Между тем без возврата к здравому смыслу в сфере управления Национальным фондом невозможно возрождение экономики страны.
Итак, Национальный фонд - это не запасы для будущих поколений и не "отложенные" на чёрный день средства, - всё это популяризованные интерпретации. Основной функцией фонда является стерилизация избыточной валютной массы, проще говоря, обособленное хранение валюты для её постепенного, дозированного введения в экономику. Объёмы дозы определяются готовностью экономики их принять, в противном случае случается голландская болезнь или "проклятие ресурсов".
Болезнь или проклятие состоит том, что "падающие с неба" деньги развращают население и отучают его работать. Всякая страна и её экономика являются участником международных отношений, так что для покупки чего-нибудь импортного нужна валюта, которую необходимо заработать. США могут просто напечатать деньги, остальные страны живут по принципу кота Матроскина: "Чтобы купить что-нибудь ненужное, нужно сначала продать что-нибудь ненужное".
Страна, которая не зарабатывает валюту, не может импортировать товары. Есть, конечно, возможность получить первоначальный капитал в долг у международных институтов развития, но бесконечно жить в кредит не получится. В общем, местная валюта и позиции импорта сильны ровно настолько, насколько сильно собственное производство и экспорт.
Но что если вдруг обнаруживается некий ресурс, который, как бы не нужен стране и почти "бесплатен" для неё в смысле отсутствия затрат на его производство, но очень ценен в мире? В таком случае экспортные доходы начинают расти несоразмерно общим темпам развития экономики, резко нарастают объёмы иностранных инвестиций в прибыльный сектор. Увеличение предложения валюты требует соответственного увеличения количества тенге, иначе национальная денежная единица чересчур сильно укрепится. Однако рост предложения тенге ограничен – ведь это подстёгивает инфляцию. В итоге обнаруживается сразу два негативных фактора – и тенге чересчур укрепляется, и инфляция растёт: экономика не может абсорбировать такой приток валюты.
Справка из "Википедии":
"Голландская болезнь или эффект Гронингена. Эффект получил свое название от Гронингенского газового месторождения, открытого в 1959 г. на севере Голландии. Быстрый рост экспорта газа вследствие освоения месторождения привёл к увеличению инфляции и безработицы в стране, падению экспорта продукции обрабатывающей промышленности и снижению темпов роста доходов в 70-х гг.".
Вред инфляции обывателю понятен. Остановимся на вреде сильного тенге. Пусть себестоимость внутреннего производства - 160 тенге за единицу товара, а себестоимость импортного товара - 1 доллар. Тогда при курсе 160 тенге за доллар получается равновесие. Без "волшебного фактора" нефти это равновесие не сдвигается: нет экспорта – нет валюты, нет возможности закупить дополнительный импорт: "не заработал – не поел". Если экономика модернизируется и снижает себестоимость товара ниже 160 тенге, она сначала выдавливает импорт, а затем и выходит на экспорт. Получив экспортные доходы, бизнес начинает привлекать и валютные кредиты, которые его развивают и расширяют. Так происходит органичный рост экономикм, при котором приток инвестиций, экспортных доходов идёт сбалансировано с возможностями и потребностями национального производства. И когда появляется стабильный приток здоровых, заработанных в конкурентной среде доходов, тогда и национальная валюта может себе потихоньку укрепляться.
Итак, основная цель и задача Национального фонда – недопущение наплыва валюты в страну, регулирование её притока таким образом, чтобы это было во благо развития отечественной экономики. В общем, фонд - лекарство от переедания международной валюты, от излишнего усиления тенге, для развития здоровой, конкурентной экономики.
Между тем, наша монетарная политика с этой задачей не справилась, даже имея для этого соответствующий инструмент, в виде регулирования объёмов вложений в сырьевой сектор. Отсюда и проистекают все проблемы нашей экономики. Посмотрим на динамику прироста внешних активов (ЗВР и Нацфонд) и увеличения внешнего долга.
Очевидно, что формально как бы изолировав деньги Нацфонда, страна получила такие же или даже большие суммы через внешние займы. В период с 2004 по 2009 год прирост внешних активов составил 38,8 млрд долларов, а прирост внешнего долга - 51,1 млрд долларов, причём в основном свыше 90% валютного долга приросло не за счёт межфирменной задолженности, а именно благодаря банковским и корпоративным займам.
С точки зрения управления валютными потоками проще было бы не мудрить с Национальным фондом, а просто все сырьевые деньги тут же возвращать в экономику: последствия были бы теми же – голландская болезнь, разрушение перерабатывающей промышленности и пузыри на финансовом (ипотечном и потребительском) рынке и в недвижимости.
Остановлюсь подробнее на том, почему разрушалась перерабатывающая промышленность. В 2004-2008 году мы имели оба негативных фактора – инфляцию и укрепление тенге. За 5 лет инфляция составила 60%, при этом курс доллара снизился со 150 до 120 тенге. В этих условиях для того чтобы производство товаров в Казахстане оставалось конкурентным, его эффективность должна была бы вырасти в два раза.
Пример. Пусть себестоимость производства пары носков составляла в 2003 году 150 тенге, что соответствует 1 доллару - носки конкурировали с импортными. В соответствии с инфляцией к 2008-му году себестоимость этого товара выросла бы до 240 тенге. Но цена импортной аналогичной продукции при этом осталась бы на том же уровне - один доллар. Или всего лишь 120 тенге! В итоге у казахстанского производителя оставалось бы два выхода – за пять лет повысить свою эффективность в два раза, либо просто закрыться, уволив работников фабрики.
Для повышения эффективности в два раза нужно было бы рисковать деньгами и активами, модернизироваться, "гореть на работе", при этом в качестве приза за все эти усилия удалось бы, в лучшем случае, всего лишь сохранить прежнюю долю рынка. Не развитие, не рост прибыли, не расширение производства – просто сохранение стабильной рыночной позиции. При этом иностранные конкуренты вообще никак не напрягаются – по-прежнему продают себе свои носки по доллару за пару без хлопот, проблем и рисков. А стоит им слегка напрячься - и наш носкопроизводитель будет и вовсе вытеснен с рынка. Понятно, что при таком раскладе национальному производителю проще всех уволить и продать здания и землю под бизнес-центр или торговый дом, или переключиться на торговлю продукцией конкурентов.
Вот именно поэтому пока валютный курс не будет выведен на нормальный, рыночный, равновесный уровень, национальная экономика никак не будет развиваться.
