По дороге в Актобе мы встретили четыре полицейских патруля. Чем ближе к городу, тем тщательней досмотр. Вооруженные автоматами полицейские внимательно осматривают салон машины и скрупулезно проверяют документы. На обочине за укреплениями из мешков с песком движение на дороге отслеживает солдат в каске и автоматом в руках.
Мой коллега пытается запечатлеть полицейского на фото, но тот сурово говорит: «Не снимать!» - потом просит удалить запись.
Внимание полицейских привлекает другая машина. Выходит водитель в тюбетейке и с небольшой бородкой, открывает багажник.
- Не повезло ему, – бросает мой коллега, – этого точно долго досматривать будут.
В самом городе, на первый взгляд, обстановка спокойная. Уровень угрозы снижен с высокого до умеренного. Люди все так же передвигаются по своим делам, работает общественный транспорт, в торговых центрах много людей.
Мы едем в воинскую часть №6655, куда ворвались террористы. На ее территории много вооруженных солдат и бронетехники. Ворота охраняют автоматчики. На асфальте видны темные пятна крови, поверх которых лежат свежие цветы. Люди продолжают нести к воротам, где стоят портреты погибших военнослужащих, венки и букеты. В большом зале для выступлений собрались военные, выслушали Президента по телевизору, акима области - вживую, затем - минута молчания. К одному из раненых в перестрелке военных бросаются журналисты, но тот уходит со словами: «Не могу ничего говорить».
Далее наша съемочная группа подъезжает к магазину «Паллада». 5 июня группа террористов напала на него с целью ограбления, убив продавца и охранника. У входа на асфальте очень много цветов. Замечаю рядом девушку с коляской. Здороваюсь, спрашиваю, какие изменения в городе после случившегося?
- Особенно ничего не изменилось, – отвечает она, - но теперь детей мы одних не оставляем. Я, например, допоздна стараюсь не ходить и всегда сопровождаю детей. Страшно после того, что произошло.
Местный журналист Дмитрий Матвеев рассказывает про перестрелку возле «Паллады». Больше всего его поразило хладнокровное убийство пенсионера Николая Онищенко, который не дожил до своего дня рождения всего день.
- Они его из машины вытащили и прямо из ружья в живот, затем удар ножом в сердце, представляете! - рассказывает журналист. - Он машину ставил, его вытащили, затем выстрелили «пулей на кабана», поволокли к дереву. И все это видела с балкона его жена. Это же уму непостижимо! Все это творилось на ее глазах.
После ограбления «Паллады», по рассказу журналиста, толпа вооруженных людей разделилась на две группы: одна угнала автобус и пробилась на территорию военной части, вторая поехала на угнанной патрульной машине к другому оружейному магазину «Пантера» с целью грабежа.
- В эти дни вообще работалось очень сложно, – продолжает рассказывать Дмитрий. - Мы узнавали о событиях в нашем городе от коллег из России и Алматы. Не давали официальную информацию, пресс служба ДВД «ушла в подполье». Слухи ходили по городу один страшнее другого, но никто не мог все это прокомментировать. Нам запрещали разговаривать с людьми и вести фотосъемку. Полицейские были сами сильно перепуганы. Отключили полностью интернет, как сказали власти, «чтобы предотвратить панику!». Но паника в народе, наоборот, усилилась.
- Твое мнение по поводу случившегося как журналиста?
- Мое личное мнение, что власти нам многого недоговаривают. Да, нам сказали, что это действовали радикалы, ваххабиты. Хотя, судя по опросам населения, которые у нас проводились, народ видит причину в социальной плоскости. На мой взгляд, это недоработка властей. У нас все в городе знают, где собираются ваххабиты - они на рынке телефонами торгуют. У меня такое впечатление, что власти знают, что произошло, но об этом нам не говорят. Власти дают те ответы, которые удобны им.
Возле магазина «Пантера» тоже лежат цветы и сгоревшие свечи.
Мы проходим во двор пятиэтажного дома. На лавочке сидят трое мужчин. Мы представляемся журналистами.
- Нет, нам этого не надо, - машет рукой один из них, – нас снимать не нужно. Говорить мы тоже ничего не будем, так что извините, ребята.
Мы с коллегой видим группу дворовых ребят, подходим к ним, спрашиваем о перестрелке. Мальчишки изучающее смотрят на нас, переглядываются. Один, что посмелее, начинает рассказывать про «людей в штатском с автоматами». В этот момент с балкона 3 этажа выглядывает женщина.
- Ни с кем не разговаривайте! – громко кричит она. – Заходите домой!
Наша машина останавливается в тесном переулке возле частного дома. Из своих дворов начинают выглядывать соседи. По этому адресу проживал один из участвовавших в перестрелке - Дмитрий Танатаров. Калитку открывает мужчина лет 45, выясняется, что это тесть Танатарова, Бекболат.
- Он у нас уже полгода как не живет, – говорит Бекболат. – Парень он спокойный вроде был, ничего за ним лишнего не замечал. Торговал «сотками» на рынке. Родители его умерли, я его у себя прописал, чтобы помочь на работу устроиться. С моей дочкой они прожили недолго, я ему по-человечески помочь хотел на ноги встать. Потом они с дочерью поругались, мы его выписали. Он и не появлялся здесь с начала года. Теперь после всего этого у меня на работе проблемы, хотя я перед богом и людьми чист.
Наш разговор прерывает девичий голос из-за дверей дома:
- Папа, зайди домой. Не нужно им про мою жизнь и моего ребенка рассказывать!
Мужчина извиняется перед нами. "Если он причастен к тем событиям, то пусть по полной получает, и перед богом тоже", – говорит тесть перед прощанием с нами.
Далее мы едем в другую часть города, по дороге нам снова попадаются вооруженные полицейские патрули. Полиция проверяет автомобили, которые проезжают в район дачного массива.
По адресу, указанному в полицейской сводке, прописан еще один из нападавших - Асхат Имангалиев. Дверь на четвертом этаже рядовой «общаги» закрыта. Мы долго стучим по старой деревянной двери, но ответа нет. Не открывают даже соседи. С пакетами в руках в темный коридор проходит женщина.
- Что вы опять тут высматриваете? – повышенным тоном восклицает она. – Не живет он тут, давно не живет, прописан только. Далее она успокаивается после нашего обещания «не снимать».
- Он с матерью жил в этой комнате, она у него уже старая. Знаю, что он отсидел 9 лет. Потом на работу его не брали, он на рынке торговал. Но не пойму я никак, зачем ему нужно было участвовать в этом?
После непродолжительного разговора мы покидаем общежитие.
Маленький двухэтажный дом в старой части города, неухоженный дворик с большой лужей на дороге. Здесь мы ищем квартиру, где жил убитый в перестрелке с полицией 29- летний Дархан Койшин. Поднимаемся по старой деревянной лестнице на второй этаж. Возле одной из трех дверей висит табличка с выдержками из Корана. Это квартира Койшиных.
Дверь нам открывает пожилая женщина с ребенком на руках . Это мать Дархана, Зауреш.
В последний раз она видела своего сына на видео с камер во время стрельбы.
В глаза бросается крайне бедная обстановка дома. На полу под одеялом спит один из сыновей, второй бегает вокруг нас и улыбается.
Зауреш начинает сильно плакать. Выясняется, что женщина потеряла уже второго сына, первый пропал без вести 12 лет назад.
Со слов матери убитого, ее сын торговал на рынке «сотками», по профессии он нефтяник, но не мог найти работу «из-за бороды». У Дархана Койшина остались трое сыновей, младшему 10 месяцев, старшему 4 года.
- Его тогда в гости позвали, Дархан сильно обрадовался. Начал собираться. Потом ему перезвонили, сказали, чтобы пришел без детей. Он еще в магазин спустился и детям «киндер-сюрпризы» купил, чтобы не расстраивались. Он не был грубым или жестоким, всегда был дома с нами, можете у соседей спросить.
Я видела по телевизору: бегает он там растерянный, видно же, что не знает, что делать. Заставили его, что ли, я не знаю. – Женщина начинает рыдать. – Теперь мне этих троих на ноги поднимать, каждый раз, как кто в дверь заходит, они бегут, «папа, папа!» кричат.
Наш разговор прерывают входящие в дом невестка и дочь Зауреш.
Мы выходим из квартиры. «Если бы они террористами были, они взорвали бы всех, - говорит с порога невестка. - Вон, говорят, что они автобус захватили. Так будь они террористами, взорвали бы все. Что непонятно? Все, до свидания!» - бросает девушка нам вслед и хлопает дверью.
С утра будит звонок, коллега из Актобе кричит в трубку: «Поезжайте на улицу Некрасова, там людей эвакуировали, говорят, террористов берут. Мужчина на улице мертвый лежит. Это дом, в котором находится магазин «Отрар».
Мы отправляемся на место событий.
Улица оцеплена, посреди дороги стоит бронетехника.
Жители частного сектора высыпали из своих дворов и испуганно наблюдают за действиями, происходящими в конце улицы.
- Все, расходитесь, расходитесь по домам! – говорит полицейский зевакам. – Тут снимать нельзя! Следом он прогоняет съемочную группу.
Через некоторое время раздается сильный хлопок. Люди расходятся по домам и выглядывают из окон.
Через некоторое время оцепление снимают, нам удается пройти к магазину «Отрар».
На дороге стоят две пожарные машины, во дворе пятиэтажки столпились эвакуированные ночью жители.
Из окна второго этажа тянется облако дыма. На фоне разбитого оконного проема виден свисающий силуэт мертвого человека. Возле четвертого подъезда - спецназовцы в бронежилетах и с автоматами.
Раздается еще один сильный хлопок, срабатывает сигнализация на припаркованных авто. Полицейские огораживают территорию желтой лентой.
- Все, уходите со двора, уходите с территории…
- Меня разбудили ночью примерно в два часа, – рассказывает пенсионерка Лидия Михайловна. – Человек в каске сказал взять только одежду. Я надела первое попавшееся пальто, он проводил меня до автобуса. Потом нас повезли на территорию ДВД, там мы сидели до утра.
- А кто хозяин квартиры, где террористов расстреляли? – спрашиваю.
- Я не знаю, говорят, ее посуточно сдавали.
Жительница дома Камажай Курмангалиева говорит, что полиция долго вела переговоры с террористами.
- Перестрелка началась около трех часов ночи. Полицейские молодцы, они долго уговаривали их сдаться по громкоговорителю. А те, что в квартире были, кричали им: «Аллаху Акбар». Я это четко слышала. Потом уже стрельба началась.
Раздается еще один хлопок, в толпе кто-то говорит, что работают саперы. У людей лица уставшие и испуганные. Среди эвакуированных жителей вижу мужчину, обнимающего девочку. Он оказывается гостем из Германии, зовут Виталием.
- Страха как такового не было, - рассказывает он, - была уверенность, что нас спасут. Говорят, что террористы на съемной квартире были. У нас в Германии просто так квартиру не сдадут кому попало, у нас ведь тоже террористы из Сирии есть.
Около 11 часов дня жителей начинают запускать в квартиры. Сотрудники полиции продолжают работать на месте.
После утренних событий мы приезжаем в центральную мечеть города - «Нур-гасыр» («Светлый век»). В здание стекается большое количество людей, среди них много молодежи. Имам читает проповедь, посвященную Корану. Я делаю пару кадров внутри, люди реагируют спокойно, но отворачивают лица. Я стараюсь не мешать и молча ухожу. Перед центральным входом группа женщин в восточных одеяниях продает исламскую атрибутику, множество людей остается за стенами мечети. Через некоторое время они встают на колени для совершения намаза.
Мы покинули тревожный город. Для нас так и остались загадкой причины произошедшего 5 июня 2016 года. Жизнь в Актобе идет своим чередом, но вряд ли она останется для жителей города прежней.
