Доллар покупается за 388 тенге. Нефть в мире продаётся уже за 27 долларов за баррель Brent, а за Urals дают и того меньше – около 24 долларов.
Валюта нашего главного партнёра по ТС – российский рубль, несмотря на упорство монетарных властей, задравших ставку рефинансирования до рекордных показателей и уничтоживших кредитный рынок, а вместе с ним и бизнес, движется ко всё новым и новым рекордам – он пробил отметку 84.
Тем временем, Китай уже играет роль "чёрного лебедя" и вместе с падением фондовых индексов собирается девальвировать юань сразу на 50% в 2016 году. Во всяком случае, так считают эксперты рынка. С ними сложно не согласится. В 2015 году на интервенции из ЗВР ушло 513 миллиардов долларов. И даже несмотря на то, что запасов 3,3 трлн долларов, – потери существенные и, как говорится, на пустом месте.
Президент говорит: "Наступает новая реальность". Это означает: надо научиться жить в условиях низких цен на сырьё, активно продолжая развитие индустриализации, малого и среднего бизнеса. В этой сложнейшей ситуации самое важное для всех нас – понять, что жить надо по средствам, экономить ресурсы, сохранять рабочие места. Это глобальный процесс, на который ни одна страна, в том числе и Казахстан, не смогла повлиять. Поэтому всем нам нужно сплотиться и помогать друг другу.
Сейчас проверяется патриотизм каждого гражданина страны. У нас нет времени лишь безропотно уповать на судьбу, надеяться, что всё когда-то вернётся на круги своя, что поднимутся цены на нефть и положение каким-то образом улучшится.
Что означают слова Президента? Как понять: "Жить надо по средствам, экономить ресурсы, сохранять рабочие места"? Всё просто. Нужно перестать воспринимать бизнес как источник сверхдоходов. В своё время государство за счёт высоких цен на нефть установило невероятно высокие налоги для добывающего сектора, которые шли в специальный фонд. Что-то из него потом шло в бюджет в виде обязательных траншей, что-то оставалось.
С 2001-го по 2013 год общие поступления в Нацфонд составили 142,7 миллиарда. Это средства, которые в основном заплатил бизнес за право использовать недра страны.
Истратили мы из этих денег уже треть – около 53,3 миллиардов долларов, так что на 1 января 2015 года активы Национального фонда составляли $71,75 миллиарда, а по состоянию на август $68,77 миллиарда долларов. Сегодня и того меньше – около 60. Мы слишком быстро тратим и часто очень неэффективно.
Так что первое, что нужно сделать – и это единственный путь – сокращать трансферы, но самое главное, сокращать затраты бюджета, на которые эти трансферы идут. В первую очередь, нужно избавится от квазигосударственного сектора, сократить силовые структуры, которые разрослись до немыслимых размеров, пересмотреть структуру образования, управления, оптимизировать всё. Это позволит снизить давление на бюджет. Если при этом руководствоваться здравым смыслом и оставлять только высокопродуктивных специалистов, то это повысит эффективность аппарата.
Ну и главное, пришло время перемеривать отношения с бизнесом. Если при высоких ценах на сырье они могли безропотно платить любые налоги, и это позволяло развиваться, то сегодня ситуация совершенно обратная.
Управляющий директор Национального агентства по экспорту и инвестициям Kaznex Invest Газиза Шаханова – пожалуй, единственный смелый чиновник в стране. Она и рассказала в интервью изданию LS о печальных цифрах минувшего года. Экспорт показал падение почти на 43%, если сравнивать с 2014 годом, до 42,7 млрд долларов. 2014 тоже был не идеальным, но всё же страна отправила за рубеж товаров на 74 млрд долларов. Так вот, основной, если так можно сказать, виновник тренда – продавцы минерального сырья. Объём их импорта сократился с 59,9 до 30,1 млрд долларов, почти в два раза.
При этом Газиза Шаханова отчётливо ставит диагноз госаппарату. По её мнению, он "прокрастинировал" весь минувший год, непозволительно дистанцируясь и отмалчиваясь (когда нужно было проявлять хотя бы условную открытость перед бизнесом, как в случае с корректировками тенге), подменяя реальное решение проблем экономики работой над рейтингами, "чемпионами", заменами одного налога на другой. Или выдавая в качестве срочных мер поддержки стандартный набор действий любого разумного правительства, имевших для бизнеса ещё позавчерашнюю востребованность, как понижающие коэффициенты или долгосрочные контракты". Точное определение.
Тем временем, ресурсный бизнес на грани банкротства. И не стоит думать, что это выдумка. Экспортёры, которых обвиняют в девальвации, выиграли не много. Падение цен на ресурсы, при этом жёсткое и бескомпромиссное налогообложение, быстро нивелировало преимущества. Сегодня весь нефтяной и нефтеперерабатывающий бизнес на грани закрытия. Правительство остаётся глухим к заявлениям представителей этой отрасли, считая их необоснованными. Им до сих пор кажется, что нефть продаётся по 120 за баррель, тогда как цена меньше 200 долларов за тонну. Так, известно, что производители мазута несут колоссальные убытки. Вопрос об этом поднимался на самом высоком уровне, но всё закончилось ничем.
На совместной пресс-конференции в СЦК министра энергетики Казахстана Владимира Школьника и министра национальной экономики Ерболата Досаева – только обещания. Ладно, профильный министр понимает, что стоимость уже сопоставима с доставкой, но все остальные-то – нет. Досаев коротко кидает публике, что размер ЭТП с 1 января уже снижен с 60 до 40 долларов за тонну, и так заложен в бюджет, но про НДПИ и акцизы молчит, а именно они больше всего бьют по бизнесу и не менялись с того момента, как нефть была на максимуме. Более того, акциз недавно подняли, но при этом только для казахстанских производителей. Российские поставщики, пользуясь дыркой в законодательстве, завоёвывают рынок, и сегодня на севере страны казахстанского топлива нет. Во всяком случае, так утверждают мои источники в отрасли.
Школьник искренне верит, что решение будет найдено в ближайшее время, нефтеперерабатывающее заводы не встанут, но я бы не стал так горячиться. Меры, что Министерство энергетики и Министерство национальной экономики собираются предложить, меры по поддержке нефтедобывающих компаний – в частности, снижение налога на добычу полезных ископаемых – явно запаздывают, и ещё не факт, что будут приняты. Разговоры о введении дифференцированного налога, зависящего от цены НДПИ, ЭТП и прочих отчислений в бюджет, встречают на пути глухую оборону. Хотя есть положительный пример в законодательстве – рентный налог. Он снижается вслед за ценой и полностью исчезает, если та достигает критического минимума. Так устроены налоги в России, и поэтому нефтяники там несильно боятся низких цен. Более того, они ещё и получают преимущество над своими коллегами в Казахстане, а значит, могут получить и рынки.
Сколько продержится добывающий бизнес, ещё неизвестно, по оценке некоторых специалистов из отрасли, запасов прочности хватит на пару месяцев, а потом? А потом – увольнения десятков тысяч людей из самих компаний, консервация месторождений и производств, ну и, как следствие, каскадное закрытие сервисных компаний, включая транспортные. Вот это уже кризис, и есть шанс его избежать, только никто им, как мне кажется, не воспользуется.
