Татьяна Шарыпкина была в числе 22 обвиняемых по громкому делу бывшего акима Атырауской области Бергея Рыскалиева. Следствие придерживалось версии, что Шарыпкина была одним из главных фигурантов коррупционного скандала. Якобы именно эта женщина придумала "преступную схему", с помощью которой из бюджета уводились огромные деньги, которые потом оседали в карманах чиновников, прежде всего, Бергея Рыскалиева.
Следствие и суд длились два с половиной года. Из них почти три месяца женщина провела в СИЗО, где содержалась одна в камере. Ещё несколько месяцев находилась под домашним арестом в Атырау на съёмной квартире.
"Пока я не сказала, что мои финансовые ресурсы исчерпаны, и я буду вынуждена попроситься обратно в СИЗО, меня не освобождали из-под домашнего ареста", – рассказывает Татьяна Шарыпкина. Актюбинка признаётся, что для неё это было той же тюрьмой: жить в не своём городе в чужой квартире без права вообще покидать помещение.
Сейчас женщина обратилась в суд с иском о возмещении морального и материального вреда. Ответчиками выступают ныне упразднённый финпол и Атырауские областная и городская прокуратуры. За свои моральные переживания женщина просит взыскать с ответчиков два миллиона тенге, в которые не входит материальный ущерб, понесённый бухгалтером в результате вынужденного простоя в работе и потерянной заработной платы.
"Минфин, выступающий соответчиком, в ответ пишет, что два миллиона тенге – это завышенная сумма морального вреда, – возмущается Татьяна Шарыпкина. – Но кто может оценить и понять мои моральные страдания, когда меня при личном досмотре догола раздевали и проверяли, не спрятала ли я что-нибудь? Мои чувства, когда я была задержана на пятый день после свадьбы, когда, наконец, отдав жизнь детям, нашла своё личное счастье? Кто может оценить мои страдания, которые я испытала от того, что не смогла быть рядом с дочерью, когда она носила своего первенца? Да вы свою дочь, мать или сестру туда посадите - и поймёте, стоят ли эти страдания два миллиона. Вот так взять и перечеркнуть мою жизнь!"
Актюбинка, имеющая три высших образования, до сих пор недоумевает, как ей могли предъявить такое обвинение:
"Моё предприятие работало на договорной основе. Никакого права подписи у меня не было. В договоре было написано, что я веду бухучёт на основании предоставленных первичных документов, ответственности за достоверность которых, не несу. Мне предоставили документы, я их обработала и сдала отчёт. И всё. Да, я перечисляла деньги, но не себе же или куда-то "налево". Я перечисляла по команде руководителя. Что происходило в дальнейшем с этим деньгами, мне откуда знать? Я просто выполняла свои обязанности".
