Губа не дура

Как бы ни снижалось общее количество преступлений и грубых дисциплинарных проступков в армии, они все равно имеются. Не исполнение приказов командира, самоволки, оскорбления, не выход на службу, групповые драки... Все это в современной казахстанской армии присутствует так же, как присутствовало и во времена армии советского образца. Конечно, это вызывает беспокойство не только в руководстве Минобороны, но и у родственников тех, кто носит погоны. Причем волнуются все родители одинаково: и те, чьи сыновья пострадали от казарменных хулиганов и попали в госпиталь, и те, чьи недисциплинированные отпрыски угодили на гарнизонную гауптвахту. На прошлой неделе спецкор «Мегаполиса» заглянул в глазок камеры, где отбывают наказание современные «губари»…

Слухи среди гражданского населения о том, что все войсковые гауптвахты в Казахстане давным-давно упразднены, оказались слишком преувеличенными. Солдатская «губа» была, есть и, скорее всего, будет еще очень долго существовать. Гауптвахта всегда была крайней и самой строгой из внесудебных мер наказания в армии. Поскольку срок пребывания на гауптвахте не засчитывался для солдата в срок службы, эффективным было не только само наказание, но и угроза этого наказания. А если к этому добавить мрачные условия содержания и лютого начгуба советской закваски, который придумывал для «губарей» все новые и новые методы воспитания, включая бег в противогазах и многочасовые прогулки с тридцатикилограммовой чугунной «пепельницей» в руках, то «солдатской кичи» действительно боялись. И старались туда лишний раз не попадать. Хватало с лихвой одного урока. Потому офицеры всегда считали и считают, что отмена гауптвахты – не просто абсурд, но и сильнейший удар по дисциплине в армии.

Но сейчас на «губе» все абсолютно не так, как было когда-то. Отправить совершившего дисциплинарное нарушение военнослужащего на гарнизонную гауптвахту теперь можно исключительно по решению военного суда. Это раньше командир части мог выписать записку об аресте и в тот же день упечь злостного нарушителя воинской дисциплины в одиночную камеру суток на семь. На перевоспитание. Ротный командир мог дать солдату или сержанту трое суток дисциплинарного ареста, командир батальона – 5, командир дивизии – 10. Комдив также имел право арестовать младшего офицера на трое суток, но майора трогать уже не смел. Старших офицеров садить на «губу» мог только командующий округом. Это я знаю и хорошо помню, так как служил как раз в то самое время, когда солдатская «губа» была у командиров «в почете». Нарушителей много – мест на «губе» мало. За ведро краски и ящик тушенки комендант соглашался принять на нары того, кто пьет командирскую кровь и на уговоры «вести себя прилично» не реагирует.

В современной казахстанской армии командиров давно лишили такого инструмента наказания подчиненных за грубые дисциплинарные проступки, как арест с содержанием на гауптвахте. В их распоряжении теперь согласно новому дисциплинарному уставу ВС РК остались лишь такие, как объявить солдату срочной службы замечание, выговор или строгий выговор. Контрактнику в добавок к этому командир части имеет право объявить предупреждение о неполном служебном соответствии или уволить его с воинской службы «по отрицательным мотивам». Это все. Но для злостного нарушителя воинской дисциплины даже строгий командирский выговор – пустой звук. Прокурорское предупреждение тоже как мертвому припарка. Видел я однажды воина, который слушает прокурора и зевает ему прямо в лицо. А другой посылает своего командира на три буквы и нагло смеется в глаза: мол, ну давай, начальник, накажи меня, если сможешь. Вот и пишут командиры письма всем, кто может повлиять на разгильдяя: родителям, местным районным властям, городским акимам. Впрочем, на письма приходят ответы, равнодушным никто не остается. Когда солдат-срочник совсем становится неуправляемым, в части идут на «крайнюю меру»: вызывают в подразделение отца. Вот когда приходится сдерживать родителя, чтобы тот сам ненароком не покалечил отпрыска. Но это случается редко.

Сейчас на весь огромный Алматинский гарнизон осталась одна-единственная гарнизонная гауптвахта. Когда-то она располагалась в районе ЦУМа в подвале комендатуры, но сейчас находится в другом месте, тоже в подвале, но практически на окраине Алматы – в здании Отряда военной полиции.

С января по октябрь сего года на «губе» уже побывали 50 солдат-срочников, 10 контрактников и 11 офицеров. В прошлом году в камерах гарнизонной «губы» «оттарабанили» свой срок от звонка до звонка 27 человек.

– Содержание на гауптвахте в порядке дисциплинарного ареста исчезло из воинских уставов в 2007 году, – комментирует начальник отряда военной полиции Алматинского гарнизона подполковник Булат Каракучуков (фото слева). – Но это не значит, что гауптвахта пустовала. Там находились подследственные и осужденные. В августе прошлого года президентским указом были внесены изменения в Административный кодекс, согласно которому направлять нарушителей воинской дисциплины из частей на гауптвахту можно было по решению военного суда.

– Господин подполковник, но ведь это наверняка такая долгая процедура. Солдат грубит и оскорбляет сослуживцев сегодня, злостно не исполняет приказы командира, употребляет спиртные напитки, а остановить его можно не в этот же день или ночь, а через неделю-другую. Всем известно, как «быстро» рассматриваются дела в наших судах.

– Никак нет. Сейчас действует достаточно упрощенный порядок. Командиру части необходимо всего лишь сообщить в органы военной полиции о каком-либо происшествии. Наши специалисты сразу же выезжают на место, проводят все положенные действия и готовят материал в военный суд. Как правило, трех дней достаточно для того, чтобы нарушитель воинской дисциплины и порядка предстал перед судьей. Мы стараемся делать так, чтобы суды были показательными и проходили прямо в тех частях, где и заводится дело об административном наказании. Недавно в Военном институте Сухопутных войск по решению военного суда сразу 15 курсантов выпускного курса были арестованы за групповую драку и в наручниках отправлены по камерам. Думаю, это послужило хорошим уроком для остальных курсантов. Кому хочется вот так с позором уходить и быть лишенным на пятнадцать суток свободы передвижения?

– Нынешняя «губа» солдат и сержантов совершенно не пугает, как бывало раньше. И начгуб не вызывает животного страха одним только своим внешним видом и громовым голосом. Над современными «губарями» вообще никто не измывается, не воспитывает как раньше, не строжится. Старшина готов даже пылинки с них сдувать. Слышал, и камеры у вас теперь другие. С телевизором, теплым туалетом, душевыми кабинами. Наверное, Интернет на «губе» тоже скоро появится. Тогда и в «Одноклассниках» можно будет нарушителям дисциплины повисеть и погулять виртуально.

– Сейчас военнослужащие, преступившие закон и совершившие какой-либо административный проступок, другого должны опасаться. Каждая ходка на гауптвахту сопровождается так называемым выставлением карточки Комитета правовой статистики. Привлечён по суду – получи черную метку. Выйдешь с гауптвахты, уволишься в запас, приедешь домой захочешь на хорошую работу устроиться, а не тут-то было. Кадровики запросят все данные в КПС, а там – карточка с пометками: мол, уже сидел. Хоть и на гауптвахте, но все равно ведь за решеткой. Могут и не взять на работу в таком случае. Потому сотрудники военной полиции и ведут в частях разъяснительную работу. Легче предотвратить и предупредить, чем потом судьбы людские ломать. Что касается улучшения условий содержания военнослужащих на гауптвахте, то это общемировая практика, направленная на дальнейшую гуманизацию. Главное ведь – не просто заставить преступившего закон страдать и мучиться, отбывая в камере наказание, а перевоспитать его. Направить на путь истинный. Новые улучшенные камеры у нас действительно есть, но они не введены в эксплуатацию. Необходимо еще ряд работ провести, прежде чем они начнут функционировать. Пока обходимся прежними.

Распорядок дня на гауптвахте самый обычный: подъем в 6.00, умывание, завтрак… Изучение уставов, строевая подготовка, работа по уборке территории. По расписанию обед и ужин прямо в камерах. В рационе, как и положено: первое, второе и компот. Только на хлебе и воде, как многие думают, арестантов не держат. Отбой в 22 часа.

Побеседовать с «губарями» удалось, но у всех на устах неизменное: «Жалоб и заявлений не имею». Самыми разговорчивыми оказались курсанты выпускного курса Военного института Сухопутных войск. Все без исключения сожалеют, что попали на «губу» и теперь их судьба на волоске. Говорят, что не выполнили приказ начальника факультета строиться на плацу, потому и арестованы. Но теперь они «все поняли и впредь не допустят подобной шалости». О массовой драке на территории института ни слова, будто ее и не было вовсе. Другой сиделец из в/ч 75263 тоже глубоко сожалеет, что подрался с сослуживцем, но урок извлек. Небо в клеточку насмотрелся и хочет в часть вернуться «очищенным». Контрактники в/ч 7552 Медет и Алибек очень скучают по семьям. С женами и детьми не виделись давно. На вопрос, как собираются жить дальше, отвечают хором – без нарушений. «Губы» и им хватило под завязку. 

ФАКТЫ – ВЕЩЬ УПРЯМАЯ

Согласно статистическим данным Военного управления Комитета правовой статистики и специальных учетов Генеральной прокуратуры, за 9 месяцев 2010 года в Казахстане зарегистрировано 269 преступлений, совершенных военнослужащими частей и учреждений ВС РК, что составило 22 % снижения. (В прошлом году было зафиксировано 347 преступлений.)

– В целом наблюдается положительная тенденция снижения уровня воинских преступлений на 20%, – говорит начальник Главного управления военной полиции Талгат Сагимбеков. – Снижение по тяжким преступлениям составило 40%, по общеуголовным преступлениям – 22%, преступления, совершенные в группе лиц снизились на 41%. За 9 месяцев 2010 года учтено 515 фактов правонарушений. По сравнению с аналогичным периодом 2009 года общее количество правонарушений снизилось на 21 %. Безвозвратные потери за 9 месяцев текущего года составили 41 человек, в прошлом году потеряли 49 военнослужащих. Снижение на 16 %. За 9 месяцев 2010 года зарегистрировано 27 фактов дорожно-транспортных происшествий, в прошлом – 42. Снижение составило 36 %.

– Господин полковник, несмотря на то, что наблюдается снижение по всем параметрам, статистика все равно печальная. Преступления в войсках не прекращаются. Гибели военнослужащих в мирное время избежать, к великому сожалению, тоже не получается.

– Мы не только статистикой занимаемся, как вы, наверное, смогли заметить, посещая отряд военной полиции Алматинского гарнизона. Первостепенной задачей органов военной полиции является обеспечение правопорядка в войсках, при этом изучаются причины и условия, способствующие совершению того или иного правонарушения, преступления, по результатам чего на имя командования воинских частей и учреждений мы вносим представления об устранении причин и условий, способствующих совершению правонарушений или преступлений. Кроме того, сотрудниками военной полиции проводится правовая пропаганда среди военнослужащих. Ведется непрерывная работа по предупреждению правонарушений и преступлений…

Как активно ведется эта работа, стало понятно, когда в кабинет начальника отряда военной полиции Алматинского гарнизона во время нашей беседы вошел младший сержант и доложил, что еще один материал о правонарушении в в/ч 97617 подготовлен для направления в суд. На этот раз серьезно оступился капитан, который не выполнил приказ командира части и не обеспечил положенным сухим пайком увольняемых в запас. Не вышло. Теперь предстанет перед судьей. И тоже, возможно, займет место в камере по соседству с курсантами. А недавно гауптвахту покинул майор. Отсидел пятнадцать суток за неподчинение старшему начальнику.

Всего на «губе» 81 место. Говорят, что «под завязку» она никогда не заполнялась, но больше половины камер занято было точно.

– Гауптвахта всегда открыта и ждет новых нарушителей воин­ской дисциплины, – говорит старшина Виктор Свитков. (Здесь он уже лет пятнадцать и может с первого взгляда сказать, вернется ли тот или иной «губарь» сюда снова.) – Все ведь от воспитания в семье зависит. Одному достаточно одного раза по трое суток, а другому и пятнадцать за решеткой мозги на место не вправят. – Тем не менее гауптвахта – лекарство хорошее.