Ровно 15 лет назад довелось ездить на Балхаш. Искупаться не успел: писал про воинскую часть в Токрау, которая увлеклась самоуничтожением. Артиллерийский запас стран СЭВ и СССР тут копили с 1969 года: на утилизацию разнокалиберного зла то ли не дали денег, то ли их лениво разворовали. И тогда уставшее железо потеряло последнюю надежду и стало само себя разминировать. Затем загромыхали склады вооружений по всей России и на Украине.
Но казахстанский боезапас в деле расшугивания собственной воинской части был первым. Когда в обеденный час начались подрывы, никто никому ничего не объяснял: все просто бежали из собственных домов в степь. Осколки снарядов изрешетили дома офицеров и их семей, как на войне. Потом всё разъяснилось, но людей надо было успокоить. Пострадавших разместили в балхашском санатории, и к ним на беседы зачастили гражданские власти, военные и… ловцы душ человеческих. Иеговисты оказались куда проворнее православного священника и имама.
Об этом я с упрёком поведал тамошнему батюшке. Сердобольный и мгновенно устыдившийся, он всплакнул, сел в видавшие виды "Волгу" и отправился успокаивать паству. Хоть и не обязан был: все ж таки не он те склады поджёг, не он их утилизовывать был должен.
Сегодня оказалось, что в тех своих попытках пристегнуть лицо духовного звания к разрешению проблем сугубо житейских я был не одинок.
С осени 2016-го беседа с имамом көзбе көз – глаза в глаза – будет уже проходить под холодным взглядом видеокамеры. Все молельные комнаты в торговых домах и на рынках "оснастят камерами наружного наблюдения, которые напрямую будут соединены с сервис-центром оперативного управления ДВД Алматы. В каждом из них будут нести духовную службу профессиональные имамы: для них главным подспорьем станут истинное знание и значение ислама. Задача дежурного богослова – вовремя разглядеть в молящемся экстремиста, а нуждающемуся в религиозном просвещении – дать нужное направление, – сообщает телеканал "Алматы". Инициатива получила название Духовный десант. Подсчитали число имамов – 140.
Тайна исповеди всегда была таким же незыблемым правилом для верующих, как и врачебная тайна для эскулапа. Здесь её в интересах национальной безопасности решено немного подвинуть. Мне этот проект переварить и в голове своей легитимизировать пока трудно: как-то надо с этой инициативой, похоже, не раз переспать, чтобы для самого себя попытаться её оправдать. Например, так: "Да, это вопреки, но в интересах", "иногда, в условиях военного времени", "порой, когда нельзя, но очень нужно-хочется, то можно". Почему прямая трансляция духовных исканий молодого мусульманина интересует силовиков – понятно. Но вот как на практике пересмотреть все эти многочасовые толковища ста сорока имамов со своей уммой и выловить из терабайтов видео тот грозный лик "воина", что собирается очистить погрязшую в скверне вселенную, мне неведомо. И как насчёт аудиозаписи откровений?
Совсем ещё недавно без попов и имамов обходилась почти вся шестая часть земного шара: cтроители светлого будущего давили, стреляли, унижали священнослужителей – и своего вроде как добились. Многие в Бога верить перестали вовсе: но скорее всего уже самому Богу стало противно, чтобы ТАКИЕ в него верили. Потом верить стало модно. И теперь заигрывания государства с религией происходят регулярно.
На заре независимости светский Казахстан выдал практически карт-бланш Казахстану религиозному. "Вышло послабление" священникам: у нас стали не только строить мечети и храмы, но и отправлять будущих имамов за рубеж, привечать зарубежных миссионеров. В бюджетных структурах желающим позволили творить молитву. Помню, как появилась молельная комната и в Национальной библиотеке в Алматы. Студенческий труд никогда в наших краях особым почётом не пользовался, а тут налицо вдруг оказалось уважение к интеллектуальному труду. Мне говорили: мол, ребятам молитва помогает сконцентрироваться на работе с книгами.
Но на излёте 2011 года излишнюю свободу свернули вместе с ковриками. Администрация взяла под козырёк после принятия закона "О религиозной деятельности и религиозных объединениях". Теперь изгнанных из молельной комнаты парней я стал встречать в одном укромном закутке, за библиотечной столовкой. Они расстилали платок прямо на холодном мраморе и совершали намаз. По иронии судьбы, тут скромно располагается кабинет советского классика Мухтара Ауэзова, чьи отношения с исламом в своё время тоже были весьма непростыми. Такой вот круговорот колеса истории…
В европейских городах молельные комнаты можно встретить в универах и аэропортах, библиотеках и торговых центрах, роддомах и больницах. Здесь вот как-то к государству уже пришло понимание, что справиться со всеми ежедневными траблами соотечественника чиновник и не хочет, и не в силах. А вот оставь иного затюканного обществом потребления человечка одного на полчаса – и он вернётся к тебе вдохновлённым и просветлённым. Жми из него ипотеку с новой силой. За ценными указаниями свыше многие обращаются, балансируя на грани между жизнью и смертью – в роддоме ли, в онкоцентре… Ведь, опять же, психологам и врачам доверяют не все.
Как-то мне довелось "дедморозить" волонтёром в онкологических детских центрах Алматы. Таких взрослых детских глаз мне не доводилось видеть больше нигде. Тогда я обратил внимание, что и иконки, и Коран измождённые болью за своих чад мамаши прячут от взоров посетителей и персонала. Мамам здесь разрешено лежать рядом со своими детьми, которым регулярно заливают в вены эти кошмарные растворы. Мамам рядом быть – ещё можно. Предметам культа – уже нельзя. Имамам и батюшкам – тем более. Не положено. Верить приказано в раствор и капельницу. Народ у нас послушный. Верит.
В России удалось сконвертировать служителей культа в адептов ещё и культа личности. За Веру, царя и Отечество сбивать общество духовными скрепами навострились весьма ловко. Истовость весьма понадобилась в схватках с "пятой колонной". Но затем пошёл системный сбой: перенастроить гнев народа-богоносца с развратного Запада на братоубийственные схватки с единоверцами на Украине уже не смогли. Не клеится тюнинг.
Если в России суды завалены кляузами с "оскорблениями чувств верующих", то у нас всё поставлено на защиту прав человека, нейтрального к религиозному пафосу. Вера – как забава, как Pokemon Go. В нашем, мягком и восточном варианте игра идёт чуть тоньше российской: прижал – отпустил. Снова прижал – значит, снова скоро отпустят. И не атеисты уже, но и ортодоксами не назовёшь. Наверху элитные игрища с "Деткой" Порфирия Иванова сменились увлечением Сатья Саи Бабой. Внизу вчерашние богохульники пробавляются Белым братством, Аум Синрикё и Грабовым. Одни верят в Цукерберга, другие – в портреты на купюрах, многие – только в себя и агашку.
Это свободное плавание расслабленного отпускника сегодня вынуждено конкурировать с железным маршем религиозных фанатиков. И когда от теракта лихорадит то одну, то другую нашу окраину, то эти встряски напоминают мне болтанку в самолёте. Воздушные ямы заставляют каждого пассажира прибегать к своей персональной панацее: одни молятся, другие матерятся, третьи молчат, четвёртые упиваются до забытья дьютифришным "дэниелсом".
Всё, что нас объединяет, – это общий самолёт. Он на всех один, и выхода нет. Всем вместе как-то приходится двигаться дальше.
