Казахстанская таможня всегда входила в сферу интересов как криминалитета, так и силовых ведомств. В последние годы вокруг неё постоянно возникали скандалы, в первую очередь финансовые: с махинациями, взятками и контрабандой. Апогеем стало «хоргосское дело», где по одну сторону оказались финансовые полицейские, а по другую – сотрудники таможни и КНБ. Кто прав, а кто виноват в этом противостоянии, мы судить не берёмся, так же, как не собираемся кого-то обвинять или защищать. Однако в ходе процесса возникает немало вопросов, ответы на которые мы сможем получить лишь после его завершения.
ЧТО НИ ДЕНЬ – ТО НОВОСТЬ
Как и предполагалось, практически ни одно заседание суда по «хоргосскому делу» не обходится без скандальных заявлений со стороны адвокатов, обвиняемых и свидетелей. Не стали исключением и события, происходившие в зале суда на минувшей неделе.
Во вторник двое бывших сотрудников таможенных постов Алматинской области Халал Жалкыбаев и Марат Хасанаев заявили о том, что признательные показания во время предварительного следствия они дали под психологическим давлением сотрудников финпола и, не желая отправляться на скамью подсудимых, вынуждены были оговорить своих коллег. Таким образом, к ним была применена статья 65 Уголовного кодекса РК «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием», и они были переведены из категории подозреваемых в число свидетелей. Однако, как выяснилось на суде, раскаяние оказалось не таким уж и деятельным.
Сразу же после того, как оба свидетеля дали в суде показания, адвокаты обвиняемых обратились с ходатайством к председательствующему оставить их в зале судебного заседания. Свою позицию они объяснили тем, что боятся давления на свидетелей со стороны сотрудников финполиции. Как аргумент они привели ситуацию, имевшую место на прошлой неделе. Напомним, что тогда брокер компании «ТРАНС-терминал» Ерлан Сарымбетов рассказал суду, что на предварительном следствии был вынужден поставить свою подпись под признаниями, которых он никогда не делал и которые вместо него дописали в протокол следователи. Однако спустя десять минут после того, как он покинул зал судебного заседания, судебный пристав передал председательствующему заявление, в котором Сарымбетов отказался от показаний, данных в суде в пользу тех, что были даны им на предварительном следствии. Свои действия он объяснил страхом перед местью со стороны обвиняемых.
Это заявление вызвало бурю негодования как со стороны обвиняемых, так и их адвокатов, и они потребовали пригласить Ерлана Сарымбетова на повторный допрос, что и произошло в минувшую среду. Однако, ответив на вопросы государственного обвинителя, Сарымбетов неожиданно отказался отвечать на вопросы остальных участников процесса.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
В прошедшую среду Ерлан Сарымбетов не был основным свидетелем, приглашённым на процесс для дачи показаний. Главными же героями судебного заседания этого дня стали две бывшие сотрудницы таможенных постов «Хоргос» и «Калжат» Эльмира Абдыкадырова и Сания Досанаманова. Как и их коллеги днём раньше, они заявили в суде о том, что на предварительном следствии и уже в ходе процесса они подвергались сильнейшему психологическому давлению со стороны представителей следственной группы. Суду они в деталях рассказали, что им пришлось пережить 19–20 января 2012 года, когда их пригласили в финполицию на допрос. Сначала в качестве свидетелей.
– С 9 утра до 10 вечера нас там обрабатывали: «Скажи так, скажи эдак…» – рассказывает Сания Досанаманова. – Мы сказали, что будем говорить только то, что знаем. Тогда нас повезли в изолятор временного содержания. Отношение было ужасное. Повезли как преступников. Выбросили нам грязные матрасы. Её (Абдыкадырову) в одну камеру, меня в другую. И говорят: «Лучше на зону поторопитесь, там хоть условия есть». Всю ночь не давали спать, каждые 5-10 минут заглядывали и что попало говорили. На следующий день к обеду нас опять привезли в финполицию. Мы были в ужасно подавленном состоянии, поэтому ни на что не смотрели. Следователь Марат Рахимбаев мне сказал: «Если ты не поменяешь показания, не скажешь, как нам надо, тебе придётся оформлять детей в детдом». Мы всё подписали, даже не читая.
По словам женщин, покинув здание финполиции, на следующий день они узнали, что после аналогичного допроса в подвале собственного дома повесился их коллега Нурболат Габдулин.
– Когда мы это узнали, я месяц боялась выходить на улицу, – рассказывает Эльмира Абдыкадырова. – Только если в финполицию вызывали.
И СНОВА ЗДРАВСТВУЙТЕ
Но и на этом, по словам Досанамановой и Абдыкадыровой давление на них не закончилось. Очередная их встреча со следователями произошла в минувший понедельник у зала суда.
– Когда мы пришли, к нам подошёл следователь Багжан Муталибов и ещё один, – рассказывает Сания Досанаманова. – Он принёс нам тот протокол (от 20 января 2012 г.) и говорит: «Надеюсь, вы не поменяете показания, вас же предупреждали, вы же знаете, какие будут последствия. Если вы измените их, то вас «закроют» за ложные показания».
– А сегодня, пока Эльмира с адвокатом на допросе в зале суда была, вообще Патанин (руководитель следственной группы финполиции. – Прим. ред.) зашёл прямо в комнату для свидетелей, хотя и не имеет права этого делать, – добавляет Сания Досанаманова. – И говорит мне: «Если ты сегодня поменяешь показания, завтра же я тебя в тюрьму закрою».
Тем не менее в зале суда обе женщины продолжали стоять на своём: на следствии на них давили. Мало того, удивительным для них оказалось то, что на копии протокола допроса, переданной следователями, значилась не дата допроса – 20 января 2012 года, а от руки было написано – 17 апреля 2012-го. Кстати, факт этот обнаружил председательствующий, когда поступило ходатайство о приобщении данной копии к материалам уголовного дела.
– Я эти дни, 19-20 января, никогда не забуду, – говорит Эльмира Абдыкадырова. – И только там я показания давала ложные. 20 января, но никак не 17 апреля.
АДВОКАТСКОЕ НЕДОВОЛЬСТВО
Но не только этим недовольны защитники обвиняемых. Они считают, что государственный обвинитель игнорирует поручение председательствующего на главных слушаниях по «хоргосскому делу». Об этом рассказал адвокат экс-начальника таможенного поста «Алатау-ЦТО» Михаила Войтовича Ашурбек Ашурбеков.
– На судебном процессе было заявлено два ходатайства. Первое – по поводу прослушивания переговоров адвокатов, установки аудио-, видеопрослушивающих устройств в следственном изоляторе, камерах подсудимых и в следственных кабинетах, где адвокаты встречаются со своими подопечными. Второе ходатайство – по поводу производства обыска в два часа ночи в камерах подсудимых, – сказал Ашурбеков.
Он отметил, что по обоим ходатайствам председательствующий дал поручение государственному обвинителю о производстве проверки. На сегодняшний день адвокатам неизвестно, производится ли проверка и зарегистрировано ли данное поручение государственному обвинителю в книге учёта заявлений прокуратуры.
Защитник также сообщил, что на вопрос, производится ли проверка, государственный обвинитель не может дать внятного ответа, ссылаясь на то, что судья должен направить материалы в письменном виде. Хотя, по словам Ашурбекова, приказ генерального прокурора подразумевает, что устное поручение судьи уже требует проверки.
Несмотря на то, что гособвинение довольно не охотно комментирует ход процесса, возглавляющий его в этом деле Александр Кирияк всё же ответил на вопрос адвокатов.
– Я государственный обвинитель, я не имею права проводить проверки. Официально отправил, официально придёт ответ, официально поступит в суд, и судья официально огласит, – сказал прокурор.
