Прямой эфир Новости спорта

"Казашка" ждёт в Ираке своего спасителя. Его позывной - "Дохтур"

фото Кусановой Жанар
фото Кусановой Жанар
10 лет назад казахстанский военный врач спас жизнь тяжело раненой иракской девочке, перелив ей свою кровь. Это был мужественный поступок, поскольку произошло прямое переливание крови без предварительных, обязательных в таком случае, анализов на наличие опасных заболеваний у малышки.

Заморачиваться на них просто не было времени: пострадавшая истекала кровью, дорога была каждая минута. Вот военный врач Казахстанского миротворческого батальона и лёг на соседний операционный стол и сам стал руководить необычной процедурой. В итоге 7-летняя малышка выжила и затем пошла на поправку. Её знакомые и соседи стали называть её между собой "Казашкой" в честь спасителя в белом халате. Это и стало для казахстанского офицера самой большой благодарностью в мире. И хотя на счету Аскара Маруфова - десятки тысяч спасённых жизней, именно иракская Казашка больше всех запала ему в душу. Сегодня он уже не помнит её настоящего имени и, конечно же, не знает, как сложилась её судьба. Но он очень надеется и верит, что его названная младшая сестрёнка жива-здорова, и сейчас она - невеста на выданье.

Аскар Маруфов спасает людей уже на протяжении 19 лет. Сегодня он возглавляет хирургическое отделение алматинского Военного клинического госпиталя. Проводит в год до 400 операций. По единодушным отзывам коллег и бывших сослуживцев-казбатовцев, подполковник медицинской службы Аскар Яхъеханович отличается великодушием, порядочностью, принципиальностью и природной скромностью. О своей службе в горячей точке планеты он нам рассказал только после настойчивых просьб. Посчитал, что соотечественники должны знать о благородной миссии военных врачей Казбата, побывавших в Ираке с 2003 по 2008 годы.

По зову сердца

Аскар Маруфов – выходец из семейной династии врачей. Его родители всю жизнь работали и до сих пор работают в Актобе: отец Яхъе Маруфович – врач-хирург высшей категории, мать Тамара Мухтаровна – врач-терапевт высшей категории. Аскар и его младший брат Рустам пошли по их стопам, но в области военной медицины. Кстати, и жён они выбрали себе под стать. Супруга Аскара Гульнара –  офтальмолог, супруга Рустама Армангуль – гинеколог. В семье Аскара Маруфова подрастают 3 детей, так что есть кому продолжить семейную династию.

20 лет назад Аскар Яхъеханович после окончания Актюбинского государственного медицинского института был призван в ряды ВС РК. Первая его должность – начальник медицинского пункта воинской части в посёлке Шенгельды. После был переведен на должность командира медицинского взвода – ведущего хирурга медицинской роты войсковой части в Капшагае. В Ирак он отправился уже в звании гвардии капитана, пройдя сквозь сито строгого отбора.

- Я находился в Ираке с августа 2005 по март 2006 года, на должности офицера-врача отряда спецназначения Казбата. Но это вовсе не означало, что я отвечал исключительно за здоровье 26 сослуживцев-миротворцев. Клиентура была гораздо обширнее, поскольку я лечил и зарубежных коллег, и местное население. Ведь на базе "Дельта", где находилось несколько подразделений из разных стран мира, насчитывалось всего 25 врачей. Поэтому мы были, что называется, нарасхват.

- Чем обычно болели наши военнослужащие в Ираке? И чего вы, как врач, опасались больше всего, учитывая сложную эпидемиологическую обстановку в этой горячей точке?

- Наши ребята болели только простудными заболеваниями, вызванными резким перепадом температур. Они работали на улице при 60-градусной жаре, потом заходили в кондиционированные помещения, где температура не превышала +18, вот в итоге и подхватывали острые респираторные заболевания. Кормили нас на базе хорошо, поэтому никаких пищевых отравлений не было. Шансы подхватить инфекционные заболевания сводились к минимуму, потому как все казбатовцы были вакцинированы.

- Кто и как снабжал вас на базе медикаментами и медоборудованием?

- Медикаменты мы привезли с собой. Медоборудование было общим. Например, у поляков был переносной рентген и УЗИ-аппарат. Если возникала необходимость снять показания КТ и МРТ, тогда отправляли пациентов в Багдад.

Несмотря на свою малочисленность и специфику работы, военные врачи войск коалиции жили и работали на общих основаниях. Никаких льгот для них не предусматривалось. Например, капитан Маруфов делил свою комнату с тремя сослуживцами, питался с ними в одной столовой и выезжал на задания на одной машине.

- Не думайте, что мои функции там ограничивались лишь врачебной практикой, точнее военно-полевой хирургией. Поскольку я входил в состав инженерно-сапёрного отряда спецназначения, то привлекался ещё и к разминированию. Чтобы не жариться днём на 60-градусной жаре в бронежилетах и касках, мы старались выезжать из "Дельты" в 5 утра, чтобы успеть вернуться к обеду. После душа и обеда я приступал к врачебной деятельности.         

- Ваши коллеги, предшественники из прежних составов Казбата – делились с вами накопленным полевым опытом?

- Конечно, и эти их знания нам очень помогли. А ещё меня вдохновлял подвиг подполковника медицинской службы Сыбанбекулы, который непосредственно участвовал в разминировании и уничтожении боеприпасов, в тот день, когда погиб капитан Кайрат Кудабаев и пострадали 4 наших бойца. Будучи сам раненым и контуженым, Сыбанбекулы оказал необходимую медицинскую помощь всем раненым казбатовцам и украинским военнослужащим. Вообще, каждый военный врач, вне зависимости от его специализации, в условиях боевых действий выполняет все мероприятия по спасению жизни раненого или пострадавшего.

Суровые будни

И всё же основной нагрузкой военных врачей войск коалиции было оказание медпомощи мирному населению Ирака, попадавшему под миномётные и артиллерийские обстрелы во время зачисток местности от боевиков и при срабатывании самодельных взрывных устройств, закладываемых террористами. По словам подполковника Маруфова, врачи "Дельты" каждый день выезжали на блок-посты и выставляли там свою сортировочную бригаду. Они отбирали раненых по тяжести состояния: кому-то на месте оказывали помощь, а кого-то перевозили в медицинскую роту на базу. Операции проводились в полевом госпитале, рассчитанном на 60 койко-мест. И эти койки никогда не пустовали, хотя больные могли находиться в госпитале не более трёх дней. Хирургам приходилось иметь дело с пулевыми, осколочными и минно-взрывными ранениями, а также с бытовыми ожогами, порезами и переломами конечностей. В случае ухудшения здоровья больных вертолётами доставляли в Багдад, в госпиталь имени Авиценны.

- Проблема была в страшном дефиците иракских врачей: когда началась война, многие из них покинули страну вместе с семьями. Притом уезжали преимущественно те эскулапы, которые в своё время получили высшее медицинское образование на Западе. Они быстро нашли себе работу за рубежом. А меня, между тем, поражали шикарные фасады иракских государственных больниц и частных клиник. Внутри я не был, поэтому ничего не могу сказать об их материально-технической базе, но вид зданий снаружи весьма впечатлял.

- Вы занимались всеми подряд местными жителями или придерживались возрастного либо какого-нибудь иного ценза?

- Я лично - помогал всем подряд. Самому маленькому моему пациенту было 3 годика, он попал к нам с ожогами, а самому старому - под 80: у него было пулевое ранение. Хорошо помню одну маленькую девочку, у которой был поврежден сосудисто-нервный пучок. Шальная пуля пролетела у неё под мышкой, разорвала артерию и пробила нервы. Мы это всё соединяли. К сожалению, полностью руку восстановить не удалось, но, по крайней мере, сохранили хватательную и двигательную её функции. Сразу оговорюсь, что микрохирургией мы на "Дельте" не занимались, то есть оторванные пальцы никому не пришивали. Наоборот, мне,увы, часто приходилось ампутировать конечности раненым.

- Как к вам обращались иракцы, по имени?

- "Дохтур". Это искажённое слово стало моим позывным.

- Ваша названная сестрёнка – "Казашка" – тоже к вам так обращалась?

- Не помню уже, честное слово. Но скорее всего, так - "Дохтур". Ни она, ни её родители не знали моего имени-отчества, они только по нашивке на кармане могли прочитать, что я из Казахстана.

- Почему же вы всё-таки запомнили именно эту малышку? Ведь вы спасали детей и возрастом поменьше, и с более тяжёлыми ранениями?

- Наверное, потому что это было прямое переливание крови: от меня - к ней. На тот момент на базе не оказалось ни донорской крови, ни её компонентов. А у неё была огромная кровопотеря, поэтому я сразу же принял решение самому стать донором. Мои коллеги переливали ей кровь из вены в вену - напрямую. Так мы с ней и сроднились.

Надо сказать, Аскар Маруфов стал ангелом-спасителем для тысяч иракских мирных жителей.

Но, увы, как у каждого практикующего хирурга, у подполковника Маруфова есть и своё маленькое кладбище. Пациентов, которых он не сумел спасти. И он всегда помнит о них. Такая вот горькая память.

- Бывало, что мои пациенты погибали. В основном, это были иракские полицейские и военные с тяжёлыми минно-взрывными и осколочными ранениями. Они подрывались по пути следования своих автоколонн и патрульных экипажей, попадали в засады боевиков. Их привозили к нам слишком поздно - часто уже в агонии, и я ничего не мог поделать.

- Вы сильно переживали, когда теряли своих пациентов? Как спасались от стресса?

- Держал свои эмоции при себе, не показывал их окружающим. Ведь я - военный врач, который должен уметь контролировать себя в любой ситуации, чтобы затем сконцентрироваться в нужный момент. В какой-то степени мы, военные врачи, являемся циниками, хотя в душе остаёмся обычными людьми. Наш цинизм - это просто защитная реакция организма на травмирующую окружающую обстановку.

Союзники

Мы поинтересовались у Аскара Яхъехановича особенностями работы его зарубежных коллег. В частности, организационными моментами и уникальностью их методик лечения. Он сразу отметил, что ничего сверхъестественного в их работе нет, разве материально-техническое обеспечение превосходит наше.

- Зарубежные военные врачи придерживаются правила "золотого часа". Это означает, что с момента ранения в течение одного часа раненый боец должен попасть в полевой военный госпиталь, расположенный в тылу. Так поступали американцы: своих однополчан они старались сразу же перевезти санитарной авиацией в Багдад. Благо, что у них всегда был приоритет в небе. Но иногда они доверяли своих бойцов мне, и я "латал" их на базе.

- А что насчёт ваших коллег из стран СНГ?

- Ничего такого особого я у них не выделяю, потому что все мы прошли одну советскую школу военной медицины. Принципы организации работы и оказания медпомощи у нас одинаковы. На базе "Дельта" находился украинский контингент из львовской десантно-штурмовой дивизии. В его состав входила медрота, где не хватало хирургов, вот меня и привлекали туда.

- Какие военно-медицинские академии считаются лучшими на сегодняшний день в мире?

- Лучшими в странах Содружества на сегодня считаются Минская и Санкт-Петербургская. За рубежом признают турецкую "Гульхану". Я лично заканчивал Санкт-Петербургскую военную академию имени Кирова, и считаю её одной из лучших в мире. Ведь у россиян накоплен богатый боевой опыт в ходе двух чеченских кампаний, там погибло немало военных врачей. Знаю военных врачей, которые участвовали в этих кампаниях. Во время моей учёбы в военно-медицинской академии, преподаватели приводили нам примеры, когда на подводных лодках, в ледовых походах врачи самостоятельно выполняли себе аппендэктомию. Сами!..

- Какие правительственные награды вы получили за миротворческую миссию в Ираке?

- Медали от украинцев, поляков и американцев. Ношу их с гордостью. Но ближе всех к сердцу медаль "Жаунгерлiк ерлiгiyшiн", которую мне вручил Глава нашего государства.

- Какой урок вы извлекли из иракской миссии?

- Находясь в Ираке, я понял и осмыслил глубинное значение врачебной заповеди "Не навреди!" и поговорки "Не умеешь - не лезь"!

 У казахстанских военных врачей нет своего профессионального праздника. Они отмечают День медицинского работника, который выпадает на третье воскресенье июня.

Эпилог

Вернувшись из Ирака, Аскар Маруфов перевёлся из Казбата в алматинский Военный клинический госпиталь министерства обороны. На протяжении 10 лет он оказывает экстренную и плановую хирургическую помощь военнослужащим и членам их семей. Сегодня под его руководством в хирургическом отделении трудятся 18 человек.

Аскар Маруфов часто вспоминает иракскую миссию Казбата и особенно - свою названную младшую сестрёнку: "Казашку", в чьих жилах теперь течёт его кровь.

Поделиться:

  Если вы нашли ошибку в тексте, выделите её мышью и нажмите Ctrl+Enter

  Если вы нашли ошибку в тексте на смартфоне, выделите её и нажмите на кнопку "Сообщить об ошибке"

Новости партнеров