Сам олимпийский чемпион на подобные разговоры не обращает внимания и в откровенном интервью «Мегаполису» задаёт вопросы министрам, депутатам и представителям федерации бокса, удивляется высоким ценам и считает, что победители Игр казахстанским чиновникам не нужны.
«У меня было желание помочь нашему боксу»
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– Являюсь заместителем директора компании «Казгранит».
– Обычно все именитые спортсмены по завершении карьеры остаются в спорте.
– Я тоже хотел остаться. У меня было желание помочь нашему боксу, было много планов, но это оказалось никому не нужно.
– Поясните.
– Осенью прошлого года я пришёл к Дархану Калетаеву из «Самрук Казына» с программой поддержки молодых кадров. Ведь это основа нашего спорта! Но услышал, что сейчас в приоритете профессиональный клуб «Астана», и моим проектом заниматься не будут. Видимо, когда наступит нехватка спортсменов, вновь начнут закупать их из-за рубежа. А те будут типа защищать честь страны.
– Вы говорили, что хотели открыть в Астане собственный боксёрский клуб, в котором бы бесплатно тренировали детей.
– Да. Потому что мне досадно за нашу отчизну. В Казахстане почти не поддерживается ни детский, ни юношеский спорт. У нас очень мало детских спортивных клубов, а те, что есть, все на платной основе. Я же хотел сделать такой клуб бесплатно, чтобы детям было где и чем заняться.
– Интерес к боксу в Астане есть?
– Я живу в одном из домов Астаны. Многие соседи до сих пор подходят ко мне и спрашивают: куда устроить ребёнка в бокс? В какую секцию? Тогда начал изучать обстановку. Аренда зала в некоторых спорткомплексах доходит до 600 тысяч тенге в месяц! Мне это не по карману. Я обратился в акимат Астаны. Думал, Имангали Тасмагамбетов поможет. Меня отправили в департамент финансов. Сказали, что все подвальные помещения в их ведении. Выделили подвал, который находится в аварийном состоянии и нуждается в капитальных вложениях. Пока я бился, бегал с документами, составлял смету, аренда капала. Когда понял, что помощи не дождаться, и отказался от проекта, выяснилось, что должен ещё 200 тысяч тенге!
– Вам федерация бокса никак не помогла? Мне кажется, что не было бы лучшей пропаганды бокса, чем школа бокса олимпийского чемпиона, в которой он сам тренирует.
– Оказывается, очень мало людей думают, как я. Что нужно оставить что-то после себя, какую-то базу. И чтобы в этом зале занимались дети и могли учиться, работая с ними, молодые тренеры.
«Если бы со всем соглашался, то не стал олимпийским чемпионом»
– Это ведь не единственный ваш проект, который вы предлагали?
– Да. У меня было предложение, которое я отправлял в Агентство по делам физкультуры и спорта ещё при Ермегияеве и в федерацию бокса: создать экспериментальную команду. Во многих странах СНГ подобные проекты существуют. Они называются по-разному: резервный состав, вторая сборная. Но результаты говорят сами за себя: почти все лидеры сборной Украины вышли оттуда.
– Что такое экспериментальная команда?
– Это команда, в которой собраны молодые спортсмены. Они уже чуть старше, чтобы боксировать на молодёжном уровне, но им ещё рано биться против мужиков. И в этом возрасте мы теряем множество перспективных боксёров. Из-за того, что парень уже не в молодёжи, но ещё и не в национальной команде, он «подвисает» и уходит из бокса.
Для того чтобы это предотвратить, я и хотел создать экспериментальную группу, которую мог бы возглавить с Галибом Джафаровым. В этом нас, кстати, поддержал Ермахан Ибраимов. Но когда я зашёл в Агентство по спорту и обозначил небольшой бюджет для реализации проекта, то услышал, что денег нет. В федерации ответили так же.
– Я удивлён. Сейчас в спорт выделяются сумасшедшие деньги. А спонсоры федерации бокса сплошь нефтегазовики.
– По отчётности, может, и выделяется много денег на бокс, а на деле… со стороны той же федерации не было никакой помощи. Да и желания помочь у них не возникло. Я бы ещё понял, возьми они мою идею и начни реализовывать её с другими людьми. Но и этого они не стали делать сами! Тогда им не стоит удивляться, что наш чемпион мира среди юниоров Кибиткалиев через год после своей победы завершил карьеру. Вот таких людей я и хотел сохранять, чтобы готовить резерв, чтобы они могли набивать шишки и готовиться к большим победам. Я ведь сам не за день стал олимпийским чемпионом.
– А кто именно из руководства федерации не захотел поддержать ваш проект?
– В том-то и дело, что у меня нет ответа на этот вопрос. Зная Юрия Цхая, уверен, что он был бы «за». А вот про многих других ничего не могу сказать. Самое главное в другом – проблема осталась и никто её решать не собирается.
– Мне кажется, что у вас отношения с федерацией не сложились.
– Это действительно так. У нас всегда есть подпевалы, которые поют «он хороший, а этот плохой». А у меня есть своё мнение по любому вопросу. И я всегда говорил, что соглашайся со всеми всегда, то не стал бы олимпийским чемпионом. Но это нравится не всем. Правда, скажу, что я не имею в виду президента федерации, который делает очень многое для развития бокса, а других людей.
– Вас же после завершения карьеры позвали на работу в федерацию.
– Да, меня назначили координатором национальной сборной. Я, помня свой опыт, прилагал усилия, чтобы у боксёров всё было на уровне. И форма хорошая, а не паршивая. И питание нормальное, и витаминизация.
– А что с витаминами?
– Когда готовился к Олимпиаде в Пекине, то часто вспоминал анекдот, когда доктор даёт таблетку пациенту, делит её на две части и говорит: «Вот от головы, а вот от попы. И смотри не перепутай!» Вот у нас было именно так. Это сейчас у национальной команды есть то, чего не было у нас: работают биохимики, есть психолог, хорошие зарплаты – и это полностью заслуга Тимура Кулибаева. В общем, в тот год, когда я пришёл в федерацию, мы многое поменяли. Но со временем люди не из спорта начали меня обвинять в чём-то непонятном. Примерно в те же сроки меня позвали капитаном в «Астану Арланс». Я сразу сказал сотрудникам федерации: уйду на год, а потом вернусь. Но, когда я прекратил отношения с «арланами», меня «бортанули» и больше в федерации я не работал. Когда начал интересоваться: почему не позвали обратно, то услышал, что я когда-то проиграл какому-то узбеку. И после этого меня брать в КФБ никак нельзя.
– Странно. Даже если вы и проиграли, то какая разница? Карьера-то спортивная уже завершена.
– Знаешь, а я даже не сильно обижен. Я вам там не нужен? Это ваши проблемы. Я такой человек, который сможет выжить. И многие знают мою историю, через что я прошёл, переехав на свою историческую родину в Казахстан. Если рассказать всё – и дня не хватит. А тогда, когда я началвыступать с предложениями в федерации, услышал, что я на самом деле в боксе не разбираюсь. Ну, говорю, «значит, я, как дурак, всю жизнь возле мешка протолкался, а ты такой умный и красивый». Проблема в том, что «подпевал» множество. И от них никто не хочет избавляться. Потому что чиновникам приятно, когда их хвалят.
«Многие люди ошибаются, когда думают, что у призёров Игр всё хорошо и в шоколаде»
– Вас часто попрекают, что вы переехали из Узбекистана?
– Да. Хотя это странно. Всё, что имею в Казахстане, я заработал своими кулаками и здоровьем. И когда выиграл Олимпиаду, то почему-то об этом переезде никто не вспоминал.
– Вы часто говорили, что в казахстанском спорте нужно менять множество законов.
– Это так. Потому что сейчас ситуация интересная. С одной стороны, чиновникам нужны олимпийские чемпионы. А с другой – те же чиновники боятся нашего развития, что мы, поднявшись, станем что-то говорить и попытаемся что-то поменять и сделать! Посмотри, сколько у нас есть олимпийских чемпионов, а за всю историю в парламент попала только Оля Шишигина. Она молодец, прорвалась. Я считаю, что нужно на законодательном уровне закреплять статус чемпионов и призёров Олимпиад.
– Бахыт, вы же входили в партию «Ак жол» Азата Перуашева. Почему не пошли в политику?
– Я хотел. «Ак жол» прошёл в парламент и имел семь депутатских мест. Понимаю, что я молодой, у меня мало опыта. Но мне хотелось участвовать в принятии законопроектов о спорте, массовости и как-то решать социальные проблемы людей, о которых известно не понаслышке. Я ведь знаю ситуацию изнутри. И что я услышал? Что, оказывается, не прожил в Казахстане 10 лет. Ну-ну.
– А вы не в курсе, как живут призёры Олимпиады в Пекине, выступающие в вашем весе?
– Слышал только про боксёра из Южной Кореи. Его же в полуфинале Олимпиады хотели вытянуть. На бой его со мной специально приехал миллиардер из этой страны. Так вот этот парень на ринге попадает по моим перчаткам, а ему дают очки. Его тренеры кричат: «Иди вперёд!», а он боится. Потому что за несколько месяцев до этого на сборах я его на спарринге побил и сломал ему ребро. Он и проиграл в итоге. Но ему не на что жаловаться. У него ежемесячное пособие в 5 тысяч долларов плюс вся его семья ежемесячно может бесплатно обследоваться в больнице. А у олимпийских чемпионов в Казахстане пособия нет никакого.
– Распространённое мнение, что у казахстанских призёров Олимпиады всё в порядке.
– Многие люди ошибаются, когда думают, что у призёров Игр всё хорошо и в шоколаде. Я, когда ушёл из «Астаны Арланс», был без работы почти два года. Ты хочешь спросить, где я брал деньги? Смотри, у меня сейчас трое детей. У тебя самого есть сын, и ты прекрасно знаешь, сколько нужно средств на одного ребёнка. Мне вот все говорят про президентскую премию. Да, деньги хорошие. Но если, вспомни, тогда был 2008 год. И кризис только начинался. 250 тысяч долларов – это квартира в Астане. Всё. То жильё, что мне подарили спонсоры, я передарил своему личному тренеру. Вот когда ушёл из «арланс», было тяжело. К счастью, мне очень помог Бекет Сапабекович Махмутов. Я считаю, что это человек, благодаря которому наш бокс развивается и поныне, пусть он даже давно работает в дзюдо и делает очень многое и для этого вида спорта.
«Я по небу не летаю»
– А как у вас сейчас дела?
– Я же работаю, могу семью обеспечить.
– Если сравнивать те условия, что были у вас во время выступления в сборной и сейчас, то…
– В моё время первый номер получал 80 тысяч тенге. Слышал, что сейчас у первых номеров в команде зарплаты от трёх до пяти тысяч. Долларов. Я за них рад. Особенно было приятно, что парни выиграли семь золотых медалей на чемпионате Азии.
– Слышал, что у вас был контракт с очень интересными условиями перед Играми в Пекине?
– Такие условия были почти у всех. Мы получали половину суммы, прописанную в контракте. Остаток обещали выплатить только в случае завоевания медали.
– До того, как прийти на интервью, вы были на базаре.
– А что тут удивительного? Мне же не шифроваться после завершения карьеры? Не сидеть же дома? Я живу, как обычный человек. Это чиновники забыли, что мы, простые люди, существуем. Себя же от простых людей не отделяю. Потому что по небу не летаю, хожу по той же земле и знаю все проблемы. Чиновникам было бы неплохо выйти в люди и посмотреть, как они живут. И какие у нас огромные цены на всё.
– Обычно спортсмены на такие темы не говорят. Лично вас устраивает стоимость коммунальных услуг?
– Я в месяц плачу сорок тысяч тенге. Это много. Не знаю, как живут казахстанские тренеры на зарплату в 50 тысяч тенге. Кстати, это меньше, чем получают специалисты во многих африканских странах. Так же у нас продукты дорогие. Я знаю людей, которые из Белоруссии завозят мясо по 600 тенге. А тут продают дороже, чем в Москве. И мне интересно, куда смотрит Минсельхоз?
– Что ещё скажете о людях не из мира спорта?
– Недавно ездил на наш завод в Жамбылскую область. Там в посёлке только недавно стали протягивать водопровод. Воды не было много лет, и её возили на водовозах! В другом посёлке местные рассказали, как у них проходит газификация. Подходит очередь на газ, и начинаются разговоры, «какая улица быстрее деньги соберёт, тем быстрее проведём газ». Это же тендер на тендере!
– Что ещё вас удивляет как простого гражданина страны?
– Да многое. Слышал, что даже предлагают рассмотреть закон о запрете абортов. Честно говоря, я в шоке. Депутаты и министры, вы сначала условия для жизни создайте. Нормальные декретные женщинам выплачивайте, разберитесь с медициной, образованием и спортивными секциями, но за женщин не решайте, рожать им или нет. Что, если женщина не хочет нищету плодить, она разве в этом виновна?
– Расскажите о вашем бизнесе.
– Я заместитель директора компании «Казгранит». Мы – отечественный производитель. И, глядя на то, что происходит, понимаю одно. У нас, как в спорте, – легче завезти из Китая, чем поддерживать своё. На тех же тендерах по граниту выигрывают те компании, которые предлагают меньшую сумму. И строят с китайским гранитом, который стоит дешевле, чем наш. А тот через несколько лет сыплется! Это гранит, который десятками лет должен лежать! Мне странно, почему нужно закупаться там, чтобы деньги уходили в Китай, когда можно поддержать своих, создающих рабочие места, платящих налоги?
– Вопрос к Бахыту Сарсекбаеву – предпринимателю. Нужно ли в Казахстане вводить мораторий на проверки малого и среднего бизнеса?
– Обязательно! И на несколько лет. Вообще государство должно поддерживать отечественного производителя, своих спортсменов и чемпионов. А то, честно говоря, у меня такое ощущение, что олимпийские чемпионы казахстанским чиновникам после побед не нужны.
«Прогинаться не собираюсь»
– Вернёмся к боксу. На недавнем Кубке казахстанской федерации бокса сборная Акмолинской области снялась в матче против карагандинской команды.
– Моё мнение: этот турнир не нужен. Какая его цель? В чём смысл? Показать, в каком регионе бокс развит лучше всего? Так есть чемпионат страны. Но если такие соревнования проводят, там всегда должно быть жюри. У нас же получается, что из года в год в этом Кубке происходят скандалы. Если хотим показать, какие у нас сильные боксёры, пусть выезжают на международные турниры и побеждают там.
– Для чего нужно жюри?
– Если у главного судьи соревнований нет полномочий пересматривать результаты боёв, пусть даже и самых скандальных, то жюри имеет право это делать. Поэтому не удивляйтесь, что жюри в Кубке КФБ нет. Существуй эта структура и находись в ней независимые люди, никого никто не протащил бы. И никаких скандалов, которые вредят нашему боксу, не возникало.
– Что скажете о ППСК «Астана»?
– Знаю только, что там руководят Бахтияр Артаев и Айдар Махметов. А кого туда ещё позвали из специалистов? Мне это неизвестно. Зато известно, что не при делах Александр Апачинский и Дамир Буданбеков. А это люди, которые делали дело. Вообще я сторонник того, чтобы своих специалистов звали на работу в этот клуб и прислушивались к ним.
– Вам никогда не говорили, что нужно в каких-то моментах молчать?
– Говорили. В Агентстве по спорту. Я туда заходил с проектом об экспериментальной группе, а услышал, что мне надо быть гибким.
– И что вы ответили?
– Что я не собираюсь прогинаться.
– Говорят, у вас есть разработанная концепция «Новая кровь». О чём она?
– О поднятии юношеского спорта, строительстве дворовых клубов. Чтобы у детей были условия для занятия спортом. Потому что какой толк от Дворцов спорта, построенных за наши же деньги налогоплательщиков, куда можно ходить заниматься только на платной основе? Хотя президент говорит, что людей надо привлекать в спорт.
– К кому бы вы хотели обратиться с вопросом через нашу газету?
– К Амалбеку Тшанову, который является президентом федерации бокса города Алматы и руководителем республиканского колледжа спорта. Он в алматинском боксе уже четыре года. И он лично сказал, что Бахыт Сарсекбаев – вчерашний день. Что ж, пусть он найдёт такой же вчерашний день, как я. А то за последние годы в национальной сборной нет ни одного алматинца. А мои вопросы таковы: Амалбек Козабакович, сколько боксёров из Алматы выступят на домашнем чемпионате мира? А ещё я слышал, что ваша команда готовилась к Кубку КФБ на сборах в Чилике и ребята спали на матах. Это правда? Если так, то это «превосходная» методика в подготовке – через спартанские условия.
– Вы не жалеете, что не перешли в 2008 году в профессионалы?
– Нет. Я хотел и хочу жить в своей стране и быть полезным. Но в тот год хотел помочь новому проекту – «Астане Арланс». Поэтому даже отказался от предложений из Америки. И об этом не жалею. Ведь деньги – это приходящее и уходящее.
– Вас на ринг не тянет?
– Сейчас я тренируюсь для себя. Бывает, что в зале подходят люди, просят подержать лапы. Пожалуйста, не вопрос. Подержу.
– Знаете, что всё ранее сказанное не понравится многим людям?
– Если молчать, все будут думать, что у нас всё хорошо. А это не совсем так.
