Города-клоны, в которых живут унифицированные люди с единообразными запросами, заполонили планету. На фоне всего этого трафаретного бытия своеобразие стало брендом и источником получения внимания, удовольствия и дивидендов.
Ценность городов определяется их своеобразием. Заурядность не способна привлекать. На неё просто не обращают внимания. Потому-то в тех городах, в которых жители болеют, а власти радеют за престиж, существует по крайней мере понимание того, что нужно делать, чтобы не раствориться в серости. Понимают ли это власти нашего мегаполиса?
Увы, то, что делается в Алматы, делается как раз таки затем, чтобы уничтожить остатки городского своеобразия. Я уже писал, что бестолковая (если не сказать больше) застройка закрывает от взора самую неповторимую составляющую городского пейзажа – уникальные горы Заилийского Алатау. И про равнодушную растрату исторического наследия – ещё одной составляющей той дорогой инакости, которая берётся под охрану и лелеется в культурном мире – тоже писал.
Может быть, я многого хочу. Но я родился в Алма-Ате, которую любил, люблю и буду любить при любых обстоятельствах, и мне не всё равно, что здесь будет завтра. Потому-то сегодня хочу заступиться ещё за одну родную и заметную частицу моего города. За тополя. Которые вдруг были объявлены чуть ли не врагами, подлежащими выселению с улиц и парков.
Вот очень яркий фрагмент, открывающий "самый алма-атинский роман" – "Хранитель древностей" Юрия Домбровского. Яркая реминисценция ощущений от встречи с городом самого автора, волею судеб заброшенного к нам в 30-е годы прошлого века.
"А над садами тополя. Позже я узнал – они и есть в городе самое главное. Без них ни рассказать об Алма-Ате, ни подумать о ней невозможно. Они присутствовали при рождении города. Ещё ни улиц, ни домов не было, а они уже были.
Весь город, дом за домом, квартал за кварталом, обсажен тополями. Нет такого окна в городе, высунувшись из которого ты не увидел бы прямо перед собой белый блестящий или чёрный морщинистый ствол…
Алма-атинский тополь – замечательное дерево. Он высок, прям и почти совершенно неподвижен. Когда налетает буран, другие деревья, гудя, гнутся в дугу, а он едва-едва помахивает вершиной. Не дерево, а колоссальная триумфальная колонна на площади (не забудьте, каждому из этих великанов по доброй сотне лет). Но нет дерева более живого и говорливого, чем тополь. От самых корней до вершин он полон живой мелкой листвой, шумит, пульсирует, переливается серебром и чернью.
А над тополями уже горы".
Ароматно и точно! Ну, может быть, если исключить выдуманный автором экскурс в городское изначалие. Когда в 1854 году основывали укрепление, будущий город Верный, не было тут никаких тополей. Вообще никаких деревьев не было. Строительство велось на бесприютном пустыре. Это хорошо видно на первом сохранившемся рисунке, сделанном Павлом Кошаровым спустя три года. Строительство велось на пустыре, и проблема прожигающей до мозгов жары (каждое лето), а равно и пронизывающих до костей сквозняков (каждую зиму) остро встала уже перед самыми первыми жителями.
Тут-то и выручили тополя. Деревья непритязательные и, что самое главное, – быстрорастущие. Известно, что в год тополь способен прибавить 2,5 метра! Именно тополя (в первую очередь!) раздавались первым домовладельцам для высадки на улицах перед домами. А сажали их не только с эстетическими и микроклиматическими целями. Горные леса ближайших ущелий, из которых строились первые дома, по инициативе вездесущего Герасима Колпаковского вскоре были взяты под охрану, и дармовая древесина высаженных тополей стала заменой древесине ценных горных елей. Так что, может быть, во многом благодаря тополям в горах над городом, до недавнего времени, сохранялось изобилие ельников.
На фотографиях, сделанных спустя полвека городской истории, города уже не видно. Он весь утопает в зелени с характерными щётками пирамидальных тополей.
Тополь пирамидальный (итальянский) в здешней природе ранее не замечался. Но именно он стал деревом-визиткой, по которому безошибочно узнаётся и город, и всё Семиречье в целом.
Вот как описывают его Пётр Бессчётнов и Станислав Мальцев в книге "Редкие и ценные растения Казахстана" (когда эта книга появилась, тополя относились ещё к ценным растениям).
"Идеальную форму тополя пирамидального можно сравнить с Останкинской телебашней. Чтобы противостоять опрокидывающей силе ветра, тополь имеет на стволе у основания мощные корневые утолщения-лопасти в виде контрфорсов.
Весь устремлённый вверх, тополь пирамидальный в тихую погоду едва шелестит своими густыми ветвями, но сто́ит налететь сильному ветру, и шум их напоминает журчание потока, и видно, как по длинной кроне пробегают волны и переворачивают листья так, что сверкают их нижние половинки."
Пирамидальный тополь достигает 30-35 метров в высоту и метра в диаметре. И доживает до 200 лет. Такие почтенные патриархи ещё встречаются в Алматы вдоль Головного арыка и кое-где в тихих улочках. Измерить, почистить и взять под охрану каждый из них – вот было бы славное занятие для озеленителей и экологов-сетевиков! Каждая охранная табличка рядом с каждым достойным деревом – это ведь своеобразный указатель уровня общества и показатель зрелости власти. Нередкий, кстати, во многих мегаполисах мира, которые вовсе не кичатся эпитетами "городов-садов".
Второй знаковый тополь нашего города – тополь серебристый (белый). Вырастающий также до 35 метров ввысь, но из-за мощной кроны (до 20 м шириной) и более охватистого ствола смотрящийся гораздо внушительнее своего пирамидального брата.
Не исключаю, что бо́льшая часть горожан не испытывает особого трепета перед мемориальными и эстетическими достоинствами наших тополей. Воспитание у них не то. Вот пара аргументов для ценителей иных достоинств. "Имея большую листовую поверхность, тополь даёт тень и прохладу, хорошо очищает воздух от пыли и газов, поглощает шум". Это мнение специалистов. Подсчитано, что стена тополей перед домом, снижает шум в доме на 20%. А в листьях и почках тополей содержатся ещё и фитонциды, убийцы микробов. Недаром их посадка в советские времена рассматривалась как мера профилактики против скарлатины, кори и других напастей.
Главный аргумент в деле "власти Алматы против тополей" – пух. Но ещё в середине прошлого века были разработаны эффективные методы борьбы с ним, путём опрыскивания серёжек и высаживания одних только мужских экземпляров. Кстати, тополь пирамидальный представлен в культуре только мужскими особями.
Ну а главные свидетели обвинения – автомобилисты. Тополя и карагачи (карагач – ещё одно дерево, формировавшее неповторимый облик города) – угроза машинам. А потому их нужно безжалостно вырубать. Логично. Но открою тайну: неизмеримо более страшный враг машинам – другие машины. Почему в таком случае никто не предлагает уничтожать машины?
Ещё одну тайну открою нашим озеленителям: кроме вырубки под корень, имеются иные способы ухода за городскими деревьями. Санитарная обрезка, к примеру…
…Моя Алма-Ата навсегда останется городом тополей. Сможет ли Алматы обойтись без оных? А сможет ли обойтись Одесса без платанов или Рим – без пиний?..
