Год назад Юрий ЩУКИН завершил карьеру. Одержав победу в парной встрече в четвертьфинале Кубка Дэвиса в апреле, казахстанский теннисист долго не сидел без дела. Уже летом он начал тренировать напарника по сборной Андрея Голубева и практически в это же время работал над строительством спортивно-реабилитационного центра в Астане, открытие которого состоится на этой неделе.
– На самом деле наш центр работает уже два месяца. Мы специально решили провести официальное открытие в мае, а до этого потрудиться в тестовом режиме. Пока в этом центре обследовались наши теннисисты, но мы ведём переговоры с федерациями по другим видам спорта. Надеюсь, что получится сотрудничать со всеми.
– Вас на корт не тянет, играть матчи?
– Нет. Переход от теннисиста к тренеру произошёл быстро. Я привык к тому, что могу лучше помочь ребятам в качестве тренера и игроком себя уже не вижу.
– Многие спортсмены, едва завершив карьеру, впадают в депрессию.
– Я достаточно легко переключился на другой жизненный режим. Сначала тренировал, потом начал заниматься строительством центра. А в этом году произошли приятные перемены в семье: в марте родился сын. Так что на корт меня не тянет. Может быть, это связано с тем, что я разобрался сам в себе, подготовил всё в голове и понял, что наигрался. При этом мне очень нравится сам тренировочный процесс, я люблю побегать кросс, подвигаться с ребятами, но сделал для себя вывод: не хочу принимать участия в соревнованиях, где нужно что-то доказывать. А вот тренировать, помогать – это по мне.
– Вы на тренировках сборной Казахстана теннисистов обыгрываете?
– Мы часто выполняем упражнения, направленные на развитие концентрации. Там не надо много двигаться, обладать сильной выносливостью. Главное – быть собранным. Вот в таких компонентах я хорошо себя чувствую и порой ребят обыгрываю.
– Смотрел за тем, как вы занимались с командой в Женеве. Такое ощущение, что во время тренировки полностью погружены в тренировочный процесс.
– Это так. Потому что тренировки захватывают меня. К тому же сборная Казахстана – моя команда, с которой мы добились хороших результатов. И хотя сейчас я уже не играю, но всё равно чувствую себя её частью. Плюс ещё и в том, что всех ребят по сборной знаю. И мне понятно, когда у кого-то происходит какой-то психологический сбой и как можно в такие моменты помочь. Мне приятно, что мои советы приводят к положительным изменениям, поэтому тренировки смотрю очень внимательно: чтобы не пропустить ничего важного.
– Вы работает с Андреем Голубевым меньше года. Какие, на ваш взгляд, у него произошли изменения?
– К сожалению, сейчас мы работаем большей частью дистанционно, посмотрим, что произойдёт в будущем. По сравнению с прошлым годом Андрей стал более психологически устойчивым и физически подготовленным. Если в начале 2013 года он был игроком 1–2 матчей, то под занавес сезона мог выигрывать небольшие турниры и проходить 1–2 круга на больших стартах.
– В чём причина таких перемен за такое короткое время?
– Андрей стал взрослее. И то, что мы давно с ним дружны, помогает в работе: он доверяет мне, а я почти каждый день твердил ему на корте и вне его, чего ему не хватает. Если честно, несколько раз наезжал на него очень круто, так как чувствовал, какие моменты он упускает. Порой Андрей играет как теннисист мирового класса калибра ТОП-25, но потом в его игре происходит спад. И вот причину этого спада мы пытаемся устранить. Естественно, что на это нужно время.
– Насколько это сложно: наезжать на друга?
– Это, конечно, может создать какие-то сложности, но прежде всего я подчёркиваю, что вижу какие-то недочёты как тренер. И если не буду заставлять работать, вести себя жёстко, в его игре ничего не изменится. Самое главное, что Андрей понимает меня. У нас есть доверие, и поэтому конфликтов у нас нет.
– Боксёр Марат Мазимбаев вспоминал, как его контролировал тренер Нельсон Лопес. Вплоть до того, что он ел и с кем разговаривал по телефону.
– До тотального контроля Андрея я не дохожу. Но пристально слежу за тем, что он и в какие моменты делает во время тренировки, как тренируется, растягивается. Это больше вопрос дисциплины. Когда она имеется, это проявляется не только на тренировках, но и в игре.
– Обычно спортсмен учится у тренера. Чему может научиться тренер у спортсмена?
– Для меня это первый опыт тренерской работы, и поэтому я учусь терпению. Дело в том, что тренер – человек, который живёт не своей жизнью, а спортсмена, которому ты помогаешь. И понемногу начинаешь думать о том, как устроен у теннисиста быт, почему он не играет так, как он может. И спортсмен становится практически членом семьи.
– Теннис – индивидуальный вид спорта. Насколько сложно себя заставить работать в команде?
– Если честно, то мне всегда нравилось работать в команде, приносить пользу. Если бы я выбрал не теннис, а командный вид спорта, то, может быть, и там чего-то добился. К тому же на сборах в ОАЭ мы регулярно с теннисистами из нашей сборной в футбол играем, и мне нравится защищаться или раздавать передачи. А вот в атаке у меня не очень получается.
– Кто из казахстанских теннисистов лучший футболист?
– Миша Кукушкин хорошо играет в нападении. Правда, он часто ждёт передачи, чтобы забить. А вот защищаться не любит. Но у него отличное чувство дистанции и понимание ситуации. Но те же самые качества он проявляет и на корте.
– В прошлом году вы собирались купить квартиру в Астане. Удалось это сделать?
– Пока нет. Жильё мы снимаем: приживаемся с женой и ребёнком. Это же нормально: немного пожить, понять, какие районы лучше. А дальше будет видно.
