«Я не псих какой-то – миллион долларов себе оставлять»

РАЗГЛАШЕНИЮ НЕ ПОДЛЕЖИТ

Тогда в интервью спецпрокурор сказал, что весной 2012-го, после переквалифиции дел Абуовой и Мустафаева и вроде возврата им денег (хранившихся в арендованных ячейках банка), Генпрокуратура вдруг затребовала дело к себе. Это – из-за публикаций «Мегаполиса». Я сочла это комплиментом. Но мой последний запрос по этому делу на имя генпрокурора республики был сделан в начале февраля 2013-го. Что если перспектива публичного скандала и в этот раз стала причиной лихорадочных поисков выхода из ситуации и «нахождения «виновного»?

«Следственной группой Генпрокуратуры расследуется ряд уголовных дел, возбуждённых по фактам хищений денежных средств АО «БТА Банк». Однако, поскольку данные предварительного следствия не подлежат разглашению, предоставить какую-либо информацию прокуратура не может, – ответил на февральский запрос начальник управления прокуратуры города Алматы г-н Мендешев.

Напомню. Пять менеджеров БТА Банка – участников преступной группы – в 2009-2010 годах организовали прямое гашение долга компании Tur­ku­az перед БТА Банком в иностранный банк-заёмщик БТА с последующим взаимозачётом. И «заработали» немалые деньги. Только в банковских ячейках у Абуовой нашли $1млн, у Мустафаева – $440 тысяч. Tur­ku­az заплатила иностранному банку $26 млн вместо $46 млн, а иностранный списал БТА $46 млн долга. Основываясь на том, что «БТА ущерб не был нанесён», их хотели освободить по амнистии. Но потом Генпрокуратура передумала и решила вернуть и арестованных, и деньги назад. БТА Банк по этим кредитам мог получить все $46 млн, отдать $26 млн иностранному банку и ещё $20 млн бы осталось. А тут банку списали долг, который, очень вероятно, был бы ещё меньше в результате реструктуризации и подлежал бы выплате в течение нескольких лет. Нанесли ли мошенники БТА убыток? По бухгалтерии – нет. А по факту – да.

Та же группа менеджеров БТА проходила у следователей ещё по двум эпизодам. Один был связан с компанией «Крона», другой – с компанией «Прима». Но порядок денежных сумм там намного ниже. До недавнего времени ни о каких действиях Генпрокуратуры известно не было. И вдруг арестованы два спецпрокурора!

КВАРТИРА БЕЗ АДРЕСА

Следователь следственной группы по делам БТА Банка, старший лейтенант юстиции и параллельно старший следователь по особо важным делам Жамбылского департамента КНБ Бахытжан Алимжанов предложил мне встретиться 31 августа прошлого года, чтобы сообщить информацию, касающуюся «дела Саиды Абуовой, Кушербаева и Мустафаева». Встретились в 14.30 в кафе Vertalet на проспекте Достык.

Алимжанов пил виски и говорил, что есть угроза его жизни сегодня или завтра. И для записи интервью пригласил в снимаемую им квартиру, в дом без номера – за кафе. Квартира на 12-м этаже, тоже без номера: две комнаты, кухня-студия, обои с крупными красными маками, ощущение редкого пребывания людей.

Это лишь часть нашего с ним интервью, которое заняло около двух часов.

ДЕЛА БТА РАССЛЕДОВАЛИ ПОЛИЦЕЙСКИЕ БЕЗ КВАЛИФИКАЦИИ

Бахытжан Алимжанов был направлен в следственную группу по расследованию дела под руководством Аскара Мухамеджанова 15 февраля 2010-го. Таких групп было ещё 3–4. Мухамеджанов был сотрудником Генпрокуратуры, но позже его назначили прокурором Турксибского района Алматы. Он какое-то время исполнял обязанности и прокурора, и руководителя группы. В каждой группе было по 5–7 человек – сотрудники МВД, финансовой полиции и КНБ. Каждой группой руководил сотрудник Генпрокуратуры. Их называли спецпрокурорами.

Квалификация сотрудников, по мнению г-на Алимжанова, была «слабой. Набрали очень молодых полицейских, которые до того максимум кражи расследовали и не знали, что такое финансовая сфера. Мало того, следователи с самого начала были настроены на то, «а где, что, как можно сделать?»

– «Как можно что сделать»? Это означает, «как можно что-то получить»?

– Да. Именно так. На тот момент начальником департамента спецпрокуроров был Абдиров, сейчас – прокурор Актюбинской области. Очень грамотный. Он нас всего один раз собрал, каждого следователя опрашивал, кто какую работу ведёт. Задавал очень точные вопросы, требовал очень точные ответы. Он был в команде Мами – прокурора республики. После того как во 2-й половине 2010-го Мами поменяли, Абдирова «просто снесли». Начались действия по расставлению новой команды. Непосредственно мной и Моряком Нурдавлетовым, он сейчас на пенсии, обвинительное заключение по «второй волне» БТА (2-й большой группе менеджеров БТА приговор по делу о выдаче кредитов связанным заёмщикам был вынесен в мае 2012 года, и дело Абуовой, Сабырбаева и других с этими «волнами» никак не связано. – Авт.) подготовлено. 707 томов. Дело в суд загнали. Нам обещали, что все – по домам. Домой охота было, у меня уже дочка родилась.

ПОД АМНИСТИЮ?  НЕ ВОПРОС…

– Но пришёл Даулбаев (генеральный прокурор. – Авт.), – рассказывает дальше Алимжанов. – Затребовал новые дела. Нагнали сотрудников общего надзора материал собирать. Появился новый руководитель – Артыкбаев. Сотрудник Генпрокуратуры, сокурсник Даулбаева. Через три недели кнбшники обращаются к прокурорским: «У нас материал новый уже есть. Дайте нам следователя». И Артыкбаев меня на улицу Виноградова отправил. В КНБ была информация, что ряд менеджеров БТА Банка получили незаконное вознаграждение от компании Tur­ku­az. Стали проверять (см. «Банкиры и прокуроры. Преступные группы». «Мегаполис» от 31.09.12). Старшим группы назначили Иванова. Он работал параллельно с Артыкбаевым месяца два-три. Артыкбаев занялся «третьей волной», а Иванов – гражданским делом, связанным с Англией и Россией, и новым менеджментом БТА. У нас ни по одному из трёх расследуемых дел (компании «Прима», «Крона» и БТА Банк. – Авт.) не складывалось полной картины. А Саида Абуова сидит уже 4-й месяц. Обращаемся в 6-й департамент спецпрокуроров Генпрокуратуры, говорим: «У нас такая ситуация: хищения нет, убытка нет, надо переквалифицировать». Если ущерба нет – менеджеры БТА получили деньги за исполнение функциональных обязанностей. Воспользовались ситуацией, которую можно подвести под вымогательство. Это статья 224 ч.2 – получение незаконного денежного вознаграждения сотрудниками коммерческой организации – до 5 лет. Фактически под амнистию попадает.

Дело передали в городскую прокуратуру. Алматинские прокуроры говорят: «По некоторым эпизодам, в частности, по компании «Прима», у вас же состава на Абуову нет. Вы с поличным её не поймали. У вас есть показания, но на одних показаниях как вы человека осудите? Давай переквалифицируем». Я говорю: «Это же – под амнистию». «Не вопрос. Под амнистию»…

А МЫ ЧТО, ЛЫСЫЕ?

– Перейдём к самому интересному, – предупреждает Алимжанов. – Вопрос переквалификации обсуждался у прокурора Алматы Берика Асылова – близкого друга генпрокурора. И у 1-го заместителя прокурора Алматы Тимура Сулейменова, сына Каирбека Сулейменова, с участием следственной группы, надзирающего и непосредственно курирующего прокурора. Решили, что надо переквалифицировать. Сарманов мне тоже дал указание переквалифицировать и сказал: «Надо, чтобы они возместили ущерб «Приме», которая здесь единственная вроде как потерпевшая сторона». Обвиняемые с этим согласились и договорились с менеджерами «Примы» о возврате части денег. И тут на одной из встреч шеф Сарманов говорит: «А что, мы столько работали? Давай мы тоже!» Я тогда повёлся на это. Врать не буду. Сказал, что если дадут, то дадут. Но давить отказался…

Сарманов выходит на Мухамеджанова, говорит, что виновные под амнистию попадают, пусть привет передадут. А у Мухамеджанова были хорошие связи с прокурором Алматы и 1-м замом. И он начинает на них выходить, договариваться. После этого идёт переквалификация. А статья 224 не предусматривает конфискацию имущества. Я должен вернуть деньги, которые мы ранее изъяли у подозреваемых. Вернуть имущество с учётом того, что дело под амнистию идёт. Ранее изъятые у Абуовой $1млн, у Мустафаева – $440 тысяч хранились в ячейках БТА Банка. У следственной группы условий для хранения денег – нет. Мы в БТА Банк сдавали, под мою ответственность, я запечатывал, закрывал. Я возвращаю эти деньги. Но возвращаю сперва своему руководителю Сарманову. Он пишет расписку, что получил их для передачи. Как он дальше отдал – мне неизвестно. Сарманов, в свою очередь, передал Мухамеджанову, и он даёт Асылову и Сулейменову. Точно знаю. Доказать – не могу.

– А расписка у вас осталась?

– Эту расписку мне дали. Но потом, когда дело было прекращено, Мустафаев и Абуова написали расписки, что получили деньги. Взамен Сарманову я отдал его расписку…

РЕЗОЛЮЦИЯ ИСЧЕЗЛА, ШЕФА СМЕНИЛИ

– После этого я лёг в больницу с псориазом, – говорит Алимжанов. – Но после ваших статей Генеральная затребовала это уголовное дело. Я был уверен, ведь вопрос о переквалификации и здесь, в городской (прокуратуре. – Авт.), решали. И информацию в Генеральную отправляли. Мы с Сармановым едем в Астану, взяв 34 основных тома. Заходим к сотруднику. Он говорит: «Дайте время, я разберусь. В понедельник будем заходить к Исаеву, заму генерального». Но Сарманов заявляет, что возвращается в Алматы. Я ошарашен… В следующие дни, уже в Генеральной, дела изучал, увидел, что листа с резолюцией: «Согласовано. Первый зампрокурора Алматы Сулейменов» на постановлении о прекращении уголовного дела нет. Заменили?! Сотрудник Генеральной так и не разобрался. Я ему подготовил справку, схему. Заходим к Исаеву. Он смотрит: «Нет, здесь надо отменять». Я говорю: «Если вы не согласны с 224-й, то какая статья должна быть? Дайте письменные указания на квалификацию». Указаний никто не даёт. Сарманова меняют, назначают нового руководителя.

Я выяснил, что Сарманов за это дело получил $150 тысяч, Мухамеджанов, который договаривался с Асыловым и Сулейменовым, – $100 тысяч. Сулейменов – $100 тысяч и Асылов – $150 тысяч. Когда всё отменили, я понял, что меня подставили, и обратился к Сарманову и Мухамеджанову, чтобы решили этот вопрос, или я солью то, что мне известно.

УГРОЗЫ ПОШЛИ ЖЁСТКИЕ

– Генеральная начала разбираться, почему я деньги в ячейку положил, почему их вернул. Дело по 307-й (превышение должностных полномочий) возбудили. Не в отношении лиц, а по факту превышения должностных полномочий сотрудниками следственной группы. Я говорю: «Кем именно? Мной? Возбуждайте. Расписки – есть. Деньги я вернул. Я – не псих какой-то, чтобы миллион долларов себе оставлять». Сарманов говорит: «Я никаких указаний Алимжанову не давал, чтобы он вернул деньги». Он полностью «спрыгнул». Я один остаюсь. Вызвали к генеральному. Генеральный просит, чтобы я дал показания на всех. И тогда в отношении меня будет 65-я (освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. – Авт.).

– Но у вас будет 4 таких врага…

– Уже угрозы пошли жёсткие. Они говорят: «Если ты нас сдашь, тебе не поздоровится. А на нас никаких доказательств нет. Ты деньги ложил, ты и возвращал. Ты – на камере (видео. – Авт.) в ячейке, когда забирал». Но я забирал по указанию руководителя группы.

– Но расписки же есть?

– Есть. Обвиняемые не отрицают факта наличия расписок о получении. Они (Генпрокуратура. – Авт.) это в зачёт не берут. Я знаю, что в мае 2012-го, когда хай-вай уже шёл, Сарманов попросил Мухамеджанова что-то сделать. Мухамеджанов ездил к Исаеву и, со слов Мухамеджанова, Исаев сказал, что решит этот вопрос за $300 тысяч. Может, Мухамеджанов врёт. Но он точно летал. Я его в аэропорту встречал.

– Значит, дело не решено?

– Нет. Новый руководитель сейчас формально направит его в суд и всё. А с учётом всех этих обстоятельств их (Абуову и других) осудят. И посадят. По 177-й или по 176 статье (присвоение или растрата вверенного чужого имущества, мошенничество, до 10 лет. – Авт.). Но это незаконно, сразу говорю. Мне Сарманов привозил $20 тысяч, когда я лежал в больнице. Я их не взял. Не потому что не захотел. Куда я их дену в больнице?..

***

Итак, моё субъективное мнение. Что в истории Бахытжана Алимжанова нового? Урок всем? Не важно, как ты работаешь. Если стал подвергать сомнению действия начальства и рассуждать о справедливости и законности – получаешь волчий билет. Если уличаешь начальство в «распиле» чужих, по сути – государственных, денег – тюрьму.

Согласна. Бахытжан Алимжанов – фигура не идеальная: как человек системы, он не прочь получить «благодарность». Но не вымогать её. Для бывших начальников он уже не свой. И потому его боятся. И пытаются сломать. Чтобы никому неповадно было. По принципу уголовного мира: вход рубль, выход – два.

Главное, что нарушения в этой истории абсолютно очевидны. Но привлекут ли к ответственности реальных виновных?