно осуждали участников прайда, говоря об оскорблении символа страны.
В своих монологах те, кто с гордостью нёс флаги Казахстана на гей-прайде, рассказали, какой смысл они вкладывали в этот парад и что он для них значит.
Нам есть что сказать
Рамона – трансгендерная женщина. Переехала в Швецию из Карагандинской области, потому что в Казахстане возникла угроза её жизни и здоровью.
– Набралось уже много людей, которым пришлось сменить страну проживания, и нам есть что сказать. Мы понимаем, что есть огромное количество людей, которые не могут ничего сказать, которые живут там. Они не могут просто взять и уехать. Ситуация в сфере прав ЛГБТ усугубляется. Мы проанализировали то, что происходит в России, в Казахстане, и решили, что мы должны поддержать тех, кто там находится.
После того как мы прочитали казахстанские статьи о том, что прошёл прайд и был развёрнут казахстанский флаг, мы поняли, что Казахстан в этой сфере находится в прошлом веке. Видно, что те, кто пишет комментарии, – люди необразованные, не эрудированные. Они не пытаются разобраться в конструкции всей проблемы. Почему так, почему на Западе другая ментальность, почему там соблюдаются права человека? Это же тоже формировалось не сразу, на это ушло время. И никто не пытается разобраться, почему такая проблема в Казахстане, в России, во всех постсоветских странах.
Я основательно подошла к подготовке к прайду. Естественно, сама делала весь аутфит, шила одежду, обувь пришлось переделывать, потому что размера моего уже не было. Всё уже было раскуплено. Люди готовятся к прайду за несколько месяцев. Я накупила косметики, подготовилась, поспала всего три часа, оделась, приехала. Это был мой первый прайд, и я даже не представляла, как это всё выглядит. И вот началось шествие. Было столько народу, что просто невозможно было пробиться к колонне. Полиция контролировала всё, чтобы не было беспорядков. Мы пробились к колонне, мне пришлось километра два бежать на каблуках. Спасло то, что наши флагштоки были очень длинные, можно было очень чётко увидеть, где находится казахстанская часть.
Люди приветствовали нас, поддерживали, аплодировали, говорили очень позитивные слова: "Happy pride", "We proud of you" и так далее. Прайд – это такое количество позитива, любви, которая выливается на тебя потоком. Я не могла сдержать слёз. Все были полны чувства гармонии. Это сложно объяснить, это нужно пережить. Это праздник любви, равенства, уважения. Получилось всё даже круче, чем мы ожидали.
Получилось так, что из-за преследований в моём родном городе мне пришлось перебраться в Алматы. Это город большой, и казалось, что там больше понимания. Но на самом деле была та же самая ситуация. И на меня было нападение в Алматы. Группа людей избила меня за то, что им не нравилось, как я выгляжу, как разговариваю. Мне чудом удалось выжить. И я решила, что должна переехать в место, где мои права будут защищены. Швеция – это страна, где уважают права человека, поддерживают ЛГБТ-сообщество. В общем, я решила ехать сюда. Были знакомые ребята, которые меня поддержали. Они сказали: "Давай сюда. Здесь хорошо, тут ты начнёшь новую жизнь". Я здесь два года, чувствую себя отлично, полноценным человеком.
Если бы в Казахстане не было такой проблемы, я бы никуда не бежала. Мне пришлось оставить своих родственников, друзей, бросить работу. Родственники, к сожалению, оказались не на моей стороне. Я чувствовала давление со всех сторон, поэтому приняла решение уехать подальше.
Мои друзья из ЛГБТ-сообщества жалуются, что началось тотальное притеснение. То есть в какой-то момент люди начали просто вымещать злобу на всех, кто не похож на остальных.
В Швеции я знаю однополые семейные пары, которые по пять-шесть детей усыновляют. И эти дети вырастают гетеросексуальными, несмотря на то, что оба родителя одного пола. Это право человека, это его свобода, его право быть тем, кем он хочет. Чтобы не жить в угоду кому-то, а жить полноценно.
Я бы хотела подчеркнуть, что в Швеции общество и правительство делают всё для поддержки прав ЛГБТ-сообщества. Чтобы ЛГБТ-люди воспринимались как полноценная часть общества. Стирают эту границу, разделяющую ЛГБТ и не ЛГБТ-людей. И как результат, ничего ужасного не происходит, люди живут, системы функционируют. Никому от это хуже не стало. Вопрос в том, почему же так не получается в Казахстане? Почему люди боятся этого? Швеция живет себе спокойно в мире, не деля людей на чёрное, белое или розовое...
В Казахстане притесняют любые меньшинства
Светлана – журналистка из Казахстана. Эмигрировала в Швецию, выйдя замуж за гражданина этой страны. Светлана ежегодно ходит на прайды. Она в числе тех, кто не является частью ЛГБТ-сообщества, но выражает солидарность с ним.
В первый раз я пошла на прайд в 2010 году вместе с сестрой. Нам было просто интересно. Это был как раз год, когда в России был принят закон о запрете гей-пропаганды. Тема была раскрученная. Нам хотелось посмотреть, как, собственно, выглядит эта пропаганда. Увиденное превзошло все наши ожидания. Там было классное настроение, было очень весело.
Там есть место и празднику, и шутке, но есть место и более серьёзным вещам. Там участвуют люди разных возрастов. В первый раз меня сильно удивили мужчины в возрасте, им было по 50-60 лет. Также была колонна, которая выступала за права. Была колонна из Ирана. Они шли с ртами, заклеенными чёрным скотчем, их было совсем мало – человек пять. Была колонна родителей, они мне очень понравились. Они пришли поддержать своих детей-гомосексуалов. Наверняка для многих из них это был непростой шаг. И это открытое принятие своего ребёнка – это было очень трогательно.
Когда я возвращалась домой, у меня были амбивалентные чувства. С одной стороны, я понимала, что всё это было очень весело и празднично. С другой, что в этом есть большой смысл. Я стала лучше понимать саму идею, почему это важно с точки зрения прав человека.
На следующий год я делала материал об этом для Esquire, я общалась с людьми, записывала интервью. Я тогда поговорила с одной журналисткой, которая чётко расставила все точки над i.
Ну, то есть я задавала вопросы с точки зрения принятой у нас пропаганды: "Зачем они это демонстрируют, пусть тихонечко занимаются своими делами". Журналистка сказала: "Когда такие вопросы задают, возникает ощущение, что вы думаете, что они с помощью этого парада претендуют на большее количество законных прав, чем есть у вас: это право заключать брак, наследовать имущество своего партнёра и иметь детей. Почему вы думаете, что человек, который сменил пол или другой ориентации, не имеет прав на эти вещи?" Хотелось бы, чтобы люди поняли, что это не претензия на большее количество прав, чем у всех остальных. То есть ходить в кафе с человеком, которого ты любишь – это не что-то сверхъестественное. Почему человек должен тихонечко прятаться где-то? Мне кажется, такая ситуация гораздо более нездоровая. Почему наше общество этого требует от меньшинств?
Мне кажется, наше общество вообще много требует от меньшинств, причём не только от сексуальных. От любых меньшинств. Такие же требования в отношении политической оппозиции: зачем они критикуют власть, пусть сидят где-то маленькой группой. Это ущемление всех меньшинств. И ситуация, когда ты оказываешься в меньшинстве, мне кажется, случается всё чаще и чаще. Особенно в Казахстане, в России сейчас такая же тенденция: когда все меньшинства лишаются определённой части прав. И риск, что вы окажетесь в таком меньшинстве, очень высок.
Идеологические причины покинуть Казахстан были, но лишь отчасти. На самом деле мне просто повезло: я полюбила мужчину из Швеции и переехала к нему.
Это праздник любви
Максим на прайде представлял не Казахстан, а Беларусь. Но при этом он шёл в центральноазиатской колонне. Тем самым он выразил солидарность с ЛГБТ-сообществом Казахстана.
Я со своим парнем живу в Швеции уже год. Это мой второй прайд. В этом году колонны из Беларуси не было, но мы поддержали колонну Средней Азии, в частности, Казахстана. Потому что у нас и в Беларуси, и в Казахстане, в принципе, одинаковая ситуация, связанная с правами ЛГБТ-людей. Поэтому для нас очень важно проявить солидарность с другими странами.
Прайд – это огромный праздник любви, поддержки и солидарности, когда люди с семьями, с маленькими детьми приходят высказать свою любовь всем гражданам независимо от ориентации или расовой принадлежности. Просто показать, что здесь люди живут в мире, согласии и любви.
Первоначальная цель прайдов – правозащитная. Показать, что эти люди есть, они постоянно находятся рядом с вами. Но сейчас, конечно, в таких странах как Швеция, где у ЛГБТ-людей всё хорошо, это больше карнавал. Но не такой пошлый карнавал, как его рисуют в азиатских СМИ, а карнавал определённой культуры, веселья, любви. Все стараются одеваться ярко и красочно, чтобы создать атмосферу веселья. При этом было очень много транспарантов за права людей. Например, был лозунг за то, чтобы не депортировать ЛГБТ-людей, которые приехали сюда искать убежища. Потому что такие случаи, к сожалению, бывают.
Я могу предположить, не утверждая, что то, что происходит в плане ужесточения отношения к ЛГБТ-людям на территории постсоветских стран – это влияние информационного потока, исходящего от России. Но меня радует то, что я слышу о подростках, которые сейчас учатся в школах. Возможно, они тоже подверглись этой информационной атаке. Но я слышал, что сейчас в школах стали более толерантно относиться к людям, отличающимся друг от друга. И это радует.
