Из официальной биографии Ахмета Байтурсынулы (Байтурсынов), одного из лидеров национально-освободительного движения «Алаш», поэта, просветителя, основателя современного казахского языкознания и литературоведения, тюрколога и публициста, известно, что в 1929 году он во главе большой группы своих бывших соратников по движению «Алаш» и Автономии Алаш-Орда был арестован в Алматы, доставлен в Москву и заключён в Бутырку, где находился более трёх лет – до ноября 1932 года.

4 апреля 1930 года «тройка» ОГПУ-НКВД СССР приговаривает Ахмета Байтурсынулы  к расстрелу. В январе 1931 года смертный приговор заменяют 10-летним отбыванием в ГУЛАГе. В ноябре 1932 года высылают в лагерь в Архангельской области на три года...

Советская власть с цинизмом и жестокостью поступила не только с самим учёным, но и с его семьёй, выслав супругу Бадрисафу Байтурсынову (в девичестве Александра Ивановна Журавлёва) в Западную Сибирь. А над одним из его приёмных несовершеннолетних сыновей, оставшихся без попечения в родных степях, устроили ещё более дикую расправу. Это было едва ли не первой практикой советской власти – подвергать испытанию «врагов народа» вместе с семьёй.

Из заявления Ахмета Байтурсынулы от 6 января 1933 года: «Постановлением коллегии КОГПУ 13 января 1931 года я был приговорён к заключению в концлагере на 10 лет с конфискацией имущества и с высылкой семьи. Постановлением же КОГПУ (от) 21 ноября 1932 года я досрочно освобождён с высылкой в Северный край на 3 года. С приведением в исполнение вышеуказанного приговора жена моя Бодри-Сафа Байтурсынова находится в ссылке в Томской губернии, в Кривошеинском районе в деревне Жуково. Имея 56 лет от роду и страдая вдобавок серьёзной болезнью, выражающейся в помрачении сознания и припадках, повторяющихся в день 4-5 раз, жена не только не способна к какой-либо работе, но и не может обходиться без посторонней помощи. В виду сказанного прошу разрешить либо жене приехать ко мне, либо мне переехать к ней для совместного жительства, так как подобные перемещения не должны по существующим положениям на практике встречать возражения».

Карательная машина так же внезапно, как и арест с последующим наказанием, «смилостивилась», позволив Ахмету Байтурсынулы воссоединиться с семьёй. А в 1934 году благодаря вмешательству в дело Екатерины Пешковой, супруги Максима Горького, и вовсе вернуться в Алматы.

Однако здесь все исследователи упускают из виду ряд важных для истории фактов. Первый. Летом 1929 года, когда поезд с арестованными алашординцами прибыл в Москву, их на перроне ожидал... Алихан Букейхан, общепризнанный лидер казахов и бывший глава Национальной автономии Алаш-Орда. Он держал в руках свёртки с нехитрым набором: продукты, бельё, теплые вещи, карандаши и бумагу для переписки. Свёртки предназначались не только Ахмету Байтурсынулы, но и для его коллег-арестантов. А было их больше 40 человек! Удалось ли ему передать это добро кому-нибудь из своих бывших соратников, история умалчивает. Но так или иначе он продолжал упорно носить передачи в Бутырку. А позже отправлял такие же посылки в сталинские лагеря и поддерживал соратников своими письмами.

Другой важный факт. В тот летний день на московском вокзале рядом с Алиханом Букейханом никого не оказалось. Хотя в Москве он был уже не один: высокие партийно-административные посты занимали Турар Рыскулулы, Сеиткали Мендешулы, а Ныгмет Нурмакулы учился в коммунистическом университете...

Но Алихан Букейхан был единственным из бывшего высшего руководства Автономии Алаш-Орда, кто ещё оставался на свободе. По той простой причине, что у ОГПУ-НКВД не нашлось улик для его ареста, о чём свидетельствуют следующие строки из доклада чекистов от 7 июня 1929 года, адресованного «заместителю ПП ОГПУ по КССР» некоему Альшанскому: «Ввиду того, что имеющиеся материалы на Букейханова не вполне достаточны для немедленного ареста, мы допросили его с таким расчётом, чтобы в случае отрицания им предлагаемых вопросов иметь возможность отпустить без ареста». Попросту говоря, у сверхосторожного Иосифа Сталина не хватило духу арестовать лидера 6-миллионного степного народа Алихана Букейхана. Хотя следует заметить, что физическую ликвидацию «руководящей нелояльной части Алаш-Орды в Семипалатинской губернии, имеющей связь с Монголией» (из секретной телеграммы секретаря КирОбКома Коростылёва И.Сталину от 11.11.1922 г.), в лице Алихана Букейхана, Миржакыпа Дулатулы и Раимжана Марсекулы Иосиф Сталин планировал ещё в октябре 1922 года. Однако телеграмма заместителя председателя ТурЦИКа Султанбека Ходжанулы (Ходжанов) и председателя Совнаркома Турара Рыскулулы (Рыскулов) заставила вождя народов призадуматься и отложить этот план на неопределённое время. В телеграмме явно присутствовала нота протеста и грозного предупреждения: «Распоряжением властей Кирреспублики 14 октября в Каркаралинске арестован Алихан Букейханов. Принимая во внимание декрет об амнистии алаш-ординцам, слабую связь Соввласти с массой коренного населения Киргизии, атмосферу, создавшуюся в результате работ последнего съезда Советов Киргизии, а также учитывая возможность неблагоприятного отражения этого сообщения в массах кирнаселения, считаем необходимым просить Вас вмешаться в это дело. И в случае отсутствия основания предложить немедленно освободить Букейханова из-под ареста.

Мало того. Авторитет Алихана Букейхана, как знатока и убеждённого сторонника экономического материализма по Марксу, был чрезвычайно высок среди старых социал-демократов, составлявших в те годы «ленинскую гвардию большевиков».

К примеру, летом и осенью 1925 года он работал в экспедиции АН СССР, исследовавшей Адаевский уезд (ныне Атырауская, часть Мангыстауской и Актобинской областей) Казахстана, руководя партией по экономическим исследованиям. Однако по окончании экспедиционных работ он был неожиданно арестован в Актобе. И после принудительной доставки в Москву под конвоем посажен в Бутырку. Позже выяснилось, что причиной ареста оказалось его «несанкционированное» посещение своих соратников в Кызыл-Орде: Ахмета Байтурсынулы, Миржакыпа Дулатулы и других. Но помощь лидеру «Алаша» подоспела, откуда не ждал даже Иосиф Сталин. Лидера казахов его вынудил отпустить на свободу один из «большевиков ленинской гвардии» – некто Шелгунов. Узнав об аресте Букейхана от его дочери Елизаветы Алиханкызы, «старый большевик», ослепший ещё в царских застенках, явившись в кабинет Сталина, заявил, что «это он учил их марксизму»!

С тех пор Алихан Букейхан оставался единственным, кто снова и снова рисковал собственной свободой, пусть даже временной, до конца своей жизни упорно и последовательно боролся за свободу своих бывших соратников по Алаш-Орде. Мало того, его небольшая угловая комнатка, расположенная в дальнем конце коридора коммунальной квартиры № 15 в доме № 4 по Б.Кисловскому переулку в Москве в годы первой волны массовых репрессий 30-х годов служила перевалочным пунктом для родных и близких алашординцев. А иногда и для них самих, что происходило крайне редко, если не в первый и последний раз. Жёны и дети алашординцев при поездке в лагеря, где они отбывали наказание, всегда останавливались у национального лидера, поскольку были уверены в том, что там они непременно найдут и ночлег, и чем подкрепиться перед дальней дорогой. Об этом лучше всего свидетельствует его письмо от 26 сентября 1934 года, адресованное Миржакыпу Дулатулы, находящемуся в тот год в печально известном Соловецком лагере: «Гая, Альтай, после двух ночёвок, сегодня выехали. Проводив их, пишу тебе. Супруг М-а в Алматы. Что толку от мирной жизни в стране, когда жмут собственные сапоги. Вспомнилась мне именно эта поговорка» (Гая – Гайнижамал, супруга Дулатулы. Альтай – их сын).

В свою очередь, Алихан Букейхан с 1929 года предпринимал отчаяные попытки, чтобы если не окончательно оправдать и вызволить своих бывших соратников из советских концентрационных лагерей, несущих нечеловеческие наказания за вымышленные контрреволюционные центры и организации, то хотя бы облегчить их страдания – при содействии Горького и его супруги, и с помощью Международного Красного Креста, к которым он обратился в силу отсутствия любых иных возможностей.

Примечательно, что бывший лидер Алаш-Орды своевременно воспользовался моментом, когда режим Иосифа Сталина тщательно «обхаживал» Максима Горького, триумфально вернувшегося в СССР в 1932 году, с далеко идущей целью – для организации и проведения І-го Всесоюзного съезда советских писателей, не отказывая ему ни в одной просьбе. Как известно, съезд состоялся в 1934 году.

Благодаря этой сталинской кампанейщине Алихану  Букейхану удалось-таки высвободить Ахмета Байтурсынулы, который возвратился из ссылки в Алматы в 1934 году через Москву, где, как обычно, остановился в тесной коммуналке казахского лидера. Это было последней встречей двух выдающихся сыновей казахского народа начала ХХ века. А в жизни ещё и двух верных друзей и соратников – Алихана Букейхана и Ахмета Байтурсынулы, первому из которых шёл уже 69 год, а младшему – 63. Их дружба, прошедшая испытания как царскими тюрьмами и ссылками, так и советскими лагерями смерти, заслуживает подробного рассказа в другой раз. Добавлю лишь, что старший из них практически с первых же дней установления советской власти в стране не испытывал особых иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы. У младшего же было всё меньше и меньше поводов убеждать его в обратном. Видимо, поэтому оба они очень спешили послужить своему народу как можно дольше и принести как можно больше пользы, даже будучи в ГУЛАГе.

При этой встрече Ахмет Байтурсынулы доверил старшему другу и лидеру нации свою сокровенную рукописную работу, написанную в годы пребывания в ГУЛАГе под Архангельском, но начатую, очевидно, ещё в Бутырке. По убеждению Жаика Бектурова, известного карагандинского журналиста и исследователя биографий деятелей движения «Алаш», ныне покойного, эта работа основателя современного казахского языкознания представляет собой несравнимо большую ценность, нежели все предыдущие его труды в этой же сфере, опубликованные и изданные начиная с дореволюционного периода и вплоть до ареста в 1929 году.

Именно в 1929 году, вслед за арестом и осуждением Ахмета Байтурсынулы, казахская письменность, более известная как «байтурсыновское тоте жазу» (буквально «упрощённая письменность»), а также орфография и современная казахская грамматика, над которыми он в течение четверти века неустанно трудился, потеряли свою востребованность по коварству советских властей, но не потеряли свою актуальность. И лингвист, видимо, уже не сомневаясь в необратимости политики советской власти с переводом казахской письменности на латиницу, продолжил работать над дальнейшим совершенствованием казахской письменности и грамматики уже на основе латинской графики. Но отнюдь не в уютной квартире или кабинетной тиши, когда после нежданно-негаданного, если не сказать чудесного освобождения из лагеря, рукопись этих работ он доверил Алихану Букейхану. А лидер «Алаша», как утверждал тот же Жаик Бектуров, для верности передал эту рукопись своему давнему другу Сергею Фёдоровичу Ольденбургу, известному русско-советскому востоковеду, одному из основателей русской индологической школы, академику, непременному секретарю российско-советской Академии наук в 1904–1929 годах, министру народного просвещения Временного правительства 1917 года.

Стоит заметить, что статьи, очерки покойного журналиста Жаика Бектурова о деятелях «Алаша», точнее о лидерах Алаш-Орды, опубликованные в конце 1980-х годов в казахской прессе, требуют самого серьёзного внимания и тщательного исследования. Поскольку за автором стояли ещё живые носители бесценной информации в лице Алимхана Ермекулы (Ермекова), самого молодого, но одного из видных членов Народного совета (правительства) Алаш-Орды и Советского Казахстана, после его окончательного освобождения из лагерей в 1960-х годах. А также академика Алькея Хаканулы Маргулана, Раимжана Азиханулы Букейхана и др. Если Маргулан, поработав в 1925 году в экспедиции АН СССР в Адаевском уезде КазАССР под началом Алихана Букейхана, все последующие долгие десятилетия тайно, но свято хранил о лидере народа самые восторженные воспоминания, то Раимжан Букейхан, родной племянник основателя Алаш-Орды, часто гостил у дяди в его московской коммунальной комнате-квартире, часами напролёт слушая подлинную летопись исторических событий из уст их непосредственного участника и свидетеля.

Правоту Жаика Бектурова, пусть пока ещё косвенно, потверждают уже первые предварительные итоги поисков следов этих рукописей в архивах Санкт-Петербурга. Речь идёт о двух фотографиях, зафиксировавших Ольденбурга и Байтурсынулы вместе – датированных февралём 1927 года, которые были обнаружены автором этих строк в 2009 году в личном фонде академика. Фонд хранится в отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге. Целью поисков была переписка Букейхана с Ольденбургом периода приблизительно 1890–1922 годов, их совместные фото и т.д., а также, само собой, рукописи трудов Ахмета Байтурсынулы из Бутырки и ГУЛАГа.

Что же касается фотографий, то на их обороте нет никаких надписей или списка людей, зафиксированных на них. Кроме этой, написанной, вероятно, рукой самого Ольденбурга: «Всесоюзный съезд научных работников. 1927 год. Февраль 5-13» (на фото).

Нет сомнения в том, что Ольденбурга с Байтурсынулы, учёных-лингвистов – индолога и тюрколога – познакомил Букейхан, который с будущим российским академиком подружился ещё до первой российской революции 1905–1907 годов. Свидетельством тому служит открытое письмо Букейхана, опубликованное в омской газете «Голос степи» 13 января 1907 года, где он призывал своих сородичей помочь средствами казахскому юноше из семьи бедняка Нуху Рамазанову для поступления и обучения в С.-Петербургском университете, которому царский генерал-губернатор Степного края Надаров отказал в выдаче стипендии из казахских земских сумм. «Казахи, дети Алаша, вы обязаны его поддержать! Было бы нелепо, если милліонное населеніе казаховъ (ориг. «киргизъ») Семипалатинской и Акмолинской областей не сумело воспитать киргиза-юношу въ университете», – восклицал лидер Степного края. Далее он указал адрес, куда можно перевести деньги: «Петербургъ, Академия наукъ, непременному секретарю её Сергею Фёдоровичу Ольденбургу для Нухъ Рамазанова».

Стоит напомнить, что экономико-антропологическую экспедицию Академии наук СССР, исследовавшую Адаевский уезд Казахстана в 1925 году, Алихан Букейхан организовал как раз через непременного секретаря теперь уже АН СССР Сергея Ольденбурга, о чём лидер «Алаша» утверждал в своих показаниях перед следователем ПП ОГПУ 27 мая 1929 года.

Из этого показания также следует, что во второй половине 1920-х годов Ольденбург уже перебрался из Ленинграда в Москву, по всей вероятности, в связи с переездом президиума Академии наук в столицу. После его кончины в 1934 году значительная часть его личных бумаг: рукописи, переписка и прочее – перешли в один из центральных архивов СССР в Москве. После краха СССР все центральные архивы пережили коренные преобразования и переименования. В итоге личный фонд академика Ольденбурга частично или целиком оказался в ГА РФ, бывшем ЦГАОР (Центральный государственный архив Октябрьской революции).

Если иметь в виду, что Букейхан передал рукопись научных трудов своего верного соратника Ольденбургу в Москве в 1934 году, то есть незадолго до кончины последнего, следовательно, следы последних работ выдающегося казахского лингвиста теряются именно в нынешней столице России. И их поиски продолжаются.

Однако имеется ещё одна рукопись Ахмета Байтурсынулы – его личный дневник, который не требует особых усилий для поисков. По достоверным сведениям, дневник по сей день хранится в спецхранении архива КНБ РК, правопреемника ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ КазССР.

В этой связи возникает закономерный вопрос: какую опасность может представлять для независимости, общественной стабильности или национальной безопасности Казахстана рукописный дневник учёного-лингвиста, выдающегося сына казахских степей и подлинного патриота своей страны Ахмета Байтурсынулы? Между тем этот документ позволил бы историкам, лингвистам, литературоведам и биографам Байтурсынулы восстановить недостающие страницы национальной истории, бесценные сведения для литературы, языка и культуры в целом.

В связи с вышеизложенным я от имени Общественного фонда «Алашорда» официально обращаюсь к руководству КНБ РК и через СМИ с просьбой о предоставлении оригинала дневника Ахмета Байтурсынулы или копии документа, а также копии документов из досье А.Н. Букейхана (Букейханова), предоставленного ФСБ РФ в 1995 году по запросу автора этих строк. Официальное письменное обращение отправлено по почте. Эти архивные документы необходимы исключительно для научных целей – беспристрастного анализа, объективного исследования и публикации.

Султан-Хан ЖУСИП, директор Общественного фонда «Алашорда», PhD