Более 20 лет американский учёный Тодд Кацнер проводит каждое лето в Казахстане. Старший биолог-исследователь дикой природы изучает казахстанских птиц, их популяцию и пути миграции. На родине в США Тодд Кацнер известен своими разработками, он создал первую неинвазивную схему мониторинга для любых видов птиц, участвовал в разработке новых высокочастотных систем телеметрии GPS-GSM для отслеживания мигрирующих птиц, также разработал сеть камер-ловушек, чтобы вести мониторинг численности и ареал распространения птиц в восточной части Северной Америки.
Совсем недавно учёный вернулся из Актюбинской области. Мы поговорили с ним о том, чем его заинтересовал Казахстан, и что сейчас происходит с популяцией степных орлов, из-за чего он поднимает тревогу?
– Скажите, пожалуйста, почему вы заинтересовались именно Казахстаном? Чем птицы Казахстана отличается от птиц США, чем они для вас интересны?
– Казахстан удивителен тем, что это огромная страна с маленьким населением, и в результате для местных видов птиц есть много пространства, где они могут вести себя естественным образом, жить и размножаться почти без влияния человека. В Америке все вот эти 48 штатов, кроме Аляски и ещё одного, – это практически территория Казахстана, но живут там 305 или 310 млн человек, а в Казахстане на такой же территории живут 18 млн человек. Соответственно, влияние человека на ареал обитания для этих птиц снижено по сравнению со Штатами. Конечно же, в Казахстане есть свои проблемы: это опустынивание, загрязнение окружающей среды, а также есть так называемая фрагментация степных территорий.
Но в связи с замечательной природой и естественными системами, которые существуют в Казахстане, здесь наблюдаются очень большие популяции птиц. И здесь намного больше возможностей для научных исследований по сравнению с другими странами. Казахстан и Монголия являются последними цитаделями, так сказать, форпостами уникальных степных экосистем, которых во всем мире уже нет.
– Скажите, по какому методу вы работаете в Казахстане? Ставите ловушки для птиц? GPS-навигаторы используете?
– Это зависит от исследовательского вопроса, на который мы пытаемся найти ответ. Ну, например, если мы хотим изучить, чем питается какая-либо степная птица, то я иду, нахожу одно из гнёзд, в которых она селится, собираю погадку (отрыжку), и когда мы её исследуем, можем понять, чем она питается. А если, например, я хочу изучить пути миграции, то есть как передвигается какая-либо птица, куда она летает, то я могу на неё установить датчик слежения, и с этого датчика буду собирать информацию, которая позволит мне узнать, куда эта птица летает, что она делает и какой у неё ареал обитания.
Ещё один метод исследования, которым я пользуюсь, – это неинвазивный генетический мониторинг, способ изучения демографии птиц. Вот каким образом проходит это исследование: у птиц очень много перьев, эти перья периодически выпадают, я нахожу гнездо, беру образцы выпавших перьев и провожу генетический анализ. По гнезду я могу изучить и другие вопросы, например, я анализирую гнездо, на следующий год нахожу это же гнездо снова и беру пробы, таким образом я пытаюсь узнать, та же самая птица в этом гнезде живёт, что в прошлом году или нет. Когда я большое количество таких исследований делаю, это позволяет мне провести анализ популяции птицы.
– Казахстан очень большой. Какой регион для вас наиболее интересен?
– Весь Казахстан для меня интересен. Большинство своих исследований я провёл в Костанайской области. Последние исследования проводил на территории Актюбинской области. Я проводил много исследований на юго-востоке Казахстана, в горах к югу от Алматы, возле Тараза и Шымкента, также возле Усть-Каменогорска.
– Расскажите о вашем последнем исследовании в Актобе, что вы изучали?
– Мы исследовали миграцию и демографию степных орлов, и первое, что мы сделали, это установили датчики на некоторых птиц. С этих датчиков информация и данные GPS попадают мне на мобильный телефон, и таким образом я могу следить, куда эти птицы летают весь год.
– Кстати, скажите, как обстоит ситуация со степным орлом? Он является одним из национальных символов, и в последнее время говорят о том, что популяция становится очень маленькой…
– Ситуация со степными орлами на самом деле довольно плохая – это единственный вид орлов, который находится под угрозой исчезновения. За последние годы популяция беркутов резко уменьшилась. Есть несколько причин, которые вызывают резкое сокращение популяции. В частности, это потеря ареала обитания. Вторая причина – это уничтожение людьми, которые жгут гнёзда, охотятся на орлов, убивают их и так далее. Также присутствуют факты незаконной торговли: их ловят и продают. Это только то, что происходит в Казахстане. А если говорить о путях миграции, эти птицы умирают от электрошока, когда садятся на электропровода. И одной из целей нашего исследования является правильное понимание демографии этих птиц, мы хотим понять, из-за чего большая часть орлов умирает: из-за отстрела или из-за электрошока?
– Что нужно делать, чтобы увеличить популяцию степного орла?
– Когда мы говорим о сохранении различных видов животных, есть главное правило – для того чтобы предотвратить сокращение популяции, нужно понять причины этого снижения и бороться с ними. Если, например, взять степных орлов, то мы должны узнать, что является основной причиной сокращения – у них проблемы с воспроизводством, то есть меньше орлят вылупляется, или что-то другое. Если это является основной причиной, то мы должны помочь им воспроизводиться чаще, если есть проблемы с выживанием, то есть их отстреливают или они умирают в результате электрического шока, тогда нам нужно эту проблему решить. Но основная мысль в том, что мы не можем предпринимать какие-либо действия, прежде чем мы поймём, что является основным фактором сокращения популяции.
Можно сравнить с машиной. Если она сломалась, и вы отвозите её на СТО, то прежде чем поставить новую деталь, они проводят диагностику. То есть сначала нужно понять, в чём проблема, а потом уже попытаться её решить. И то же самое касается и степных орлов, и сохранения видов.
– Сейчас в Казахстане арабские шейхи финансово активно участвуют в увеличении популяцию дрофы, что даёт им легальное право на неё охотиться. Как вы относитесь к такому выходу из ситуации: увеличивать популяцию и в то же время разрешать отстрел?
– Что касается сокращения популяции дрофы-красотки, то, конечно, очень важно заниматься сохранением этого вида и предпринимать соответствующие действия. Справедливо будет отметить, что в некоторых странах на такие уязвимые виды птиц ведётся охота, деньги от которой направляются на сохранение этого вида, есть действительно успешные примеры такого подхода. Но также есть примеры, когда иностранные охотники приезжают в другую страну, охотятся на уязвимые виды, платят большие деньги за такую охоту, но в результате коррупции эти деньги направляются не на сохранение птиц, а в карман определённых людей. Я сейчас не хочу конкретно называть страны. Но если это правильно делать, то тогда будет эффективный результат. Хотя всегда существует риск того, что деньги попадут не в те руки.
– Скажите, за время вашего изучения птиц в Казахстане, за 20 лет сильно ли изменилась популяция и каких видов?
– Популяция степных орлов сократилась. Что касается соколов-балобанов, то я думаю, что ситуация стабилизировалась, потому что, когда я впервые приехал в Казахстан 20 лет назад, было намного хуже. Популяция балобанов испытывала определённые трудности, но сейчас, кажется, она даже подросла. Есть некоторые виды птиц, на которые очень сильно влияет состояние экосистемы, и некоторые системы сильно пострадали после распада СССР. К примеру, есть определённые виды хищных птиц, которые охотятся на коров, на баранов, и если стада уменьшились, соответственно и популяция птиц, которые на них охотились, они тоже уменьшились.
– Скажите, а как оцениваете мировую ситуацию по уменьшению/увеличению популяций птиц? Города растут, некоторые птицы меняют свои маршруты, и с какими видами ситуация сейчас особенно критическая?
– За свою жизнь я видел несколько видов птиц, которые либо подошли к грани исчезновения, либо вообще исчезли с лица земли. Один из примеров – это калифорнийский кондор. Было их 27, но сейчас их стало 800. В Центральной Азии есть много изменений, которые вызывают беспокойство именно у биологов, которые работают в сфере сохранения видов, конкретно, это изменения, связанные с деятельностью человека. Мы больше всего беспокоимся, что птица умирает в результате электрошока, это один из факторов. Второй фактор – это изменение климата. Оно очевидным образом влияет на популяцию птиц в Казахстане, в Центральной Азии и ещё севернее - в России. То есть мы отмечаем, что изменилось время миграции птиц, изменились их маршруты, изменилось также время высиживания птенцов, и всё это повлияло на размер популяции.
– А маршруты каким образом изменились, куда не хотят лететь?
– В связи с изменением климата некоторые виды птиц отказываются от миграции вообще. То есть, если раньше они летали, мигрировали на дальние расстояния, то сейчас они вообще не мигрируют или, допустим, путь миграции резко сократился.
– Можно пример?
– Это в первую очередь касается хищных видов птиц. Некоторые хищные птицы мигрируют только тогда, когда испытывают недостаток еды. Допустим, беркуты, которые обитают в Северной Америке и конкретно в Канаде, иногда мигрируют, иногда нет, мы считаем, что они мигрируют только тогда, когда им не хватает еды, то есть нет лосей или оленей, которыми они могли бы кормиться. Что касается Казахстана, мы думаем, что тоже наблюдаются подобные изменения в миграции, в частности, пример уток и гусей. Мы считаем, что в Центральной Азии в связи с изменением климата уже меняются и будут меняться геологические режимы рек и озёр, и в некоторых озерах не будет воды, в некоторых её будет больше, такие изменения обязательно повлияют на поведение птиц и их миграцию.
– Сейчас Казахстан переживает бум распространения возобновляемых источников энергии. Как это влияет на птиц? Вы занимались изучением данного вопроса?
– Практически всё, что делает человек, тем или иным образом отражается на птицах, и возобновляемые источники энергии действительно могут убивать птиц. Мы знаем, что птицы могут умирать в связи с функционированием возобновляемых источников энергии. Но чего мы не знаем, – это влияет ли количество смертей, связанных с ВИЭ, на общую популяцию этих птиц. То есть, допустим, популяция птиц была стабильной, устойчивой, и тут в неё внедрили возобновляемые виды энергии. Мы не знаем, вызовет ли это сокращение популяции, либо она останется стабильной. Моя исследовательская группа получает финансирование от правительства США, а также от штата Калифорния на свои исследования, связанные как раз с этой проблемой, мы только сейчас начинаем добиваться какого-то прогресса в её изучении. Было бы замечательно, если бы мы могли использовать технологии и методики, разработанные в США, в Казахстане.
– А можете подробнее рассказать об этом?
– Это подразумевает использование ещё одной методики, о которой я до этого не рассказывал. То есть, когда мы отмечаем факт гибели птицы на объекте ВИЭ, нам очень важно понять последствия для её популяции. То есть нам нужно понять, к какой популяция эта птица принадлежала, если птица погибла в Костанае, нам важно понять, эта погибшая птица и другие погибшие птицы принадлежали к этой костанайской популяции, или они откуда-то прилетели – из России или ещё откуда-нибудь. Есть так называемый анализ стандартных изотопов водорода. То есть существует нормальное соотношение водорода и дейтерия в дождевой воде, и изменения в этом соотношении зависит от того, где этот дождь прошёл. Когда птицы отращивают своё оперение, в структуре их пера отражается соотношение водорода к дейтерию. На основании этого соотношения мы можем судить, откуда птица прибыла. И когда мы поймём, откуда прилетела эта птица, которая погибла на объекте ВИЭ, и все другие птицы, которые погибли на этом объекте, когда мы определим их место происхождения, тогда мы сможем оценить количественно размер их популяции. Когда мы это поймем, тогда мы сможем понять последствия для их популяции. Мы написали научную статью на эту тему, сейчас она проходит стадию рецензирования, мы очень надеемся, что она будет опубликована, и там подробно описывается этот метод.
– Скажите, делали ли вы какое-то сравнение, сколько птиц погибает от электропроводов, а сколько от ВИЭ?
– Да, такие исследования мы проводили в США. Что касается Казахстана, я подозреваю, что здесь таких исследований не было. К примеру, в США данные показали, что беркуты погибали больше всего в результате электрошока, а не в результате столкновения с объектами ВИЭ. Но это касается конкретно беркута и конкретно на территории США.
– Чему будет посвящено ваше следующее исследование? Когда снова в Казахстан, и в какой регион?
– Я уже 23 года каждое лето сюда приезжаю, и в следующем году мы вернёмся в Актюбинскую область и в южные районы Костанайской области, чтобы отслеживать миграцию степных орлов и исследовать их демографию.
