Журналистов выгоняют "на полпути" не потому, что сильно грубые, а в интересах государственной важности. Аскар Нурша, руководитель офиса Института мировой экономики и политики (ИМЭП) при Фонде Первого Президента, поделился с собравшимися планов своих громадьём. Он по итогам встречи "Модернизация и формирование национальной идентичности" пообещал подготовить важные аналитические материалы. "Но, как вы понимаете, в присутствии журналистов не всегда это получается, иначе всё превратится в официоз. Поскольку люди здесь уважаемые, нам не удастся вывести их на открытый разговор," – признался г-н Нурша. Так что послушные медиа-представители с кофе-брейка уже и не возвращалась: в первой части уважаемые люди, вопреки опасениям, дали открытости "более чем" и даже "слишком уж".
Открытой назначили быть сессию №1 под названием "Модернизационная повестка дня в сфере национальной культуры и традиции: концепции и реальность". Закрытость досталась теме "Формирование национальной идентичности: между прошлым и будущим".
"Проигнорированы". "Не сделали выбор". "Стал архивным документом"
Делать контент-анализ программной статьи Президента РК Нурсултана Назарбаева "Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания" довелось руководителю Центра прикладной политологии и международных исследований, кандидату философских наук Айдару Амребаеву. Неспешно кочуя от слайда к слайду, Айдар Молдашович время от времени делал экскурсы в предыдущие госпрограммы и краеугольные исторические документы. Около 10 лет он прослужил на посту замдиректора ИМЭП, так что эксперт вполне заслуженно "снискал и обрёл".
Айдар Молдашович напомнил, что целый ряд идеологических установок уже был принят. Они, установки, должны были изменить общественное сознание. Это и Доктрина национального единства Казахстана (2010 г.), и статья Нурсултана Назарбаева, посвящённая Обществу труда (2012 г.). Ожидалось, что будет изменено отношение к труду, трудовая этика казахстанского общества. Но статьи были проигнорированы, причём "не совсем понятно, по какой причине". На платформе Доктрины национального единства госорганы так и не решились строить национальную идентичность. Документ был подписан, но оказался архивным документом, а не документом реальной действительности.
В своё время были сделаны зооморфные сравнения ("Казахстан – барс"), но кто же мы на самом деле, так и не было уточнено.
Эксперт отмечает, что казахстанцы сочетают в себе черты традиционности и модерна. Раздвоенная идентичность состоит в том, что мы живём в сегодняшнем дне и молимся прошлым богам. Общество дифференцировано: часть его уже давным-давно модернизировалась, часть – всё ещё в формате архаической социальной среды. Отмечая эту расщеплённость и разделённость общества по краеугольным вопросам, Айдар Амребаев считает, что своей нынешней статьёй Президент способствует сближению позиций и формированию платформы для возможного диалога. В качестве примера к.ф.н. вспоминает митинги по земельной реформе и неприятие многими изменений в Конституцию. "Президент осторожно двигается в этом направлении, чтобы прощупать: есть ли у нас вообще почва для этого национального диалога", – считает спикер.
По оценке выступающего, программа трёхъязычия и вовсе усугубляет ситуацию неравенства и неконкурентоспособности казахского языка. Государственный язык лишь декларируется государственным, но на практике не является таковым. На государственном языке предполагается издать 100 учебников, но только гуманитарной сферы. А как же научно-техническая среда или сфера административного регулирования, правового режима? – вопрошает учёный. И резюмирует: государство ещё не сделало выбор в пользу национально оформленной идентичности в языковом плане.
На президентском тезисе о прагматизме выступавший остановился отдельно. Понты и "фейковые" ценности (как на индивидуальном, так и на общественном и даже на государственном уровне) манипулируют нами, заставляя неэкономно расходовать личные и национальные ресурсы. Идея прагматизма диссонирует с той реальностью, которую на практике демонстрирует государство. Поэтому спикер ожидает принятия жёстких и радикальных мер по образу и подобию алгоритмов Ли Кван Ю в Сингапуре. Апелляция к культуре умеренности адресована больше к государству, а не к индивидуальным гражданам.
Макрон и Трамп, букашки и веники
Мрачные тучи из фиаско и обломов в области модернизирования живенько разбавил избитым анекдотом политолог Бурихан Нурмухамедов. Он поведал про стратега-сову, что модернизировала зайцев в ежей, но конкретных путей трансформирования лопоухим предложить не могла: мол, технологии – не моя специальность.
Бурихан Жолбарысович напомнил, что в странах с развитой демократией люди не хотят доверять и не доверяют уже истеблишменту, бюрократии системы управления. Дональд Трамп одолел не столько демократов-соперников, сколько врагов внутри своей собственной партии. Две традиционных партии-победительницы во Франции на последних выборах также уступили своё лидерство третьей, новой силе – Эммануэлю Макрону. Выступавший призвал и в наших условиях "продумать появление" силы/движения/людей, которые, отрицая нынешнюю бюрократию, всё же сохранят статус-кво и управляемость в обществе.
"Если (появление третьей силы происходит. – Авт.) даже в этих странах, то у нас – тем более нет доверия! Население, общество не будет нам давать мандат доверия на проведение этой модернизации общественного сознания. Оно, конечно, не будет против выступать, но и внутри оно всегда будет (говорить. – Авт.): "Вы где-то наверху бюджеты пилите".
Резюмируя, г-н Нурмухамедов поспешил поделиться с собравшимися главной своей болью: дети боятся букашек и не знают, откуда молоко берётся. Он напоминает, что казахи, правоверные мусульмане, были вписаны в природу, они жили вместе с природой. История человека с философской точки зрения – это его деятельность по преобразованию природы. Пока же понятие школьников о природе формируется через веник: школьнику дали веник, он подметает, и оттого природу ненавидит, не догадываясь даже, как функционирует сельское хозяйство.
Наконец, всё это (модернизацию общественного сознания) надо перевести на язык кратких лозунгов, как это делали в своё время большевики. Тогда это стимулировало. Вот и сейчас необходимо где-то там, на уровне яйцеголовых обмозговывать, а народу, населению уже выдавать краткие лозунги.
И привёл примеры:
"Власть – Советам!".
"Земля – крестьянам".
"Мир – народам".
"Заводы – фабрикам".
Прям так и привёл.
Патерналистское общество мудрого правителя и жрецов
Накопленный опыт, сын ошибок трудных, стал темой для беседы с г-ном Амребаевым в кулуарах первого круглого стола. Специально
Для Informburo.kz он образно разложил процесс возникновения сбоев в не раз уже запущенных модернизациях казахстанского общества.
– Мы же сформировали в принципе патерналистское государство, где общество – это паства. Есть некий Всезнающий Лидер, он знает, где Правильный путь. И там уже дальше жрецы пытаются разъяснить обществу его гениальный посыл. Почему остаются неразрешёнными многие вопросы? Президент говорит: а вы плохо разъясняете. Министерство образования, занимайтесь разъяснением. Министерство сельского хозяйства, вы не разъяснили суть реформ. На самом деле, может быть, это ошибочные реформы, ошибочные решения. Нужно научиться диалогировать.
– Таких жрецов воспринимать всерьёз невозможно.
– Да. Кого из депутатов можно всерьёз воспринимать? Кто может интерпретировать честным, объективным образом? Я говорю о социальном капитале. Социальный капитал – корень решения вопроса. Мы все стремимся получить лучшее образование, быть более конкурентоспособными. Качество взаимосвязи между этими субъектами – насколько оно является действительно содержательным, духовным? Вот это вопрос, над которым сейчас надо думать.
Модернизация снизу вместо модернизации сверху
Раз уж так непросто достучаться до общества сверху, так, может быть, пора стучаться снизу и запускать долгожданные диалоги самим? Например, вот эти самые понты, пафос и немыслимая гордость заняли место внутренней рефлексии, сомнений и, уж само собой, – покаяния. А утвердив себя на верхней жёрдочке себе придуманного курятника, гордецы лишают себя будущего. Дальше им стремиться не к чему: пора поплёвывать на соседей сверху вниз и ругать их последними словами.
Но вот давайте обратимся к прошлому, что мы так часто любим делать. Ведь народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего, правда? И вот тут-то выяснится, что в Казахстане, ставшем против своей воли тюрьмой для репрессированных народов, потомков победителей уже невозможно отделить от потомков палачей.
Но и тех, и других объединяет единый, жёсткий, тоталитарный понятийный аппарат и система ценностей. "Бабы ещё нарожают". "Лагерная пыль". "Лес рубят – щепки летят." Десоветизация и декоммунизация, в отличие от денацификации в Германии, так и не прошли в СНГ. Многими исповедуется пренебрежительное отношение к одной, отдельно взятой человеческой жизни. Либеральный дискурс в СМИ так и не появился, либеральная идея провалена – и это даже гораздо более тревожный фактор для многих историков, чем так и не стартовавшая декоммунизация. Культ жестокости, брутальности и банального хамства всё ещё, как и в сталинские времена, определяет во многом стилистику общения многих соседей, случайных встречных, участников дорожного движения. В хедлайнерах по-прежнему те персоналии, которые осознанно и демонстративно позиционируют себя врагами общества – общества, и без того порой весьма терпимого и даже равнодушного ко многим вопиющим выходкам. Брутал, хамство и нецензурщина – всё ещё закладывают основу общения для многих чиновников. Например, в ЮКО страж закона открыто, в интервью позволил себе посплетничать по поводу морального облика изнасилованной девочки, следствие же по делу в это время затягивалось. Пенитенциарная система по-прежнему уничтожает человека, а не перевоспитывает.
Айдос Сарым, автор так и не взятой властью на вооружение Доктрины национального единства, согласился прокомментировать природу казахстанского брутала через призму модернизации сознания. Айдос уже сегодня хотел бы себе представить такую картину: один старик, вчерашний палач, перед тем как отправиться к аруахам, просит прощения у своей чудом выжившей жертвы:
– Я бы хотел, чтобы такое было, я думаю, что это возможно. Человеческая природа – она такова: уйти непримирившимся – тоже очень тяжёлый груз. Особенно когда человек уже стоит на пороге смерти, когда думает о вечности...
– Эту тему надо вбрасывать сверху? Её должны эксперты инициировать?
– Эти процессы должны начаться в обществе. Пока такого не происходит, потому что есть ложные представления, о которых мы говорили (например, по мнению г-на Сарыма, 9 Мая – это не праздник, а День памяти. – Авт.). А во-вторых, у нас власть боится одной простой вещи: что по аналогии начнут сравнивать с ней. Потому что она сама по своей природе осталась советской, коммунистической, тоталитарной. Люди просто боятся вот этих аналогий: "Чем ты отличаешься от Сталина, Берии, Ежова?"
– Так разве вот это и не есть та самая модернизация сознания? Когда старики садятся и говорят между собой на тяжёлые, непростые темы?
– Когда советские войска занимали немецкие концлагеря, они их стали использовать уже для своих целей, фильтровали новых заключённых. Американцы и англичане же сделали замечательную вещь: они прогоняли жителей немецких городов вдоль огромных траншей, где лежали трупы. Заставляли перезахоранивать. Понятно, что это очень тяжёлое испытание. Но только такое позволило им содрогнуться от происшедшего. Очень легко всё свалить на Сталина, Гитлера: "Времена были тяжёлые". И это снимает с человека всякую ответственность. Чем отличается интеллектуальная нация от неинтеллектуальной? Ты уже пытаешься делать какие-то выводы, учишься на ошибках. И к простым выводам приходим сами по себе: нужна власть, которая подотчётна людям. Нужна власть, которая ставит человеческую жизнь, человеческую судьбу на очень высокий пьедестал. И лишь тогда мы поймём ущербность идеологий, которые ставят приоритет госмашины (то, что мы называем Левиафаном) над человеком. Для этого эта память должна быть кричащей.
Открыть архивы не больно
Эксперт отмечает недостаток большой рефлексии в казахстанском обществе. Такое происходит, когда общество не задумывается о ценности человеческой жизни: ты никто, главное – государство. Г-н Сарым не видит большой проблемы в том, чтобы открыть архивы, где каждый казахстанец, потомок репрессированных, сможет пофамильно, в деталях выяснить, кто и как осудил на смерть его безвинных предков. Архивы надо открывать, ничего страшного не случится, уверен Айдос.
Противники такого рассекречивания, напоминает он, предупреждают, что современники разочаруются во многих великих людях и начнут друг другу мстить. В ответ он напоминает им 1956 год. Тогда прошёл XX съезд КПСС, стали открываться архивы, началась "оттепель". Во всём 300-миллионном СССР зафиксировали лишь 10-15 случаев, когда люди находили и устраивали самосуд своим истязателям. Предупреждение поэтессы Анны Ахматовой, что выйдет Русь сидящая и с Русью сажавшей начнётся гражданская война, – реальностью не стало.
Так что было бы очень интересно дожить то того момента, когда одно-единственное саморазоблачительное интервью с казахстанским стариком из Особой тройки, штамповавшей приговоры ВМН (высшей меры наказания) в один прекрасный день неожиданно развернёт казахстанцев в сторону самой настоящей модернизации снизу.
