Китай – крупнейший потребитель сырья, промышленный производитель и инвестор, поэтому особенно грустно в нынешней ситуации становится странам, рассчитывающим на крупные инвестиции с его стороны.
Темпы роста китайского ВВП в III квартале 2015 года снизились до 6,9%. При этом и они обеспечиваются в основном промышленно развитыми провинциями побережья, тогда как в периферийных регионах отмечается экономический спад. В частности, применительно к северо-восточным провинциям страны сегодня в Китае употребляется термин "ржавый пояс". Более чем прозрачный намёк на морально устаревшие заводы и депрессивные моногорода этого региона.
Неудивительно, что с момента помпезно подписанной Дмитрием Медведевым и Ху Цзиньтао "Программы сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири России и Северо-Востока КНР на 2009-2018 годы" прошло пять лет, но она практически так и осталась на бумаге. И это понятно. Принимаемые в центре концептуальные документы – это, как правило, довольно размытые программы без чётких алгоритмов их реализации.
Безусловно, северо-восток Китая – не единственный регион, который можно отнести к "ржавому поясу". Такие же проблемы испытывают провинция Шаньси – китайский Кузбасс с большим количеством старых угольных шахт, другой крупный угольный регион – Внутренняя Монголия, и даже расположенная вокруг Пекина провинция Хэбэй – центр сталелитейного производства. Провалы этих регионов по экономическим показателям обусловлены, прежде всего, падением цен на уголь и сталь.
Сейчас самая главная концепция развития в Китае – Экономический пояс Шёлкового пути из Китая в Европу ("Один пояс – один путь"). Суть этого проекта – экономическая интеграция на азиатском пространстве под патронажем Пекина и при китайском финансировании: развитие инфраструктуры, предназначенной в основном для ввоза природных ресурсов в Китай и вывоза китайских товаров на Запад. Ключевыми для реализации проекта объявлены Синьцзян-Уйгурский автономный район и провинция Фуцзянь.
Однако, даже несмотря на опубликованную Пекином в марте текущего года Дорожную карту концепции Шёлкового пути, конкретики в этом документе мало. Анализ складывающейся в Китае политической и экономической ситуации приводит к выводу, что в этой концепция больше пиара, чем реалий, и решаются преимущественно собственные, мало связанные с декларируемыми задачи.
Увы, в погоне за китайскими инвестициями и кредитами многие не обращают на это внимания. Так, существенный рост товарооборота между Беларусью и Китаем в последнее десятилетие был обеспечен колоссальным – в 7,5 раз – возрастанием объёмов китайского импорта. Результатом такого стратегического партнёрства стала масштабная торговая экспансия Китая в Беларусь, вызывающая возрастающий отток валюты из страны, приводящая к хроническому дефициту счёта текущих операций и, как следствие, к нестабильности на валютном рынке Беларуси.
В мае этого года Минск и Пекин достигли соглашения о выделении кредитных ресурсов на общую сумму 3,5 млрд долларов. Основной их объём будет направлен на оплату оборудования и услуг китайских компаний для реализуемых инфраструктурных проектов. Новые займы, получаемые под гарантии правительства Беларуси, увеличат её внешний долг, но, будучи "связанными", не смогут пополнить золотовалютные резервы страны.
Следует отметить, что осуществляются далеко не все заявленные проекты. Так, по оценке Reuters, кризис в России и замедление экономического роста в Китае привели к приостановке двусторонних проектов на 113 млрд долларов. Из утверждённых за последний год межправительственной комиссией РФ-КНР 58 проектов на 21 млрд долларов в стадии активных переговоров находится менее трети. Не реализован проект "Ямал СПГ", в котором участвует китайская CNPC. Заявлялось, что в 2014 году Китаем в него будет инвестировано 20 млрд долларов. Однако до сих пор деньги так и не поступили. Среди других подобных проектов совместное строительство НПЗ в России и Китае, деревообрабатывающего комбината в Томске, высокоскоростной железнодорожной магистрали (ВСМ) Москва – Казань.
Последний проект наглядно высветил многие проблемы, связанные с китайским участием. Первоначально сообщалось, что на стадии строительства этой магистрали будет создано 375 000 рабочих мест, на стадии эксплуатации – 5 600 мест и около 175 000 – в смежных отраслях. Теперь об этих цифрах забыли, поскольку при строительстве китайцы намерены задействовать свои трудовые ресурсы. Не планируют они ни передачу своих технологий строительства, ни привлечение к проекту бизнесменов из России.
Более того, Китай рассматривает маршрут Москва – Казань лишь как часть ВСМ Москва – Пекин, которая должна пройти по территориям России, Казахстана и Китая. Поскольку россиянам до Пекина выгоднее добираться самолётом, то поезда в Пекин будут ходить практически пустыми. Однако низкий пассажиропоток на линии Москва – Пекин Поднебесная с лихвой компенсирует огромным объёмом грузов с китайским ширпотребом, доставляемым прямо в российскую столицу.
Следует отметить, что стремление России, строя ВСМ, "догнать мир" оторвано от реальности: нет ни собственных технологий строительства таких сложных магистралей, ни мощностей для их обслуживания. Это делает проект ВСМ для России, во-первых, невероятно дорогим. Так, по предварительным расчётам стоимость километра ВСМ Москва – Казань оценивалась в 30 млн евро. Во-вторых, подконтрольным Пекину. Таким образом, преимуществ для России от сотрудничества с Китаем в проекте ВСМ практически нет, но он крайне выгоден её юго-восточному соседу.
Не стоит обольщаться "широкими китайскими улыбками". У китайцев есть пословица: "Сердитый кулак не бьёт по улыбающемуся лицу", и их лучезарные улыбки на переговорах не более чем необходимое приложение к бизнесу.
По данным EIA, при росте потребления на 38% добыча нефти в Китае с 2008 года увеличилась всего на 15,5%. Нарастание кризисных явлений в экономике страны заставит Пекин отложить в долгий ящик планы повышения "энергетической самодостаточности" и продолжать удовлетворять свои потребности в углеводородах за счёт импортных поставок. И здесь для стран-поставщиков важен ответ на вопрос: "По каким ценам они готовы продавать Китаю необходимые ему энергоресурсы?"
В частности, в ходе переговоров по газопроводу "Сила Сибири" Пекин настаивал на привязке цены газа или к стоимости угля на китайском рынке, или к стоимости газа на американской площадке Henry Hub. Москве удалось оставить в основе определения цены мировые котировки нефти. Исходя из тогдашней стоимости барреля (110 долларов) контрактная стоимость 1000 кубометров газа составляла 350 долларов, что соответствовало европейским ценам и на 100 долларов превышало американские котировки. Тем не менее, с тех пор двум странам так и не удалось договориться об авансовых платежах в размере 25 млрд долларов, которые должны были стать источником финансирования строительства газопровода "Сила Сибири" и освоения месторождений. В итоге Россия, так и не получив китайского аванса, вынуждена полностью весь проект реализовывать самостоятельно. Но будет ли "Газпром" строить газопровод от Ямала до Шанхая на таких условиях?
Тем более что резкое падение мировых нефтяных котировок, "уронившее" цену на газ на европейских хабах ниже 200 долларов за 1000 кубометров, усугубляет ситуацию. Не исключено, что затягивание периода низких нефтяных цен на несколько лет, может вообще оставить проект за гранью рентабельности. И тогда чрезмерно радушное отношение к соседнему государству сыграет с Россией такую же злую шутку, как это уже произошло с Турцией.
По оценкам компании ВР, в период с 2020 по 2035 год Китай практически не будет увеличивать зарубежные закупки трубопроводного газа и тогда "Сила Сибири-1" и тем более "Сила Сибири-2" (ранее "Алтай") окажутся китайцам ненужными. Если в Поднебесной и согласятся получать по ним газ, то заплатят цену ниже той, по которой получают его из других источников. Однако представители "Газпрома" продолжают излучать оптимизм. Возможно, это связано с тем, что началом поставок может стать май 2021 года, и у "Газпрома" есть время на ожидание нового роста цен на энергоносители.
Не лучше складывается ситуация в Центральной Азии, где Китай меняет форму своего присутствия. Если ранее он, постепенно входя в энергетический сектор экономики стран региона, выступал в качестве наблюдателя, то сегодня стремится взять на себя функции модератора отношений между ними. Так, четвёртую нитку газопровода "Туркменистан – Китай" китайское руководство предложило проложить через территорию Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана, выведя из этой цепочки Казахстан.
Вместе с тем за период с сентября 2013 по декабрь 2014 года между Китаем и Казахстаном было подписано инвестиционных соглашений на громадную сумму – 54 млрд долларов. Китайских инвесторов интересует текстиль, химия, металлургия, нефтехимия, стройматериалы, горнорудные проекты. Холдинг "Байтерек" и Банк Китая создают рабочую группу для реализации 45 совместных проектов. В списке есть проекты в области ветроэнергетики и металлургии с объёмом финансирования от 600 млн до 1 млрд долларов.
Следует, однако, отметить, что несмотря на значительные инвестиции в технологические мощности – ежегодно на научные исследования и разработки в Китае тратится свыше 200 млрд долларов – ни одна отрасль Поднебесной в этой сфере не получает более 12% глобальной выручки, значительно уступая в этом странам Запада. При этом поставляемое китайское оборудование имеет небольшие гарантийные сроки, а его качество у специалистов периодически вызывает сомнения.
Сотрудничество с Китаем наряду с плюсами имеет и значительные риски. Поэтому первостепенной задачей Казахстана является минимизация этих рисков. Китай благотворительностью не занимается: все соглашения и проекты являются лишь способом получения доступа к необходимому ему сырью или продвижения своего экспорта товаров и услуг, не более того.
Эксперты отмечают, что китайские деньги всегда приходят с китайскими подрядчиками: по-другому они не работают. Большая часть выделяемых на проекты средств поступает на счета китайских же компаний, которые выполняют работы и поставляют оборудование на возводимые объекты. Таким образом, страна лишается свободы выбора поставщика и вынуждена рассчитывать на то качество услуг и оборудования, которое может предложить Китай. Понимание этого позволяет перестать смотреть на Китай как на золотую рыбку, исполняющую чуть не все желания вовлекаемых в китайские проекты стран.
