На лютую смерть в огне оставила мать двух дочерей. Но одна из них выжила и обрела счастье

Если Бог есть и если он справедлив и всеведущ, то на том свете, где все мы рано или поздно окажемся, маме Дианы Нажмединовой (фамилия изменена из этических соображений) гореть в адском пламени. В таком же, какое заживо сожгло её младшую дочь, шестимесячную Веронику.

Глупый щенок из Китая

Когда я спешил в палату номер 7 хирургического отделения Мангистауской областной детской больницы в третий уже раз, с балкона этого заведения, из реанимационного блока раздался тоненький и звонкий милый голосок. Перегнувшись через перила и помахивая маленькой ладошкой в мою сторону, видимо, с тем, чтобы я понял, что это – ко мне, явно незнакомая барышня лет шести три раза подряд звонко выкрикнула: "Я люблю вас! Я люблю вас! Я люблю вас!" Я махнул "граблей" в ответ и, пытаясь изо всех сил смягчить свою иерихонскую трубу, рыкнул: "Я тебя тоже!"

А про себя подумал: "Господи, какое удивительное совпадение!" Ведь в моей репортёрской сумке рядом с фотоаппаратом и диктофоном лежал пакет с только что купленным на рынке детским барахлишком и с маленьким, китайского изготовления плюшевым щенком. Который, если ему нажать на спинку, трижды выкрикивал, так же звонко, как эта маленькая незнакомка из детской реанимации, три магических слова про любовь.

Ещё вчера я посмеивался над этим ребяческим китчем: кому нужны дурацкие признания в любви из уст бездушной игрушки. А сегодня видно сам Бог сподобил меня купить этого болтливого щенка для девочки двух с половиною лет, три дня назад в бессознательном состоянии вынесенной пожарными из пламени, в котором перед этим сгорела её маленькая шестимесячная сестрёнка. Ибо, увидев мои подношения, Диана ухватилась в первую очередь не за яркую одежонку, не за яблоки и даже не за шоколад. Она сразу вцепилась ручонками в это ушастое и невзрачное с виду плюшевое существо. Прижала его к сердцу и раз за разом принялась нажимать на чудесную кнопку, воспроизводящую волшебные слова, которых, видимо, не додала ей судьба за её такую коротенькую ещё жизнь, вместившую в себя, однако, уже такую порцию одиночества и ужаса, какой хватило бы, наверное, на целую чью-то вечность.

Тапочки ничьей бабушки

В палате номер 7 со времени моего первого и второго визитов почти ничего не изменилось. Если не считать крохотных розовых тапочек, появившихся у кровати, на которой сладко посапывала в две дырочки моя маленькая подружка.

"Бабушка приходила, вот тапочки принесла, – пояснила одна из соседок Дианы по палате, молодая мама, залёгшая в больницу со своим слегка приболевшим дитятей, и тут же уточнила: – не её бабушка, а так, ничья. Просто знает она эту девочку, вот и пришла. Говорит, жалко ребёнка".

Эта легендарная "ничья" бабушка успела уже, ещё до меня, побывать и в реанимационном блоке, где провела первые сутки малышка, спасённая пожарниками от верной смерти, а также притащить ей кроме розовых тапочек ещё и кое-какой нехитрой домашней снеди. Известно ведь, какая кухня в больнице. Пусть даже и в самой лучшей.

Но за все эти четыре дня к маленькой Диане так и не пришёл никто из её близких. Ни мама, ни папа, ни дядья, ни кумовья…

Как будто никогда и никого из родни у неё и в заводе не было.

В горящую избу войдёт

Квартира девятнадцать в доме №12 микрорайона 3"а" города Актау заполыхала средь бела дня. По словам Дианиной матери и её сожителя, они вышли прогуляться в магазин минут на десять, оставив грудняшку Веронику и её крохотную старшую сестрёнку одних. Когда вернулись, вся квартира уже была охвачена пламенем. Поразительно, но никто из них, заведомо зная, что в огне гибнут две невинные и не чужие им, между прочим, детские души, даже не попытался вытащить малышей из пламени до приезда пожарных, которых вызвали по телефону от соседей.

Дознаватель пожарной части вспоминал: "Когда мы приехали, полыхало уже так, что треск стоял. За десять минут так не разгорится. Когда наши ребята узнали, что в квартире двое маленьких детей, они, не раздумывая, бросились в огонь. Старшую девочку спасли, а маленькую уже поздно было спасать. Она погибла ещё до нашего прибытия. Скорее всего, сначала загорелся, возможно, от окурка, оставленного кем-то из взрослых, диван, на котором спала малышка… Она так и осталась, спаси боже, впечатанной в расплавившийся поролон, среди полопавшихся от жара пружин…

И девочка сгоревшая – в глазах

"Скорая", завывая сиреной, примчалась через несколько минут после пожарных. Диану вынесли из огня и передали с рук на руки врачам.

Девочка была без сознания и вся синяя от отравления угарным газом. Дыхание у неё пресекалось. Правда, ожогов, к счастью, не было. Врачи "скорой" оказали ей первую помощь: дали кислород, сделали укол – и она пришла в себя. Но надо было срочно везти её в больницу. А тут сказали, что в доме ещё есть ребенок. Тогда медики по рации вызвали ещё один экипаж, сообщили в реанимацию, чтобы готовились к приему тяжёлых пациентов, и увезли Диану. Но странно, никто из близких девочки не сел в машину, чтобы сопровождать её в больницу.

Когда прилетела вторая бригада врачей, пожарные как раз выносили из пылавшей квартиры злосчастный диван с лежавшим на нём обугленным детским трупиком.

Врач Софья Ростанец, вспоминая об этом, бледнеет.

"Я после этого ночи три не могла уснуть. Всё перед глазами стояла эта страшная картина. Этот обуглившийся диван и среди его лохмотьев маленькое, как будто распятое тельце. Ладошек и стоп не было – сгорели… Господи, зачем они только детей заводят! Неужели на такие крёстные муки!"

Они такие же, как все

Ближайшие соседи Дианы Нажметдиновой и её трагически погибшей сестренки об их родителях говорили неохотно и скупо.

Да нет, ничего такого особенного за ними не замечали. Такие же, как все. Разве что по выходным к ним целыми днями всё люди какие-то шли. Впрочем, и в будни тоже. Но не скандалили особо, не шумели.

Сама хозяйка поселилась в этой квартире года три назад. Родила первую девочку, потом вторую. Но человек, с которым она сейчас живёт, не муж ей вроде, а сожитель. И детям, может быть, даже не отец. Ещё какой-то паренёк тут жил. Будто брат хозяйки. А так, бог их знает.

Где она и все остальные работали, и работали ли вообще, никто сказать не смог. Как и того, чем это семейство добывало на жизнь. Иногда сердобольные соседи подкармливали Диану, когда она выходила погулять. А вообще, она больше взаперти сидела, пока мамка да её дружок где-то ходили. Маленькую Веронику тоже частенько оставляли одну. Можно себе представить, как страшно и тоскливо было этим малышам в пустой, молчаливой квартире.

Колготки от чужого дедушки

Зато в больнице маленькая Диана оказалась самой популярной личностью. Из всех палат со всех этажей вся ходячая детвора и их мамы, а также сёстры и санитарки по очереди заглядывали в седьмую хирургическую на четвертом. Чтобы принести одинокому ребенку, чудом избежавшему ужасной и мучительной смерти, чего-нибудь вкусненького, сказать доброе слово или просто ласково погладить по вихрастой головёнке. Да заодно обсудить, как бы добыть девочке запасные колготки да футболочку, а то те, в которых её привезла "скорая", испачкались вконец. Постирать надо бы, но во что ребенка переодеть?

Допустили к обсуждению этих животрепещущих проблем и меня, поначалу приняв за дедушку малышки, от какового чина мне, правда, пришлось, хоть и с искренним сожалением, но откреститься. Остановились на том, что я вроде той бабушки, принёсшей тапочки – тоже ничей. А ребёнка жалко. И тогда выяснилось, что маленькой Диане позарез нужны не только колготки и футболка, но ещё и теплая кофточка да шапочка и прочие детские причиндалы к осеннему сезону.

Что делать, оставалось только пойти на рынок и купить всё это детское барахлишко. Но как и с чего я прихватил там ещё и разговорчивого да страшно влюбчивого плюшевого щенка, до сих пор не пойму.

Есть контакт

Врачи реанимационного блока и отделения хирургии, через руки которых прошла Диана Нажметдинова, говоря о ней, покачивали головами. Закрытый, мол, очень ребенок, не контактный. Мамы маленьких соседей девочки по палате изъяснялись попроще: "Какое печальное и несчастное дитя..."

Ибо хотя, как и свойственно всем детям вообще, Диана очень быстро выкинула из памяти страшный день пожара и охотно принялась играть с приходящей к ней малышнёй, однако никто в больнице очень долго так и не мог услышать её смеха, увидеть улыбки, вызвать ответную реакцию на ласковые слова и прикосновения.

Но когда игрушечный плюшевый щенок, дешёвая и безвкусная поделка из Поднебесной, в первый раз звонко и даже слегка визгливо прокричал ей прямо в лицо: "Я люблю тебя! Я люблю тебя! Я люблю тебя!" малышка судорожно вздохнула и расплылась в блаженной улыбке.

И только после этого позволила без всяких споров надеть на себя чистое платьице, новенькие колготки и пёструю кофточку. Да принялась индифферентно мусолить шоколадку.

Чего там, разве в тряпках и еде человеческое счастье? Главное, чтоб тебя любили. Ну хоть кто-нибудь. Пусть даже лопоухий игрушечный щенок, сумевший выучить три самых главных в мире слова.

Кто-то и мне машет рукой…

Один мой знакомый, суровый и жёсткий, а иногда и достаточно циничный человек, выслушав эту трагическую историю из моих непривычно запинающихся уст, не смог скрыть "бабьих" слёз, выступивших на вдруг заблестевших его глазах. И, видно, от злости на себя за эту слабость, выругался страшной площадной бранью в адрес непутёвой мамаши маленькой Дианы и всей её родни до седьмого колена включительно.

А закончил так: "Стерилизовать их надо, всех этих, так их и так… Чтобы детей рожать не могли".

Я с ним, конечно же, горячо согласился. Но по дороге домой вдруг вспомнил, как, исправляя недомыслие глупой плюшевой собачонки, талдычащей про свою любовь всем подряд, сказал на прощанье моей маленькой подружке из седьмой палаты: "Я люблю тебя, Диана". И она вдруг просияла, окатив меня с ног до головы чудесной, бесхитростной и искренней улыбкой, которой могут одарить только дети. Потом ласково помахала мне рукой и принялась укладывать своего щеночка в изголовье постели. Оно и ясно, дядя ведь уйдёт сейчас. Уйдёт к своим детишкам и внучатам, а собачонка останется с нею.

Стерилизовать? Но кто тогда подарит мне такую улыбку и так помашет рукой?

Да и потом, разве мы боги, чтобы решать: чьим детям быть, а чьим не бывать на свете? И кто из нас знает, что потерял бы мир, не явись в него два с половиной года назад такая чудесная и такая одинокая девочка по имени Диана?

Только хорошо бы, чтоб о таких вот малышах пеклись не только, и даже не столько ничья бабушка и чужой дедушка. Есть же у нас в конце концов богатое и могучее государство, располагающее для этого необходимыми средствами и соответствующими службами.

Но уже через месяц с небольшим малышку Диану кто-то удочерил. Забрали прямо из больницы. И о её дальнейшей судьбе мне больше ничего не удалось узнать. Зато её биологическая мать вскорости скончалась от СПИДа. Так наказал её Бог?