В минувший уик-энд вновь разгорелись страсти по поводу отношения горожан к своему историческому наследию. Соцсети были не на шутку взбаламучены вестями о скором сносе старой Верненской крепости. Это само по себе уже вызвало ожесточённые дискуссии, переходящие, как то свойственно сетевым диспутам, на личности и национальности. Полемический накал радеющих за каждую толику истории города "алма-атинцев" наткнулся на стену непонимания со стороны "алматынцев". Оно и понятно. Когда дискуссанты смотрят в разные стороны, консенсуса не предвидится.
Обеспокоенные патриоты старой Алма-Аты были готовы провести акцию в защиту памятника истории. И, говорят, это заставило градоначальника самолично приехать на место рождения города и оценить тот бардак, который царит в культовой точке, которая в любом другом месте стала бы предметом повышенного внимания. Тем более что никакого мифического предшественника – "1000-летнего Алматы" общественности так и не представили.
Был ли в самом деле господин Байбек "на территории" или это лишь материализация чувственных идей неравнодушных – по сути своей не так уж важно. Потому что от Верненской крепости, той самой, заложенной ещё в 1854 году майором Перемышльским (первоначально – Заилийское укрепление), по большому счёту остался только мемориальный фрагмент.
Сегодня на месте крепости, не испытавшей ни одного военного конфликта (Верненский мятеж, утихомиренный Фурмановым, не в счёт – это, скорее, идеологические схватки), – руины, свалки и помойки. От укрепления остался лишь этот небольшой кусочек вала, отсыпка которого началась 150 лет назад. Ещё лет десять назад у реки читались следы рвов, но сейчас и этого не осталось.
В своё время тут даже была табличка "Охраняется государством". Правда, что именно охраняло государство (которого уже тоже нет), было не совсем понятно. Сохраняя свою первоначальную специфику, старая крепость долгое время оставалась военным объектом. Вал, правда, сменился бетонным забором, через который в ближайший магазинчик лазали потрёпанные срочники-самовольщики. Все годы советской власти старая крепость разрушалась – не злонамеренно, но планомерно. Несмотря на периодически появлявшиеся в печати призывы краеведов к властям. Охрана памятников в СССР вряд ли может быть примером для подражания. Так или иначе, к началу нового тысячелетия спасать уже было особенно-то и нечего.
Так, может быть, зря шумим? Нагнетаем? Отвлекаем хороших людей от денно-нощных забот о куда более насущных делах?
Нет! Не шуметь нельзя. Это будет означать выдачу автоматического карт-бланша на архитектурную чистку города Алматы от всех остатков его исторического своеобразия. Потому что вся это "старая рухлядь", занимающая дорогие земли в центре, – это то, с чем выросли поколения "алма-атинцев", и с чем связаны они генетически, а не материально (в отличие от многих устремлённых в будущее "алматынцев"). Среда, аура – это хранилище души и духа.
Вот почему не иначе как истреблением "алма-атинского духа" воспринимаются все попытки разрушения этой среды. Будь то снос старых зданий или вырубка старых деревьев. И чем меньше остаётся в новом городе от прежнего, тем больше протестных чувств вызывает это у обеспокоенных горожан. И те, в чьих руках принятие решений, должны знать, что каждое действие обязательно породит неминуемое противодействие. Не нужно искать тут чьей-то злой воли. Просто в городе живут люди, для которых все эти мелочи составляют смысл жизни именно в этом городе. И у которых на этой почве постоянно возникают вопросы к властям.
И здесь я бы обратил внимание на один момент, который выглядит нонсенсом в любом развитом правовом поле. Это к вопросу о нашем вечном уповании на чьё-то высокое вмешательство – будь то градоначальник, министр или даже Президент. Ведь по большому счёту шум – лишь способ достучаться до возвышенных инстанций в условиях непрозрачности.
Взять ту же охрану памятников. Общественность вовсе не должна заниматься этим. Общественность должна контролировать. Контролировать соблюдение жёстких законов властями. Властями, опирающимися не на упоение собственной значимостью, а на те же жёсткие законы. В том числе и в сфере охраны культурного наследия, доставшегося нам от предков.
