Мы постоянно думаем о будущем. Неважно, размышляет ли человек о сегодняшнем вечере, планирует, как потратить заработную плату в начале следующего месяца, или думает о развитии цивилизации на ближайшие 200 лет, – все мы беспокоимся о смерти. В нас заложена программа адаптации к окружающим условиям, и мозг пытается быть готовым ко всему, что его может ждать. Умирать не хочется никому, но эту "программу" каждый понимает по-своему. Здесь и начинаются проблемы.
Мир постоянно и часто непредсказуемо трансформируется. История учит: невозможно предугадать долговременные последствия революционных технологий. Изобретение паровой машины с возвратно-поступательным движением поршня в конце XVIII века изменило цивилизацию. Точно так же никто не смог предсказать появление двигателя внутреннего сгорания и электричества, которые спустя полтора столетия превратили паровую машину в реликт.
Человек продолжает эволюционировать: увеличиваются средняя продолжительность жизни, детородный возраст, рост, вес и время менопаузы. Мы раньше взрослеем, становимся слабее, но устойчивее к болезням. Мы даже почти нашли лекарство от рака (лечить будут с помощью генной инженерии). Интернет видоизменил способы знакомства и выбора партнёра. Межрасовые союзы продолжают смешивать генофонды, что в конечном итоге приведёт к полному уничтожению "национальных" признаков. Мы стоим на пороге технологической сингулярности, искусственный интеллект уже управляет военной техникой, роботы заменяют людей на производстве.
Думать об этом всерьёз довольно страшно, и поэтому человеческая психика раз за разом обращается к "традиционным" конструкциям: религии, этносу, расе.
Откуда взялись расизм, мизогиния и гомофобия, и что у этого всего общего с религией?
Раса и этнос создают иллюзию общности, хотя никаких рас нет. Биологическое приспособление к среде требует разнообразия. И наши отличия – это всего-навсего признаки мутаций, приобретённых в ходе естественного отбора.
Монгольская империя, арабская работорговля, распространение бантуязычных народов на большей части Африки и последствия европейского колониализма, – всё это оставило в наших геномах предсказуемый след, но не сделало азиатов и афроамериканцев разными биологическими видами.
Сексизм позволяет человеку чувствовать себя сильным, превосходящим других представителей вида, а значит, имеющим больше шансов выжить. В наше время он иррационален, как и гомофобия. "Геи не могут производить потомство!" – отличный повод стигматизировать эту группу людей и почувствовать родство с "правильными" сапиенсами, игнорируя тот факт, что в мире удлиняющейся жизни важно не плодить как можно больше, а хорошо воспитывать. Гомофобия основана на предрассудках и мемах. Она, как и религия, не предполагает почти никакой умственной деятельности, и её носители, как правило, не очень сильны в аналитике, зато отлично умеют ненавидеть.
Случайно прикоснувшись к чему-то очень горячему, мы отдёргиваем руку, дуем на ожог и трясем ладонью. Это инстинкты. Ряд действий, ритуалов, которые помогали в аналогичной ситуации нашим предкам, а значит, помогут и нам. Религия, мизогиния и гомофобия состоят из ровно таких же отдёргиваний, дуновений и тряски.
Объединение по религии, расе, этносу и полу – коллективистские идеологии, а общность создает иллюзию силы, с помощью которой можно что-то изменить. Или, напротив, – оставить неизменным. Звучит странно, но принадлежность к этим большим сообществам создаёт иллюзию контролируемой неизменности действительности. Нам легче жить, если "всегда" будут какие-то базовые ценности, на которые не влияет время. А если что, мы сами всё изменим, всё под контролем. Но мир меняется и будет меняться независимо от человека.
Религия – тормозная система эволюции
Попробовать понять можно только то, что не вызывает в тебе страх. Когда-то давно природа считалась священной, потому что никто её толком не понимал. Природные и космические божества политеизма вызывали ужас. Стоит проверять, разольется ли Нил, если мы не принесём жертву какому-нибудь богу-крокодилу? Лучше не надо. Люди действительно в это верили.
Подобные отношения между человеком и богами были уничтожены иудейским монотеизмом – произошла десакрализация природы. Человек понял, что имеет возможность лучше понять действительность. Это дало толчок развитию науки, но от высших сил мы не избавились. Остался один, самый главный бог – бог смерти. Условное существо, контролирующее процесс, который невозможно победить. И эта вот невозможность (слишком быстро) превратила религию в агрессивный, закостенелый и опасный социальный институт, что есть сил сопротивляющийся всему новому, другому.
Прогресс не оправдал ожидания человечества, и люди удобно укутались в страх перед переменами. Как древние греки не видели синего цвета (его для них попросту не существовало) или индейцы Майя в упор не различали пришвартовавшихся к их берегу испанских кораблей, так коллективистским идеологиям проще вообще не видеть того, что мир уже изменился, и продолжать жить по-старому просто-напросто нельзя.
Священные писания, кстати, успокаивают ум именно потому, что "предсказывают" будущее. Всё расписано и уже решено, живи, не рыпайся, – вот тебе инструкция. Не будешь грешить – не попадёшь в ад, когда кончишься. В крайнем случае, десятина спасёт от чёртовой сковородки. Мне возразят, что "там не так написано", но возражайте, пожалуйста, не мне – поговорите с ребятами, которые взорвали Монументальную арку в Пальмире или теми, что обещали сжигать кинотеатры в России, если будет прокат "Матильды". Этот ужас творится потому, что если бога нет, нам предстоит объяснять себе реальность. Некоторым людям страшно даже подумать о том, что мир устроен не так, как написано в книжках, которыми кормили их родители. Ведь если "не так", то придётся задать себе вопрос "как"?
Религия, ставшая основой науки, сегодня является главной тормозной системой эволюции. И большинству людей это нравится. Человеку страшно получить больше представлений о реальности: какие там гравитационные волны, какое переливание крови, за пределами раковины поджидает страшный необъяснимый мир, таящий опасности. И вот здесь на помощь приходят "традиционные ценности", которые на самом деле не традиционные и не ценности. Потому что "ценности" коренным образом видоизменяются даже не через поколение, а спустя десятилетие (просто нам удобно помнить то, что хочется), а что такое "традиционно", если монотеизму от силы 3000 лет против 4 миллиардов после зарождения жизни на Земле? Но кого это волнует?..
